Истории Руана
Шрифт:
Да, в такой толпе не только карманы почистят, но всю одежду срежут вместе с кожей и костями! Как же господа маги, купцы, дворяне и иже с ними сквозь такое перебираются? Никогда не поверю, что заказывают сомнительную услугу у проводников экспресса...
Насмотревшись на местные красоты, я решил двигаться дальше - не стоять же на подножке экспресса до скончания веков.
– Чего стоим?
– спросил я и не услышал своего голоса. Вот же шум-гам в этом Свободном!
– Че стали?!
– проорал я.
– Ждем!
– рявкнул в ответ гном, зыркнув на меня.
"Ждуны,
– Давай меняться!
– ты гляди, уже хрипну.
– Не!
– лениво ответил гном, и на мой удивленный взгляд уточнил: - Не наш экспресс!
Они еще и другой состав ждут... Ну не тролльи ли пляски в первую брачную ночь?!
Чувствую, буду тут "разговаривать" до приезда следующего экспресса. Знаю таких ждунов по дому: главное для них - застолбить место. Причем все равно где: в очереди за хлебом, очистками, очередной "очень нужной ерундой". Особенный шик: намертво встать, как грудью за родину, на входе в общественный транспорт, или, как максимальный уровень, припарковать четырехколесное достоинство на пешеходной дорожке или детской площадке.
– Поберегись!
– рявкнул я и слез прямо на гнома. Пакет с едой прошел в притирку над недовольной миной тетки, а интеллигентный дедок уперся носом в котомку, ибо при спуске меня развернуло.
Я стал медленно протискиваться сквозь толпу. Какой смысл извиняться за оттоптанную ногу или легкий привет от поклажи по физиономии очередного ждуна, если придется орать так, что можно вызвать контузию? Поэтому, сжав зубы, я молча прорываюсь, не забывая прислушиваться к интуиции - не позарился ли кто на кошель? В такой толпе исподнее снимут - не заметишь.
Тяжелей всего пришлось с островком орков. Я вовремя не заметил препятствие, а когда подобрался вплотную, завис перед выбором: звездеть по недовольным клыкастым мордам пакетом или поберечь здоровье?
– Щас как дам!
– проревело по-соседству, после чего донесся звук смачной плюхи и над толпой, чуть сбоку за островком орков, взмыло тело. Пролетев метров пять, приземлилось аккурат на крепеньких, закутанных в немыслимое количество платочков, разномастных старушенций. Мгновенно поднялся просто неописуемый гвалт.
– Ах ты ирод...
– Ты на кого хрен отсохший поднял!
– Насилуюююют!
– Бей его, девки!
– заверещало в клубке тел.
Бабки, видимо не сориентировались, кого лупить, но приказ приняли к немедленному исполнению. Немедленно все окружающие взвыли (я и сам ошалел, рассмотрев, как тщедушная старушенция богатырским замахом оприходовала тихо стоящего орка сумкой в половину себя размером), и толпа отпрянула от воинственно кудахтающего разноцветно-платочного клубка.
– Пастаранииись!!
– проревело сзади и мимо меня протиснулся вооруженный до зубов бородач.
Я заметил еще несколько шумно матюгающихся крепышей, которые споро приблизились к месту свалки с разных сторон.
– Стоять!
– заревел самый бородатый, разом перекрыв гам, царящий на перроне.
Одна старушка, заверещав, замахнулась клюкой на ближайшего местного стража. Тот спокойно перехватил оружие, выдрал из цепкой сухонькой руки и резво отскочил. Не зря -
– Зашибу, кошелки!
– заорал главный страж и воинственно взмахнул топором.
Старушки отпрянули, сбились в зло зыркающую кучку и перешли в позиционную войну.
– Гляди, припекся, родимый! Ты где был, когда честь девичью при всем честном люду отбира...
– А, девки, позорять!!
– Ты их, их, их иродов обороня...
– Я те топор знам куда махну!
– Сволоцюга! Кронив прыхвостень! Грызло тоби...
– Ты на кого заросли топорщишь!
– А ну пидийды, курдюк дрибний, покежь сокирку-то...
– Во сплюньки разбушевались!
– хохотнул рядом стоящий орк.
– Кто?!
– проорал я ему в ухо.
– Сплюнки с большого!
– рыкнул орк и продемонстрировал идеальные клыки.
– Набольшие, марку блюдут!
Ого, если "сплюньки" так буянят, то представляю себе какое бедствие, когда разойдутся какие-нибудь "размашики" или "ща как вломлю!".
Чую, натерплюсь я в этом Свободном!
Переход через живую реку показался бесконечным. Что может удивить после увиденного и услышанного представления? Ан нет, не все так просто. В толпе, увлеченно обсасывающей недавние события, появились мелкие хищники. Первого заморыша, будто бы невзначай придавленного ко мне толпой, я огрел пакетом. А вот нечего шарить по карманам туристов, восторгающихся местных размахом! Пакет -- выдающихся размеров авоська с пол пудом недоеденных разносолов, отправил шустрого замызганного парнишку-человека в нокаут. Впрочем, малец не упал под ноги: падающее тело подхватил коллега. Моментально затерявшийся с ношей в толчее. Хорошо у них тут все поставлено -- маневр не удался, так и следы пойди найди. Разбаловала местная стража мелкоту, ох разбаловала.
Преодолев еще метров пять живой реки я понял: нет, не разбаловала. Сидит на доле. Как быть в стороне, когда даже благообразная старушка в платочке, будто только-только вышедшая с церковного молебна, попыталась запустить шаловливую ручку в мой кошель. Я благоразумно вывернулся и нырнул в толпу, пока божий одуванчик не превратился во вредную склочницу: "Насильничают!".
Наконец, я выбрался из толчеи. Появились столики со снедью, дымящимися кастрюлями и котелками, дородные крикливые тетки и приставуче-липкие личности всех мастей. В голове будто щелкнул тумблер и все вопли местных торговцев перешли в незаметный фон. Надеюсь, выбравшись из этого, я не стану тугим на ухо. Надо будет перед возвращением в Сантей заранее соорудить беруши. И приладить к кошелю тройной ряд акульих зубов.
Заприметив вход в здание вокзала, замаскированный талантливым архитектором под натуральный пролом в скале, я бодро потрусил. Заразный пакет с харчами перекинул в другую руку, прибавил шаг и уткнулся в двух крепких парней, материализовавшихся как чертики из табакерки. В новых стеганных пальто, распахнутых на груди, для демонстрации признаков статуса - толстых цепей золотистого оттенка. Да и обувка ничего так. Однако рожи, хорошо пропитые, со следами бурной кулачной молодости, явно диссонируют с гардеробом.