Истории Предгорья

Чернышова Алиса

В комнате замолчали все, кроме дождя. Лиибу медленно отодвинулся и откинулся на подушку. 

– Да, - сказал демон после молчания.
– Ты хороша. И права. Касаемо же твоей семьи... Я мог бы сказать, что действовал по приказу, но не стану; не вижу смысла перекладывать ответственность на кого-то. Это был мой выбор - согласиться.

Малаки смотрела в потолок. Дождь колотился в окно, будто пытался сломать этот вязкий, хрупкий мир, в котором они застыли, как мошкара в смоле. Время будто замедлилось, растянулось в карманную бесконечность. Ветер выл раненным зверем. 

– Я мог бы сломать тебя... по-настоящему, - сказал Лиибу буднично.
– Способы есть. Знаешь, мы, демоны, подпитываемся чужими жизненными силами, той энергией, которую в некоторых культурах принято называть душой. Многие думают, что это выглядит просто и топорно: пришёл, съел, вкусно... ну, или, в крайнем случае - пришёл, увидел, убил. Но всё не так, душа - это не бутерброд, её в один присест не скушаешь. Нет, это деликатес, который нужно готовить, причём в соответствии с личными пристрастиями. Разбить раковину, сломать скорлупу, вытащить наружу то чёрное, что прячется в глубине, поставить нос к носу с собственным несовершенством, опустить в пучину порока, запятнать, исказить. Многие наши считают, что самое вкусное - это агония распадающейся личности. Погрузить существо во тьму и наблюдать, как оно растворяется. 

Малаки казалось, что тьма вокруг ожила, сгустилась, сдавила грудь. Запах пары, вой ветра, грохот дождя, их общее сердцебиение - все это смешалось, слилось, и она таяла в этом, разбиваясь на осколки. 

– Например, - продолжил он.
– Дядюшка Лаари любит брать раз в год мальчиков помладше и играть с ними, доводя до полного безумия. Мы все знаем, что он ищет в своих куклах. Вернее, кого. Но не находит, разумеется - они надоедают ему почти мгновенно, потому что слишком легко ломаются. Мы не любим, когда легко - что за вкус у такого блюда?.. Или один из моих старших братьев, Миишу. Он любит брать девушек из других миров. Насилует, потом разыгрывает перед ними представление, будто они - его истинные пары. Это не так, конечно. Ни один демон в здравом уме не перепутает ту самую душу и обед.

Малаки не отреагировала. Она не знала, страшно ли ей, мерзко ли или...

– У нас понятие "душа" имеет два значения, - продолжил он.
– Рядовое топливо для магии - и единственное существо, с которым у нас на двоих душа одна. Та, которой мы можем насытиться. Та, что отражает желания и чаянья демона. Та, что заполняет пустоту. Я мог бы сломать тебя - я с детства видел, как это делается. Но я не посмею. 

Загрохотал гром.

[9]

 - Мне никогда это не нравилось, - сказал он.
– Я поддерживал реформы отца, который хотел сделать наше общество чище. Я поддерживал его идею о запрещении рабства и никогда не хотел такого для себя и своей души. Никогда. Я видел, что по другому тоже может быть. Мы можем черпать силу и из других вещей; мы можем быть выше этой грязи. Мы можем любить.

– Но вот мы здесь, - хмыкнула Малаки понимающе.
– И любовью тут не пахнет.

– Но мы здесь, - кивнул он.
– Вопрос в том, куда нам идти дальше, верно? Я хочу нормальных отношений со своей душой.

– У тебя их не будет, - сказала Малаки.

– Возможно, однажды?
– отозвался он.
– Я признал тебя - ещё там, на ферме. Мы пара, и этого уже ничто не изменит. Таковы законы нашего мира.

– Это - жестокие законы, - сказала хорьи.
– Лишающие выбора.

– Бывают оригиналы, считающие их романтичными.

– Значит, они не пробовали этого сорта беспомощности. Или не понимают, о чём говорят.

Он хмыкнул, тихо и насмешливо.

– Да. Но, с другой стороны, могут ли чувствовать себя цельными те существа, для которых Предназначения нет? Может ли кто-то из них в темноте и под звуки дождя поговорить с самим собой, собственным отражением, воплощенным в другом существе?

Малаки сжала губы.

Да, она тоже чувствовала это. С Лиибу было легко и честно, он будто вышел из тёмных закоулков её собственного разума - тех, что прятались в самой глубине. Его голос обволакивал, лишал воли, заставлял сомневаться.

– Ты - хороший манипулятор.

– Послушать моих отца с наставником, так лучший, - тихо сказал Лиибу.
– Они хотят, чтобы я... скажем, унаследовал семейное дело. Полагают, что я лучше распоряжусь нашим предприятием, чем мой старший брат. Думают, он слишком эмоционален... Но я не хочу этого. У нашего дела есть наследник, и я не стану прыгать через его голову. Даже теперь, когда у меня есть ты.

– При чём здесь я?

– Все сложно... Ты не назовёшь мне своё имя, конечно?

– Нет, - отозвалась Малаки холодно.
– Нежеланной паре не представляются.

– У вас, как у волков, помню... Ладно, предположим, зверёк. При чём ты к нашему семейному предприятию? Долго объяснять. Скажем, ты - взрослая душа женского пола, и, желай я стать наследником, с Обретением шансов у меня стало бы в разы больше. Если некоторые сторонники моей семьи узнают о тебе, они захотят видеть наследником именно меня.

– Но ты не хочешь этого?

– Нет, не хочу, - отозвался он.
– Потому ты будешь моим секретом. И у тебя будет время привыкнуть, у души моего брата - вырасти, а у нас с учителем - разобраться с некоторыми непонятными вещами.

– Так ты отпустишь меня?
– глупо, но её сердце затрепетало в надежде. Если она сможет уйти сейчас... отыскать младших... изучить разные способы убийства демонов...

– Нет, - отозвался он.
– Но в рамках моего загородного поместья у тебя будет полная свобода.

– Полная свобода в рамках поместья, - скривилась Малаки.
– Звучит примерно так, как полная свобода в пределах тюремной камеры.

– Знаю, но я не могу предложить большего, - отозвался он.
– Ты - моё уязвимое место.

"Вот и хорошо", - подумала она.
– "Я на это надеялась".

В этот момент зеркало у входа вдруг заполыхало.

– Лорд Лиибу!
– звонкий женский голос раздался в комнате.
– Лорд Лиибу, где бы вы ни были, чем бы ни были заняты, ответьте! Это срочно, и у меня мало времени!