Истории Руана
Шрифт:
Я быстро скользнул внутрь купе и захлопнул дверь, едва не прищемив длинный нос зеленокожего. От травмы шнобель спасла только отличная реакция проводника. И мне разом полегчало - пускай и хлипкая на вид дверь, но от болтливого прилипалы спасет гарантированно.
– Позвольте представиться: господин Эрз Мы Крушивец!
Я резко обернулся. Первое, что бросилось в глаза, - размеры. Огромное окно на четыре секции, два здоровенных дивана, стоящие друг напротив друга, и большой стол между ними.
Так. Стоп. Что-то упустил. Вновь глянув на стол, я сразу уразумел что. Еда! Судочки, кастрюльки, кувшинчики, большая плетеная корзинка с нарезанным черным и белым хлебом...
Сглотнув слюну, вспомнил еще об одном маленьком обстоятельстве. Внимательней пригляделся к диванам... На левом, в сереньком костюмчике, под стать обивке спального места, у окна примостился маленький, кругленький и пожилой человечек с внешностью доброго дядюшки.
– Кирилл Россеневский!
– Приятственно, приятственно. Прошу - разделите со мной трапезу.
– Да я как-то...
– Не озаботились съестного прихватить?
– хитро прищурился Эрз.
– Видно... Видно! Неопытного путешественника сразу. Вы не стесняйтесь, присаживайтесь. Время раннее, но нам еще ехать и ехать...
Вот и второй намек на длительное путешествие - горка белья на краю дивана, скрытая от посторонних глаз пледиком и не заметная на первый взгляд. Да и сумрачно как-то, не смотря на день за окном и огромное, во всю стену, окно. Затемненное оно какое-то.
Только я разместился на диване, как человечек привстал, передал мне большую плоскую тарелку, на которую за один миг набросал целую гору различной еды. Небрежно открывая судочки, подхватывая содержимое ложечкой и шустро накидывая. Выудил целую батарею различных прозрачных емкостей и с намеком предложил:
– Винца? Пивка? Чего покрепче?
– Воздержусь, - уверенно отказался я и заметил: - Вы прямо как на войну собрались. Столько запасов...
– Жизнь и есть война, молодой человек. Опасная и бесконечная, не прекращающаяся ни на миг, - подмигнул Эрз.
Крушивец цапнул лапкой кружку, налил из кувшинчика нечто красное и тягучее, взглядом предложив мне наполнить и свою тару. Пробежав взглядом по представленному меню (дюжине человек на пару застолий хватит!) я остановился на знакомом - обычном яблочном соке.
– За Свободу!
– провозгласил человечек и протянул кружку в понятном любому разумному существу жесте.
Чокнулись.
– За впечатлениями или по делам?
– с явным интересом вопросил человечек.
– За всем.
– Ола-ла, - покачал головой Эрз, - плохо, молодой человек. Смешивать ни в коем случае нельзя, вы понимаете?
– Выбирать не всегда выходит.
– Вот! Истинное проклятие нашего века! Выбирать не по душе, не по велению сердца, не по истинному значению. Получать не нужное, мечтать о недостижимом. А все проистекает оттуда!
Эрз замолчал, улыбнулся и кивнул. Подождал немного и повторил. Закивал активней.
Зачем обижать щедрого и бескорыстного человека?
– Откуда?
– Из несвободы!
– довольно осклабился человечек, выпростал руку, ухватившись за ножку зажаренной до блестящей корочки неведомой птахи. Резко дернул и яростно вгрызся в отвоеванный кусок мяса.
Пока Эрз боролся с останками несчастной птицы, я мужественно умял половину снеди на тарелке. Остальное попробовал взглядом и заозирался в поисках чего-нибудь горяченького для финального аккорда трапезы.
– Чай-тэ?
– с пониманием вопросил человечек. Получив утвердительный кивок, схватил со стола маленький колокольчик и трижды позвонил.
Практически мгновенно открылась дверь купе и заглянул гоблин с подносом. Курящийся дымком чайник будто поздоровался с нами облаком бодрящего аромата. Вежливо поклонившись, гоблин ловко расставил чашечки, разлил пахучий напиток, добавил к куче тарелок на столе еще пару со сладостями и гордо удалился.
Эрз царственно вытер жирные пальчики салфеткой, выудил из шкафчика над диваном бутылку зеленого стекла и приглашающе кивнул. Я отрицательно покачал головой. Человечек не смутился - нацедил в маленькую рюмку десяток капель, вознес хрупкую тару над столом и снова выкрикнул:
– За Свободу!
Выпили. Я закусил сок печеньем, Эрз восстановил птахе симметрию и хитро блеснул глазами:
– А вы как относитесь к свободе?
– Положительно.
– Нет. Нет. Я не это имел в виду! Вы, отправившись по делам в страну истинной свободы, готовы к тому, куда попадете?
– К этому надо готовиться?
– Естественно! А вы как думали? Получить сразу все - и быть не готовым к такому дару? Сметет, закрутит, уничтожит!
– А потом догонит и повторит, - хмыкнул я.
– Простите - что?
– Говорю: всегда готов!
– И это правильно, верно, молодой человек! Ола-ла... Какое время, какие нравы, каковы люди... Вот скажите - существует в мире справедливость?
– понизив голос, громко прошептал Эрз.
– В какой-то мере, - уклончиво ответил.
– Представьте: двадцать семь. Где это видано? Справедливость? Равенство? Вежливость? А? Где? Воспетые во всех договорах обязательства, обещания, родовые клятвы... И что? Да ничего!