Истории мееханского пограничья. Том I. Север
Шрифт:
– А с кем бы я на него пошел? – Большие ладони рыбака сжались в кулаки. Чернобородый говорил короткими фразами, словно выстреливая их в воздух. – С теми, из–за забора? Семьи держатся по две, по три, а тут пришлось бы всех собирать! Большинство моей смерти только обрадовались бы, меньше голов для дележа. А тут из года в год… Берег уже не такой как раньше. Хочешь рассказ о том, как мы скурвились? Держи. Три месяца назад утонул один, волна перевернула лодку, а вода здесь ледяная. Остались у него жена и двое детей. Это семья всегда держалась особняком, друзей у них не было, и потому быстро поплатилась. За два дня соседи обокрали их, ведь в доме не было мужчины. Через месяц, когда
– А те дети, старостой пригретые? Где они?
– Не знаю, пропали куда–то. Когда начались неприятности, никто не думал за ними присматривать, вот они и удрали, наверное. Значит у них ума больше оказалось, чем у нас всех.
Он наблюдал за ним большую часть дня. Смотрел как спит, бормочет, пьет, съеживается в земляной дыре, снова спит.
Вы объединились, так ведь? Ты искал хозяина, вторую половинку, дополнение. Нет больше ума, нет управления, но ты каким–то образом перенес свою тоску о нем. Нашел душу, достаточно одинокую и испуганную, она поддалась и присоединилась. Теперь не ищешь выхода или способа вернуться домой. Желание иметь нового хозяина стало смыслом твоего существования. Как много ты помнишь? Помнишь ли воду, смыкающуюся над головой, и лед, сжимающий тебя со всех сторон? Поэтому избегаешь озера? Спишь подальше от берега и не хочешь приближаться к воде. Но каждую ночь приходишь в поселок.
Убиваешь чудовище.
Они ждали. Ночь приближалась, а рота Стражи не собиралась уходить отсюда. Кто бы там не командовал, решил не допустить сегодня новых убийств.
Андерелл наблюдал, как солдаты наводят свои порядки, и слова, которые шептал себе под нос, загнали бы в краску всех маркитанток в северных провинциях. На его глазах рушилась вся засада, они зря пролежали на холодных камнях последние несколько дней. Убивающее рыбаков существо не будет настолько глупым, и не покажется сегодняшней ночью.
Сначала стражники приказали освободить все дома на восточной стороне поселка, а жителей загнали в оставшиеся. Те пытались сопротивляться, но выбор был прост. Или оставляешь дом, или садишься в лодку и покидаешь это место. Решительные жесты десятников не оставляли другого выбора. В двух случаях сопротивление было сломлено, людей вытаскивали силой, разбивая двери и ставни в пух и прах. Никто бы не осмелился ночевать в открытом доме. Но, как заметил Андерелл, большинство рыбаков приняли требования солдат с облегчением. Собирали свое добро, какие–то вьюки, короба, сундуки, и переходили в десять домов на западной стороне. Столько солдаты позволили занять – как оказалось, местных было меньше полутора сотен. Теперь стражники через каждые несколько шагов раскладывали у забора кучи дров, укрепляли двери и окна, переворачивали заборы, разделяющие занятые дома.
Они собирались остаться на ночь и защищать жителей.
Команда собралась в полном составе, не было никакого смысла следить за пустыми домами по другую сторону поселка.
Крышка по какой-то мелочи прицепился к аэс–Фурону и сидящие рядом маги о чем–то тихо спорили. Его это не беспокоило, главным было не наделать в эту ночь никаких ошибок.
Андерелл подполз к Уэле и тронул за руку.
– Видишь? – Он показал на рыжеволосого стражника в обшитом красным кантом плаще. – Ночью с ним должна случиться неприятность. Но несмертельная, не улыбайся ты так, это же офицер нашей армии. Если его люди потеряют командира, то сами не справятся и вернутся в казармы. А у нас будет несколько дней.
– Я пойду одна? – она все еще улыбалась, с вызовом поглядывая на Бигрона. Доверенное командиром ей, а не воину, задание было засчитано как получение очередного очка в их игре.
– С тобой будут Йовель и Манву. Остальные прикроют нас. Втроем вы справитесь с одним солдатом, а я присмотрю, чтобы вы не расшалились – остерег он.
Сбор всех жителей в одном месте прошел даже быстрее, чем ожидалось. Лишь немногие отчаянно протестовали, большинство подчинилось солдатам почти с облегчением. При размещении людей Кеннет последовал советам Ливенса Авекса. Некоторые семьи не должны были ночевать вместе. Благодаря этому была надежда не застать утром дом полный трупов.
Чернобородый стал неофициальным преемником старосты, и многие охотно его слушали. Совещание с десятниками было коротким. Кеннет решил остаться еще на одну ночь, и попробовать если не прикончить чудовище, то хотя бы не допустить нового убийства. А уже утром решить, как дальше поступить. Несмотря на долг, он все меньше хотел рисковать своей головой за этих людей. Местность будут патрулировать четверки с собаками, и оставалась надежда, что четверо вооруженных мужчин окажутся для убийцы слишком трудной задачей.
Пришедший в горы закат окрашивал темно–красным снега на самых высоких вершинах, рисовал длинные тени на восточных склонах и каждую минуту понижал температуру воздуха. Как только солнце начало садиться на западе, от озера повеяло холодом. Ночь должна была быть холодной.
Лейтенант подошел к Велергорфу, который совещался с двумя следопытами:
– Все собраны в одном месте?
– Так точно, господин лейтенант. Две семьи решили уплыть. Мы их не задерживали.
– Хорошо. Нашли еще что–нибудь? Волк? Азгер? Порадуете вашего командира?
Старейший из разведчиков, Азгер Лавегз, покачал головой, и заплетенные на голове маленькие косички, заметались во все стороны:
– Ничего нового. Тут сложная местность, господин лейтенант, особенно когда каждая новая волна смывает все следы. Остается ждать.
– Ладно. Вархенн, люди не спали со вчерашней ночи, поэтому смены у костров каждые два часа. Как я и говорил, не стоять, постоянно двигаться и видеть друг друга.
– Нас слишком мало, господин лейтенант, только три патруля за забором…
– Я бы тоже хотел иметь полную роту. И я по–прежнему не согласен дать местным оружие. Сколько времени пройдет, прежде чем один из нас получит болт или стрелу? У них и так полно ножей с топорами в домах, мне бы не хотелось их штурмовать. Что еще?
Татуированное лицо десятника покрылось морщинами, когда он широко улыбнулся:
– Может молитва?
– Никогда не видел, чтобы ты молился, Вархенн. Но когда–нибудь наступает первый раз.
– Тут у меня проблема, господин лейтенант. Ни один из наших Бессмертных меня не устраивает. Лучше бы они сейчас вообще не вмешивались, а духи ахеров меня никогда не слушались. Пусть будет так. – Десятник коснулся рукояти топора. – Я буду тебе точить и смазывать, и никогда не оставлю на поле битвы, а ты руби все, что встанет на твоем пути, и всегда будь под рукой.