Исторический маразм Кремля и «Болота». Россией правят двоечники!
Шрифт:
Бои с немцами происходили куда реже, да и то главным образом по инициативе полевых командиров на местах.
Лишь под их давлением политическое крыло УПА — организация украинских националистов Степана Бандеры — 23 февраля 1943 года было вынуждено, хотя и с оговорками, заявить о начале ограниченных операций и против гитлеровских оккупантов. Однако уже через год, с вступлением советских войск на территорию Украины, эпизодические столкновения с немцами сменились совместной с ними борьбой против ненавистных москалей.
С учетом этого, конечно, можно стать на позицию Вассермана, пренебречь столкновениями бандеровцев с немцами и безоговорочно записать их в коллаборационисты. Но тогда количество участников прогитлеровских формирований
Например, в польской армии во время германского вторжения в сентябре—октябре 1939 года числилось до 1 миллиона человек. К моменту окончания боевых действий в Европе польские контингента на всех театрах военных действий имели около 650 тысяч человек, на всех фронтах и в партизанских отрядах погибло (за вычетом граждан СССР) не более 140 тысяч человек. Даже если считать, что ни один из солдат, участвовавших в боях с немцами в 1939 году, не носил военной формы в 1945-м (чего заведомо не может быть), больше 2 миллионов никак не получается.
В то же время в германскую армию, по данным автора книги «Поляки в вермахте», директора Института истории Силезского университета Рышарда Качмарека, было призвано 450 тысяч граждан Второй Речи Посполитой. Еще не менее 50 тысяч оказалось в созданной немцами польской, украинской и еврейской полиции. Получается, что на каждых 3—4 жителей страны, воевавших против Рейха, приходится один гитлеровский подельник. Что еще не так плохо на фоне таких невинных жертв оккупации, как Дания и Люксембург, где за любимого фюрера сражалось, в основном на советско-германском фронте, много больше народу, чем против него.
ВАЛЕРИЯ НОВОДВОРСКАЯ,
лидер Демократического союза
Во времена декабристов Голландия была единственной республикой
После реакции Павла, перемежавшейся с не нужными никому подвигами, пришел реформатор Александр I и углубил и расширил вольности элиты. Но и его, и Екатерину мысленно забаллотировали Радищев и декабристы: им нужна была свобода для всех и английская конституционная монархия, а то и неслыханная нигде, кроме Голландии, республика.
«Вертикальная» реакция Николая I заморозила страну, но интеллигенция разошлась с властью уже навсегда.
Великие реформы Александра II коснулись всех, лишили крестьян кокона общины, привычного корма в барской деревне или на барской усадьбе и потащили в Европу, принуждая быть свободными и кормиться самостоятельно. На это великое благо неспособное стоять на собственных ногах большинство ответило восстаниями в 1905 году, страшной люмпенизацией и новой порцией социальной ненависти.
Последний Романов ускорил лет на 30 свой конец двумя ненужными войнами, Японской и Первой мировой, чем дал люмпенам в руки оружие и научил бесконтрольно убивать, получая за убийство награды. Такой глупости не делали даже римляне, воевавшие без помощи рабов.
Вечная девственница россиянской демократии окончательно переехала в свой параллельный мир и забыла историю на уровне средней школы. Действительно, когда управляющий петербургской
Радищев в отличие от престарелых московских девиц, о положении дел в США знал и недаром в написанной в 1783 году оде «Вольность» писал:
Возри на беспредельно поле, Где стерта зверства рать стоит: Не скот тут согнан поневоле, Не жребий мужество дарит, Не груда правильно стремится, — Вождем тут воин каждой зрится, Кончины славной ищет он. О воин непоколебимой, Ты есть и был непобедимой, Твой вождь — свобода, Вашингтон.Не раз обращался Александр Иванович к американской теме и в «Путешествии из Петербурга в Москву». С похвалой отмечая, что «американский правительства приняли свободу печатания между первейшими законоположениями, вольность гражданскую утверждающими»,он в то же время критиковал заокеанские порядки за социальное неравенство, истребление индейцев и рабство негров.
«Заклав Индийцов единовремянно, злобствующие Европейцы, проповедники миролюбия во имя бога истины, учители кротости и человеколюбия, к корени яростного убийства завоевателей прививают хладнокровное убийство порабощения, приобретением невольников куплею. Сии то нещастныя жертвы знойных берегов Нигера и Сенегала… вздирают обильным нивы Америки, трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения назовем блаженною для того, что поля ея не поросли тернием и нивы их обилуют произращениями разновидными. Назовем блаженною страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысящи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова».
На момент восстания декабристов в 1825 году США прекрасно продолжали существовать и даже изрядно увеличились в размерах, приобретя у Франции Луизиану, а у Испании Флориду. Бывшие испанские колонии в Латинской Америке отделились от метрополии и провозгласили себя республиками, а кое-где успели провести выборы. В 1819 году вождя движения против испанцев Симона Боливара избрали президентом Великой Колумбии, занимавшей территории современных Венесуэлы, Колумбии, Панамы, Эквадора и отчасти Перу, а в 1824-м генерал Хосе Гуадалупе Виктория стал первым президентом Мексики.
Вопреки мнению Новодворской, Нидерланды к тому времени республикой быть перестали, как и казнившая своего короля революционная Франция, а также все, кроме Сан-Марино, итальянские республики. Зато на территории Польши Краков с окрестностями был провозглашен вольным городом, управлявшимся самым что ни есть республиканским образом — Собранием представителей и сенатом из 12 сенаторов, представлявших это Собрание, старейший в Польше Ягеллонский университет и государства-попечители Австрию, Пруссию и Россию.