Истории из рюкзака
Шрифт:
У деда была собственная малюсенькая типография с кабинетом, которую он гордо именовал издательством. Сам он там был полновластный владелец, начальник и главный работник. Выпускали в основном календари, всевозможные рекламные проспекты. Но раз, а то и два раза в год — дед брал заказы на самые настоящие книги. Стоили эти заказы не дешево, потому что дед, пользуясь своими регалиями, писал автору, который вознамерился выпустить свои мемуары — так называемую аннотацию, предисловие. А когда впереди твоего текста стоят теплые слова член-корреспондента, заместителя председателя союза, лауреата «того и сего», доктора
Глава 5
В понедельник, за три дня до окончания каникул, Александр отправился с утра в центр города, к деду в "типографию". Именно так они договорились вчера, в воскресенье.
Отец с мамой ушли на работу, Маши тоже в квартире не оказалось. За нее Александр беспокоился меньше всего. Можно сказать — вообще не беспокоился. А втайне даже признался себе, что был бы немного рад, чтобы она где-нибудь «потерялась». Хоть в том, хоть в этом мире, значения особого не имело. Обернулась бы лебедем, села на воду в полынью, — думал Саша — и вот ее утащило течением. А мы как-нибудь и сами разберемся с любыми проблемами, без помощи кощеевых внучек.
В типографии кроме деда никого не было. Он открыл внуку дверь, и быстро захлопнул ее, не желая впускать морозный воздух. Саше показалось, что дед сегодня очень суетливый, какой-то сам не свой. Даже вязаную жилетку прямо сверху на костюм напялил криво, спасаясь от холода в помещении. Мальчик проследовал в кабинет, удивляясь преображениям старика. Ещё секунду назад он был суетливым ворчуном, а теперь в движениях появилась собранность и уверенность.
— А я уже начал писать, — провозгласил Милослав Мстиславич, устраиваясь в кресле перед компьютером. Сашка со вздохом нашел в кабинете электрический обогреватель, включил его в розетку. Потом включил и электрический чайник. Вполне возможно, что дед сейчас так увлечен, что и не совсем понимает, где находится. А заодно не чувствует холода или тепла. Может быть, даже не позавтракал.
— Задумок много, — продолжал дед, при этом набирая что-то на клавиатуре. — Вот я сейчас пару слов допишу, и посмотрим опытным взглядом.
Саша от таких слов даже как-то подрос немного. Принтер мягко прошуршал и выбросил две бумажки.
— Давай, — приказал дед.
Александр, важно оттопырив губу, уселся в кресло, и начал читать.
Кто больше?
… За ужином Костей и Илия поспорили — кто больше съест. Заводилой как всегда выступил младший брат.
— Никогда не поверю, что ты можешь съесть больше меня, — заявил Илия.
Костей сначала вздохнул, а потом разозлился.
— Ну, давай, попробуй, — сказал он, и окликнул Лелю, чтобы та подала на стол, и побольше.
Леля фыркнула — она не любила, когда приходилось много готовить, а на этот раз, судя по застывшему взгляду Костея, приготовить необходимо действительно много.
— О чем
— Я могу съесть больше вас всех, — важно заявил Илия, и надул щеки.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся в усы дядька, и, подмигнув Леле, стал подкидывать в очаг суковатые поленья. Огонь весело взревел, а дядька Хорс все подкидывал и подкидывал, и каждое полено укладывалось ровно. Ни Леля, ни братья никогда так не умели.
— Ну-ка, покормим наших великанов. Что бы они стали большие-пребольшие — заявил дядька Хорс. Игнорируя половник, он подчерпнул огненное варево прямо из очага.
Костей достал своюкаменную ложку, а Илия — свою, железную.
Отдуваясь, братья прикончили по первой плошке. Не сказать, что Костею понравилось — слишком горячо, но мельком взглянув на коренастого брата, Костей сиплым голосом попросил дядьку Хорса:
— А добавки?
— Пожалуйста, — дядька Хорс явно веселился.
После пятой добавки Костей почувствовал, что в животе стало уж больно горячо. А еще он услышал рядом шепот младшего брата:
— И как в этого худого столько влезает?
На самом деле, Костей мог бы съесть еще очень много. Раскаленный уголь ему не нравился, однако не причинял таких неудобств, как Илие. Тому явно было не по себе — после шестой плошки коренастый тот раскраснелся, черные волосы взлохматились, по щекам потек пот.
«Ладно, так и быть, — подумал Костей. Пусть хоть немного порадуется».
— Не могу больше! — заявил Костей, когда дядька Хорс поставил перед ним седьмую тарелку, до конца наполненную пышущим углем.
Рядом послышался облегченный вздох — Илия отчерпнул от своей порции только одну ложку, и отодвинулся от стола.
— Я же говорил, — сказал он дрожащим от торжества голосом. На самом деле Илия чувствовал — еще немного, и ему станет совсем худо. А как хочется самому младшему в большой семье стать первым хоть в чем то.
— А еще… никогда не поверю, что ты можешь выпить больше, чем я, — задорно провозгласил новоиспеченный победитель.
Костей только вздохнул:
— Ну, давай, попробуй…
Некоторое время Александр сидел в кресле тихо.
— И это все? — спросил он наконец.
Дед от неожиданного вопроса даже крякнул.
— Ну, знаешь… Не так то просто с ходу начинать… Ты вообще узнал героев?
— Илия это скорее всего Илья-пророк, — блеснул эрудицией Александр. — Который потом станет Перуном. Правильно?
— Правильно, только наоборот… Хотя, в принципе… При каждом перерождении каждый получает новое имя, как и у людей. Был Сережа, а ушел в монастырь — стал Пануфтием. Или Гермогеном…