Истории мееханского пограничья. Том I. Север
Шрифт:
– Я, моя жена, она едет со мной, несколько человек из Дипломатического Корпуса. В чем, собственно, дело, лейтенант? Что Вы делаете на дороге, если должны были ждать нас в Арбердене? Что все это значит?
– Ваше посольство должно было прибыть в Арберден вчера вечером, так ведь?
– Да, но на венской дороге сошла лавина. Пришлось искать иной путь. В итоге ночевали в каком–то поселке, кажется в Клацвене.
– Клахен, слышал о таком. Перейдем к сути, господин граф. Моя рота получила приказ придти в долину Гевенах и встретиться с Вами в Арбердене. Уже вчера вечером все в городе были как на иголках, а бургомистр носился так, словно ему дикого кота в портки засунули. После заката он был готов разослать
– Весьма разумно.
Лейтенант пожал плечами:
– Ночью поиски ничего бы не дали.
Они приблизились к стоящей у дороги группе. Граф присмотрелся к солдатам. Оружие и доспехи у каждого были свои, хватало и татуировок со странными знаками. Но всех заткнул за пояс высокий седой десятник, выглядевший так, будто уже родился с черно–синим цветом лица. Его тяжелый топор должен был сниться каждому разбойнику в округе. Смотрелись они как шайка разбойников, но оружие было получше, а грязно–белые плащи создавали видимость общей униформы.
Неожиданно жеребец графа фыркнул и вызывающе ударил копытом в землю. Посол посмотрел в то место, где находилась причина беспокойства боевого скакуна. Несколько псов темного окраса лежали на траве, и при виде огромного коня только лениво ощерились.
– Не беспокойтесь, они сыты, – сказал сидящий при них солдат и почесал ближайшего за ухом. Ладонь удалось спасти, только быстро одернув руку.
Дарвен должен был признать, что рассказы о Горной Страже в целом не были преувеличены. В Класс–Дев, столице наибольшей северной провинции и резиденции Великого Губернатора, много лет рассказывают красочные истории про этих солдат. Город находился в более чем ста милях южнее Малого Хребта, поэтому Горная Стража, редко покидавшая пределы горной цепи, была там почти мифом. Истории о битвах с дикарями или ордами Отродий Тьмы, приходящими с севера, распаляли воображение и вызывали удивление. Эти же выглядели так, словно убивают таких чудовищ по нескольку раз в день. И то ради развлечения.
– Туда. – Молодой офицер повел графа в лес.
Запах крови смешался с влажным, приторным ароматом раздавленных растений, а на смятых, уже покрытых ржавыми пятнами папоротниках лежало шесть тел. Вытоптанные в подлеске тропинки указывали, что трупы снесли сюда из нескольких мест. Кан–Лаверр присмотрелся к одному, голова была идеально разрублена пополам. И вспомнил про топор седого десятника.
Боевой коньфыркнул, почуяв кровь, его голова наклонилась вперед, словно он готовился к сражению. Посол успокаивающе похлопал его по шее.
– Кто это?
Он попыталсязадать этотвопрос настолько безразлично, насколько его может задать отслуживший десять лет в Дипломатическом Корпусе Империи. Таким тоном он мог на любом приеме попросить назвать имена входящих гостей.
Лейтенант присел у трупа и распахнул дублет на груди. Красная татуировка, изображающая двойной топор со стилизованными под бычьи рога лезвиями, украшала грудь убитого.
– Я думал, виндерцы этим уже не балуются. – Офицер поднял голову и посмотрел на сидящего в седле графа. – Боевой культ Сетрена вроде как уничтожили после смерти Оннала Ог’Кала. А тут такая неожиданность. Мы вышли из Арберденадо восхода солнца, в расчете на то, что вы будете ехать по этой дороге, – и вдруг натыкаемся в лесу на них. Если бы не собаки, то прошли бы рядом, ничего не подозревая. Короткий бой, и теперь у меня два легкораненых и шесть трупов с татуировками воинов Быка. И арбалеты, болты которых смазаны чем–то черным и вонючим. Я не знаю, что это, но собаки шарахаются, и у них пена идет изо рта, если подсунуть под нос. Их арбалеты были не заряжены, нам крупно повезло.
Лейтенант встал и вытер руки о плащ:
– Потому и спросил, когда было решено о дате Вашего посольства.
Граф медленно, глубоко вздохнул. Старался сохранить непроницаемое лицо, но ему это не совсем удалось, так как на лице офицера появилось что–то вроде понимания:
– Вы не ожидали ничего подобного, правда? Не на имперских землях.
– Нет. Не убийц с отравленными болтами.
– А чего?
В этот раз выдержка его не подвела:
– Не думаю, что должен раскрывать дипломатические секреты каждому офицеру охранения. Вы хорошо управились, и, надеюсь, будете продолжать так и дальше. Готовы к нам присоединиться?
Лицо лейтенанта не выражало эмоций:
– Конечно.
Он отдал честь и вернулся к своему отряду.
Арберден был самым большим, а точнее единственным городом в долине. Уже почти четверть века Рог, как еще называли долину Гевенах, был проблемой для Империи. Больше сорока миль в длину, и всего пару миль в ширину. Врезавшись клином в территорию Винде'канна, она пересекала несколько важных торговых путей, в том числе и главный, ведущий в столицу королевства. Это неблагоприятная ситуация возникла в результате давней политики Империи, гласившей «разделяй и властвуй». Еще тридцать лет назад к югу от Рога были независимые княжества Лаверд и Конелаз. По замыслу мееханских дипломатов долина должна была отсекать два воинственных княжества от расположенного на севере Винде'канна. И позволяла контролировать торговлю между ними. Такая стратегия была предпочтительней вооруженного завоевания.
В те времена, когда Меехан сотрясали вторжениякочевыхплеменс востока, в южных княжествах ширился культ Сетрена Воителя, распространяемый молодым священником Онналом Ог’Калом. Мрачный, кровавый и беспощадный культ проповедовал возрождение славы Сетрена, поражение Империи, время крови и топора. Он пытался повернуть время вспять, на триста лет назад, до того момента, когда мееханские полки не разнесли в клочья Священный Отряд Быка, а самого Сетрена не включили в пантеон Империи.
Культ набирал силу, тем большую, чем больше поражений несла мееханская армия от столкновений с се–кохландскими отрядами. Он приобрел популярность даже в Винде'канне и других северных провинциях, и это не удивительно, потому как поклонение Сетрену Быку появилось именно в этих районах. В Лаверде и Конелазе фанатики Рогатого Топора захватили власть и вырезали местных старейшин. А когда казалось, что Меехан падет, Оннал Ог’Кал повел своих воинов на восток, нарушив подписанный несколько лет назад мирный договор. Придя в беззащитную страну, большинство войск которой были сосредоточены в центральных, наиболее уязвимых провинциях, он взял несколько замков, разграбил десятки городов и сел. Массовые убийства, совершенные воинами с татуировкой рогатого топора в течение многих лет вызвали ужас. Но Империя разбила кочевников в великой битве за Меехан, а затем на запад пошли полки с приграничных крепостей. Те самые, чьи семьи были посажены на кол, сожжены на кострах и колесованы. В то же время двинулись и дипломаты, убедившие молодого правителя Винде'канна в том, что культ угрожает ему больше, чем Империя, и предложили занять земли Лаверда.
Две армии одновременно вошли на территорию охваченных религиозным безумием княжеств. И ни одна не проявила милосердия. Каждое село, где находили малейший след культа Сетрена Воителя, ровняли с землей, а деревья прогибались от тяжести висельников. На перекрестках дорог не осталось мест, где можно было поставить крест и вбить кол. Каркающее воронье заполнило небо, их стаи закрывали солнце. Это был самый кровавый ответ, который провела Империя за последние века. За нарушение договоров, за предательский удар в спину, за убийство женщин и детей.