Истории о Призрачном замке. Предвестники
Шрифт:
Инспектор покачал головой, пуская трубкой дым.
– Просто не умещается в голове. Говорите, теперь у Зунтра появился шанс?
– Да. Давайте, я покажу вам.
Хронвек оставил в покое микроскоп, подошел к Бремеру и взял его под локоть, переместившись на вершину башни Хранителя.
– Давайте его немного расшевелим.
Маг шарахнул молнией в песок и открыл План Пути. Бремера окутал туман, и он оказался рядом с пирамидой Тарангона. Одна из ее граней была сложена, через нее были видны внутренности гигантского сооружения. Гектор направился к странным машинам белого цвета, возле которых
– Как ваши успехи?
Старый отшельник поклонился и ответил:
– Мы работаем не покладая рук, мастер, и дело движется, хвала Ожерелью! Посмотрите, первые ростки уже пробиваются к свету!
Полицейский посмотрел за спину старика и охнул от удивления – от основания ковчега широким конусом расходилась полоса черной земли, сквозь которую проклевывалась зеленая трава. Тут и там он видел свежепосаженные деревья, на которых уже сидели удивительные, покрытые мехом птицы. Тридцать четвертый сказал:
– Учитель не хочет обременять тебя мелкими заботами, Гектор. Нам не хватает воды, жадный песок поглощает ее даже сквозь защитную пленку, которая должна удерживать влагу. Ресурсов пирамиды недостаточно для того, чтобы питать даже такой небольшой участок открытой земли.
Инспектор удивленно поднял брови:
– Учитель?
Гектор объяснил:
– Макс проходит обучение на смотрителя ковчега Ожерелья Пальмеи. Это его желание.
Игрок кивнул и добавил:
– Тарангон говорит, что больше всего ценит жизнь тот, кто понял ее цену. Мне это нужно, я хочу восстановить ковчег Миреи, хочу помочь вернуть дыхание Зунтру.
Тарангон погладил бороду.
– Когда-то давно я прошел похожим путем. Через смерть мы понимаем жизнь, ведь только теряя, мы начинаем ценить то, что дано нам Вселенной. Этот мальчик будет хорошим смотрителем.
Ганс с пониманием потер подбородок.
– А я все думал, где же ты научился так метко стрелять, старый пройдоха.
Тарангон улыбнулся одними глазами. Бремер попыхтел трубкой, но безрезультатно.
– Могу я попросить у вас прикурить, Гектор?
Маг резко дернул ладонью, и между его пальцев появилась дуга плазмы. Она угрожающе выгнулась, протянув к лицу полицейского гудящее щупальце. Инспектор испуганно отшатнулся.
– О, господи, осторожнее!
Хронвек прикрыл План Энергий, уменьшив поток огня до минимальных размеров. Бремер наклонился, попыхтел, пуская клубы дыма, и довольно затянулся.
– Надо будет подарить вам зажигалку.
Хранитель весело ухмыльнулся и сказал:
– Этот мир с каждым днем оживает, я чувствую. В нем все легче менять мировой порядок, ткань его пространства более не похожа на бетонную стену. Макс, ты сказал, вам нужна вода? Сколько?
– Чем больше, тем лучше. Эту пустыню невозможно напоить вдоволь.
– Невозможно, говоришь? Я не знаю такого слова.
Маг закрыл глаза и открыл План Материи. Он нашел в нем прохладную, чистую и свежую хрустальную воду, открыл ей дорогу между реальностями и выпустил в Зунтр. Она хлынула вниз, скатываясь по граням ковчега, искрясь на солнце, Гектор направил бурлящий поток по обе стороны от островка молодой жизни, неуверенно держащейся юными корешками за землю, и окружил его широкой полосой воды. Жидкость впитывалась в песок, но из Плана Материи бил мощный фонтан, он с ревом гнал
Чужая боль
Реджиналь Спаркс ненавидел женщин. Они напоминали магу о его слабостях, о том, что он всего лишь человек, рождённый, чтобы желать. Они имели над ним какую-то власть, невероятную и непостижимую. Реджиналь не мог от них отказаться, как бы ни хотел, и поэтому каждый раз, получая желаемое, делал все, чтобы показать женщине свое превосходство. Но это было бесполезно, так как даже униженная, связанная и лежащая у его ног блудница все равно оставалась желанной, доказывая то, что он самый обычный самец, неспособный контролировать примитивную похоть и находящийся в ее власти. Они были бичом Реджиналя и камнем его преткновения, и чем сильнее он хотел женщину, тем больше ее ненавидел.
Эта была просто сногсшибательной. Спаркс наткнулся на нее в переулке между улицей Маврателя Целителя и бульваром Белых фонтанов. Куртизанка стояла к нему спиной, но он сразу понял, кто она такая – ее бедра едва заметно покачивались, пробуждая звериную силу мага. Реджиналь был диосийцем и членом Истинного Круга, он контролировал все в своей жизни. Все, кроме одной вещи. О, если бы другие узнали о его слабости, какое оружие оказалось бы в руках врагов магистра!
Спаркс подошёл к женщине, она обернулась. Лицо ее было скрыто накидкой – это было новое веяние моды, пришедшее в Морантану с юга. Мужчина приблизился и спросил:
– Сколько?
Незнакомка слегка отклонилась назад, сохраняя раздражающую аппетит дистанцию, и шепнула:
– Для тебя, маг, дорого!
Он схватил ее за руку, но она рассмеялась и взяла клиента под локоть. Голос у куртизанки был мягкий, глубокий, он будоражил и обещал. Спаркс совсем потерял голову, когда она сказала:
– Не сомневаюсь, мы сможем договориться, красавец. Пойдем.
Увлекаемый в путаницу переулков, Реджиналь едва успел подать знак охране, чтобы они не бросались в глаза. Наемники работали на него уже давно и отлично знали, что сейчас случится, поэтому отстали и двигались на звук лютни, который порождало эфирное заклинание Неуловимой Песни, незаметно брошенное искусным магом. Спаркс уже рисовал в своем воображении, как все будет. Она узнает, что такое смирение, она будет умолять его остановиться, но ничто не смягчит ее судьбу. Наемники позаботятся о том, чтобы им не мешали, а Эфирная Формула Тишины заглушит все громкие звуки. Это будет великолепно.
Проститутка юркнула под навес, за которым обнаружился проход в закрытый дворик, отперла дверь и поманила мага за собой. Когда они вошли в полутемное помещение, Реджиналь притянул ее к себе, не в силах больше ждать:
– Мы одни, наконец?!
Женщина выскользнула из его рук, будто уж.
– Да, красавец. Закрой дверь, чтобы нам не мешали.
Он фыркнул и отмахнулся. Им не помешают, ребята из Горного Арида отлично знали свое дело, поэтому он их и нанял. Маг прошел за ней в комнату, которая оказалась задрапированным будуаром, приблизился к блуднице и прижал ее упругое тело к себе. Спаркс откинул с лица куртизанки накидку, вскрикнул и отшатнулся – с черного, как уголь, лица на него пронзительно смотрели, проникая в самую душу, прекрасные глаза. Маг воскликнул: