Истории господина Майонезова
Шрифт:
Все наши уже бежали к нам! Мы вдесятером так крепко обнялись, что как-будто расплавились друг в друге, как пластилин при смешивании! И я почувствовал, что стал моложе и красивее! И Варенька, моя красавица, преобразилась, словно силы, молодость и красота перераспределились между нами во время нашего невероятно – крепкого объятия! О, как прекрасны были Мушка и Кро, я даже сначала не узнал их, лица их сияли, невозможно было без слёз взирать на такую кроткую красоту!
Я думаю, дружище, это всё дедулины проделки! Помнишь, Варюша просила его, чтоб нам не расставаться и после смерти? И вот, верю, что теперь и смерть нас не разлучит!
Я начал, брат, глазами искать тебя, Кро поспешил ко мне и рассказал, что дедуля выбросил все их чемоданы, авоськи с едой и другие пожитки, посадил их всех в свой лифт и высадил через пять минут на вершине «вулкана». Увидев свечение, они поползли, и почти приблизились к Двери, как из камней вылезла «зверюга» со змеиной шеей, с обвислой кожей, с головой ящера и без передних лап. Она заявила: «Ням-ням, я выбираю эту полненькую девчонку в беленьких туфельках, мои детушки уже двое суток не ели!» А ты, мой благородный друг, выступил вперёд и сказал: «Я здесь самый вкусный!»
«Безрукая мамаша» - вот он, твой сигнал! Ты, слава Богу, жив! И мы тебя обязательно спасём! Однако, расскажу по – порядку, чем они здесь занимались уже два дня, а теперь и мы к ним присоединились: кто хочет – вышивает цветы, а кто хочет рисовать – рисует их. «Девочки» окружили Вареньку и вышивают васильки, а «мальчики» сели на траву возле Кота, и он учит нас рисовать бархатцы. Кот говорит: «Представте выпуклую оранжевую кастрюльную крышку, в центре которой вместо ручки, плотная шишечка из жёлтых кудряшек; делим крышку на семь лепестков с резным краем, на каждом ставим по бордовому мазку!» Не поверишь, но как поставишь последний штрих или стежок, цветок оживает и перемещается на клумбу!
Местных жителей мы не видели, но чувствовали, от них очень пахнет цветочной ароматной эссенцией. Они нам приносят угощение – маленькие кувшинчики, надо полагать, с нектаром, они же, я подозреваю, наполняют ароматом ожившие цветы. Есть, пить, спать здесь совсем не хочется, не описуемо легко, и внутри само что-то поёт от радости! А Варенька, Рокки и Мушка чудесно поют о цветах на стихи господина Пышки, их пение мы, видимо, и слышали, пробираясь между камней. У Мушки сегодня день рождения, Пыш сочинил для неё романс «Письмо», Паралличини подобрал музыку, и мы все его исполнили для неё. Вот стихи романса, друг мой:
«Я люблю Вас, мой Ангел небесный,
Выше спален и выше церквей
Та любовь, выше строчек и песен,
Выше боли и радости всей!
Я молю Вам покоя и блага,
И свободной от бед высоты!
Пусть живёт наша светлая сага
В мире вечной живой красоты!
Мы сплетём снова крылья и руки,
Снова станем звездою одной
И постигнем все тайные звуки!
Я люблю Вас! Ваш Ангел земной.
Жаль, ты не видел лица Пыша во время исполнения! Это было просветлённое любовью лицо древнего благородного рыцаря! А ведь когда-то он был просто весёлым поедателем булочек!
Пели мы на славу, но как поют местные жители! Несколько раз мы слышали их голоса, когда открывалась невидимая дверь, и входил кто-то, ароматный, от их пения дух захватывает!
Я забыл здесь о старости и о болезни моих суставов, о возрасте и о всей нашей суете на «ярмарке тщеславия». Помнишь, мы с тобой рассуждали: если вода может быть жидкой, твёрдой и парообразной, то и мир может иметь в себе плотные, менее плотные и совсем эфирные части, ведь вода, видимо, и есть та первооснова, которую искали античные мыслители, тот строительный материал, из которого и мы состоим, и всё остальное. Скорее всего, мы сейчас находимся в этой, менее плотной, части нашего мира. Здесь так хорошо, что я было уже подумал: «Надо нам не валять дурака, а всем здесь и остаться!»
Рокки тут же вспрепенулась и закричала: «Нет, нет, господин профессор! Не лишайте Подснежника и Медуницу любящих родителей! Не делайте бедную Ксюшку вдовой, а её многочисленных чад – сиротками! А как же наши старенькие Сигезмунд и Розалия, которые каждое утро выходят на крыльцо и смотрят с надеждой в сторону таможни?! А как же наши несчастные уточки?! А мои цветочки на подоконниках?!»
Поэтому, брат, завтра возвращаемся. Да и не заслужили мы этого места, не заработали, но хоть знаем теперь куда стремиться.
Мы ещё слишком плотские, чересчур плотные, органично не сливаемся с местной средой, не зрелые, не поворотливые, как слоны в посудной лавке. Но я хочу тебе сказать, что между нами перераспределились не только сила, здоровье и молодость, но и духовность Мушки и Кро наполнила всех нас. Я, например, полностью уверовал в то, что Бог Словом создал мир, и он очень разный, мы его совсем не знаем, как не знаем до конца и своего сознания, которое является частью нашего мира, а наш Волшебный Лес является частью чьего-то сознания, а следовательно тоже частью мира, вспомни логические круги Эйлера!
Ты помнишь, мой любезный, мы с тобой были на археологических раскопках на берегу Чёрного моря? Начался небольшой шторм, и прямо к нашим ногам море выбрасывало ракушки! Мы их собрали в пакет, а в гостинице ты сложил из них пирамиду и сказал: «Обратите внимание, господин профессор, простых ракушек больше всего, средней сложности – среднее количество, а сложных ракушек – мало. Почему? Потому, что сложная система требует более сложных условий содержания и хранения, так и в обществе».
Вот и мы, брат, в своей среде были «сложными ракушками», а здесь – увы, самые примитивные.
После Роккулькиной тирады местные жители зажгли фонарики вокруг двери, и появился лёгкий ветерок в её сторону. Может это намёк: «Попутного вам ветра, приматы!»?
Но мы продолжаем вышивать и рисовать, видимо, не все ещё из нас переосмыслили свою былую жизнь, а может быть ещё денёк хотим побыть в этакой-то благодати?
Мне это напоминает один случай: в мой кабинет залетела через форточку синичка, ты же знаешь, какой это любопытный народец! Я открыл форточку пошире и принялся газетой направлять к ней птичку, но она билась о стёкла. Я в страхе за неё, крикнул Роккулю, которая распевалась в гостиной. Она живо вбежала с шёлковой шалью в руках, которой и начала махать на птицу. Синичка устала, села на мой стол, открыла клювик и с большим доверием смотрела на Рокки.