Истории господина Майонезова

Литвинова Людмила Владимировна

«По хвосту, как по дорожке,

Прискакал на поварёшке

Император «мелкой сошки»

И наклеил кошке рожки

Из картоновой обложки!»

Савва смеялся, как дитя, и, закончив трястись животом, предложил название песни: «Чёрная неблагодарность». Я бы назвал её, пожалуй: «Жизнь без прикрас». Все мы были счастливы, несмотря на отсутствие совершенства в мире. Кот блаженно жмурился и, кажется, действительно простил всё человечество.

30 июля

Дорогой друг!

Сегодня мы на Саввиной лодке переплыли на «Саблю» и принялись за дело. Я руководил, естественно, а Адриано из-за отсутствия

ловкости и из-за присутствия круглого живота мог только краской помечать «отработанные» деревья. Но какие навыки в лазанье по деревьям продемонстрировали Фига, Кот и Берёза! А я скажу тебе, мой любезный, лазанье по сухим деревьям сопряженно с большим риском!

Увы, обследовав сто пятьдесят гнёзд и найдя всё, что угодно, включая старинный сковородник и трубку от первого акваланга, мы ни с чем возвратились на свой остров.

Молодёжь сразу побежала на маленький пустой пляж «смыть птичий помёт в холодных водах Эгейского моря». Я же решил подняться в таверну и немного подкрепиться.

Проходя мимо церквушки я обратил внимание на сидящих возле её открытой двери столетних старух, одетых во всё чёрное. Среди них была и наша «старая знакомая». Они, брат, показались мне сказочно красивыми, похожими на больших вещих сиринов: глаза проницательные смотрят из морщин, руки с птичьими коготками совсем иссохшие. Я поздоровался по-гречески. На оливе, вообрази, любезный, сразу же закаркала пересмешница, похожая на галку, и хрипло по-русски затараторила: «Где ключи?! Где ключи?!» Бабуля – рыболов, ничего не поняв, сказала подруге: «Эти бешенные туристы научили птиц ругаться!»Подруга ответила ей: «Скоро они научат их пить водку!»

Я улыбнулся и прошёл было мимо, как вдруг пересмешница снова закаркала и завопила голосом полным ужаса: «А где кольцо?! Где кольцо?!»

У меня подкосились ноги, неужели мы успели только к шапочному разбору?! Возможно, кто-то опередил нас?

Я сел за столик, заказал греческий сыр и печально посмотрел на моих молодых друзей, весело плескавшихся внизу. Кроме них никто не купался, да и по их возгласам я понял, что вода годится только для «моржей».

Можно было бы купить подобное кольцо, хотя разве такое кольцо можно купить? Я уставился на букетик настурций на моём столике: на что они похожи? На тропических рыбок? На шапочки? На кувшинчики? Я начал пристально вглядываться в жёлтую внутренность цветка, плавно переходящую в оранжевые лепестки; из неё, словно тончайшей кисточкой, были нарисованы коричневые расходящиеся лучи. Это же звезда! Могла ли слепая природа создать такой цветок только для того, чтобы привлечь внимание пчёл? Почему большинство цветов похожи на звёзды? Потому, что их создала Личность, Автор и цветов и звёзд, создала для радости другой личности, а чтоб ей было с чем пить чай, добавила к цветам – звёздам ещё и пчёл! Слёзы выступили у меня на глазах от этой ясности.

Мимо меня проследовал длинноносый лысый сурикат в золотом пенсне и розовых трусах до колена с изображением стаканов с тропическими коктейлями. Я сразу узнал его и окликнул: «Дудкин! Цветы созданы природой или Богом?!»

Он вздрогнул, остановился и ехидно сказал: «А Вы у них спросите, они Вам и вектор дальнейшего Вашего развития укажут, прямиком в психушку, в неё родимую! А если серьёзно, я всегда на гребне! А гребень сегодня – это новые технологии! У меня есть телефон – зачем мне Бог?! Мир, Войшило, это желчный немощный старик, уже не способный ни к молитве, ни к любви, ни к творчеству! Единственно на что его ещё хватает, если напьётся энергетиков, так это на технологии! А Вы идите в баню со своей мистикой! Тазики пинать! Та-зи-ки!»

Он пошёл вниз, вихляя задом. Мне захотелось догнать его и сдёрнуть с него эти голливудские трусы! Но я подумал, что моя Варвара расценит этот жест как варварский, а мне, брат, так хочется быть умнее, чище, добрее! Но вся моя утроба клокотала! Я вспомнил твои слова: «В таких состояниях, главное – скорость, с которой следует сказать: «Это не моё! Мне это не

нужно». Но мне, старому, разъярённому вепрю, опять не хватило скорости! О сколько раз меня обвиняли в том, что я ворую идеи у академика Дудкина! Да я бы может и украл! Я не такой безупречный, как моя милая Варенька, которая за всю жизнь взяла без спроса только коробочку для перьев! Но что может сублимировать поливенилхлоридный череп Дудкина?! Что?! Я начал считать лепестки на цветке настурции, чтобы успокоиться. Их оказалось: внешних огненных – пять и внутренних жёлтых – тоже пять. А что, если спросить? Я уставился в самую внутренность звезды, в самую серединочку и спросил: «Где кольцо?!» Ах, друг мой, как это всё передать?! Хоботок в нижней части цветка, где, видимо, и содержится ароматическая эссенция, дрогнул, приподнялся и указал на соседний островок, который я, привстав, начал тут же рассматривать. Он, действительно, имеет странную форму покатого усечённого конуса; вполне возможно, он вулканического происхождения. Я посмотрел вниз: молодёжь моя с шутками растиралась большими полотенцами, Дудкин достал из сумки какую-то зелёную тряпку и принялся, как мне показалось, жевать её. Она превратилась в надувного крокодила, на котором «великий учёный с железобетонными связями» бодро погрёб вдоль берега. Я же поспешил вниз, сопровождаемый взглядами удивлённых бабушек.

В двух словах я объяснил задачу моим друзьям, ни один из них не сказал: «А зачем?» или: «Я хочу есть», или: «Я устал». Мы вошли в лодку и поплыли вокруг усечённого островка. На других островах стояли высокие кресты, как и повсеместно в Греции, а на этом – нет. Скорее всего, это, действительно, старый вулкан. Только ты меня можешь понять, друг мой, но я сразу же, как подплыли к вулкану, «взял след», что-то на нём не так. Мы обошли его вокруг, но не заметили ровным счётом ничего, кроме крупных камней, самой обычной формы. Возможно, не сам островок, а подводная его часть стала причиной моего беспокойства. Что включило мой профессиональный нюх? Я не мог сосредоточиться. Мои спутники видели это, переглядывались и молчали, боясь меня «спугнуть». Надо серьёзно готовиться к спуску под воду.

Когда мы возвратились на свой берег, я заметил, что Дудкин с пляжа с интересом наблюдает за нами, стоя на цыпочках на крокодиле.

– Что там? – живо спросил он, когда мы проходили мимо.

– Новые технологии, - почему-то ответил я.

– Нет, серьёзно, Войшило, что там, а?! – закричал он мне в спину.

Ещё, чего доброго, увяжется за нами! А вспомни, брат, как он сдул мои «Традиционные подходы к исследованию логических парадоксов»! Слово в слово! А ты кротко так сказал: «Простите его, господин профессор». Я сам себе не нравлюсь. Полный разлад. Как мы покинули наш родной Волшебный Лес, я живу в постоянном напряжении. Хорошо, что со мной ещё не случилось инфаркта! Только мысль о Вареньке, детях и о тебе, мой любезный, сохраняет меня от болезни.

Сегодня с Берёзой пошли за покупками; она купила себе скатерть с вышитыми морскими орнаментами, и я тоже купил такую скатерть для Мушки, национальные тапочки с загнутыми носами и кисточками для Пыша, и двух плюшевых медведей: мальчика и девочку в греческих костюмах – для Кро и Рокки. Осталось подобрать сувениры для Варвары и для тебя. Созерцание этих милых поделок очень успокаивает. Жизнь прекрасна!

Завтра с утра займёмся подводным снаряжением.

31 июля

Друг мой!

Какой сегодня выдался удивительный день! Мы решили ещё поработать на «Сабле», обследовали более ста гнёзд и ни с чем возвратились на свой остров. Молодёжь побежала мыться на пляж, а я поднялся в таверну и заказал мидии с рисом. Сел я рядом с дамой, удивительно похожей на Вареньку, меня так и потянуло к ней. Она принялась за жареного осьминога и улыбнулась мне всем лицом. Я обрадовался столь быстрому контакту и представился.

– LWL, - ответила она мило и просто, и снова улыбнулась.