Истории Руана
Шрифт:
Стряхнув сонливость, я стал крутить головой, выискивая малейшие признаки застройки по бокам дороги. Снег кружится, мы хоть и едем по самому краю дороги, да там еще аллея широкая, потом лужайка... Лишь во время остановок выходит немного приглядеться. Дома... как дома. Разве что все стремятся ввысь на пару-тройку этажей, а некоторые и более. Один раз даже мелькнула мощная белая башня, шпиль которой я не смог разглядеть, как ни выворачивался.
Ехали битый час. Я успел немного вздремнуть, пару раз на кочках впечататься носом в стекло, перекусить, возблагодарив запасливого Крушивца. Порывшись
Повозка свернула с большой дороги, с трудом протиснулась в узкий закоулок и встала.
– Приехали, господин хороший, - выпустил меня из тепла в уличную стужу гном. Сыпанул в руку горку мелочи и две серебряные монеты не дожидаясь оплаты. Зачем обижать хорошего человека? Передал заранее подготовленный золотой.
Гном потер монету заскорузлым пальцем, подкинул и ловко поймал.
– Авось чего - кликни у посыльных дядьку Митрича, пособлю, - ухнул гном и указал на большой трехэтажный дом, сложенным будто из огромных кусков скальной породы.
– Ты это, господин хороший, повежливей, значит, будь. Хозяин гонору не любит. Да не стесняется, аль кто не люб. Да дом обойди. Нечего с черного ходу ломиться.
Кивнул, сжал руку будто в тисках и убыл.
Дом строили на века. Прямо веет от него ощущением надежности и вечности. Кажется, что бы ни происходило вокруг, эта серая стена с редкими маленькими окошками останется незыблемой. Маленький островок реального вечного завтра.
Обогнул постоялый двор и вышел на большую площадь. Почему-то не видать экипажей, повозок, троллей. Вдали проступают очертания чего-то огромного, наверное, еще больше, чем вокзал Свободного. Жаль из-за непогоды ничего не понять, да и подойти ближе сложно - площадь завалена снегом по колено, если не больше. Тут без лопаты - никак.
Перестав пялится в мутную даль, повернул к постоялому двору. Хорошие двери - метров пять в высоту, двустворчатые, покрытые витиеватой резьбой. Вместо ручки кованная загогулина, в которую я и вцепился. Дернул - никакой реакции. Напрягся, потянул... без изменений. Пришлось поставить пакет прямо в снег: хозяин местного заведения не удосужился почистить даже крыльцо. Ухватился за ручку, набычился - рванул со всей силы.
Дверь величаво приотворилась. Дохнуло теплом, великолепным ароматом горячей еды, чай-тэ, почему-то хвойным духом. Не став терять время, я подхватил пакет и шустро протиснулся внутрь.
Большой зал с добротной мебелью, множеством магических фонариков на стенах и потолке, отчего все залито ярким светом. В центре дышит живым огнем здоровенный камин, возле которого аккуратно на полу сложена поленница колотых дров. Слева от камина у стены примостилась лестница на верхние этажи и большая барная стойка, за которой меланхоличный тролль лениво трет полотенцем кружку эдак на пару-тройку литров.
Я вытер ноги о коврик на входе, отряхнул снег с одежды. Заметил рядом пустующую вешалку, на которую сразу верхнее примостил. С котомкой
Тролль хмуро зыркнул на меня.
– Не покупаю.
– Да я и не торгую.
– Меня не интересуют редчайшие иллийские травы, настойки гномов, кислятина гоблинов и курево любых мастей.
– И меня.
– Советы не даю, в долг не даю, попрошайкам в морду даю, - тролль поставил вытертую до блеска кружку на стойку. Продолжил: - Агитация на любые темы воспринимается как наезд преступных объединений. Соответственно - в табло с наслаждением. Призывы к вступлению в паству к любому божеству приравниваются к смертельному оскорблению и караются троекратным "в морду". Просьбы о содействии... бить представителя властей не комильфо, поэтому просто выставлю за дверь. У вас есть что мне сказать, молодой человек?
Серьезный товарищ. Сперва предупредил, потом спрашивает. Вообще, крайне правильно. Встречаются экземпляры, которым объяснять что-либо бесполезно, а если дашь в морду - обижаются. Здесь же все по-умному. Потом можно пенять только на самого себя. Правда... все равно не до всех дойдет.
– Мне бы комнату и стол. На седмицу.
Тролль оперся на стойку. Бугры мышц просто невероятных размеров напряглись, отчего две руки стали похожи на два дерева, скрученных будто из лиан.
– Ненавижу студиозусов!
– мягко, даже нежно, протянул тролль. Так наверное сочится ядом желчная мачеха, нахваливающая при высокопоставленных гостях приемышей.
Я не сдержался:
– А я троллей не люблю. И что делать? Ходят, понимаешь ли вокруг постоянно, минируют, портят все, до чего лапы протянут...
Выпуклые глаза сузились, хозяин постоялого двора нагнулся, нависнув надо мной:
– Никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если кинжал замрет у твоего горла...
– прошипел мордатый и, сжав в руку кулак, стал припечатывать каждое слово: - тупой... гролль... не сравнится... с настоящим... троллем! Понял?
Кто такие гролли? Не доводилось слышать. Вот троллей видел, обонял, так сказать. Результатом доволен, естественно, не был. А эта клыкастая орясина от собратьев ничем не отличается. Разве что стоит за барной стойкой, протирает кружки да еще владеет заведением.
– Да вы все на одну рожу!
– Ты в душу смотри! Ум цени!
– Какую к демонам душу?! Какой к девларам ум?! Тащить телегу и срать везде - никаких мозгов не надо!
– Не равняй гролля с троллем!
– рявкнул верзила и саданул кулаком по стойке.
– А ты не плюй на меня! Ум, душа... зубы чистить поутру потребно и клиентам отвару горячего наливать, а не по ушам ездить!
– в ответ заорал я и на всякий случай нырнул под стойку.
Тишина... слышно, как потрескивают дровишки в камине, примостившийся за дальним столиком одинокий посетитель с довольным чавканьем уплетает похлебку. Мурлыкнуло - об мою ногу потерся чей-то мохнатый бок.
– Вылезай, студент, - донесся сверху голос.
– Тебе какой отвар?
Я выбрался из-под стойки. Вновь взгромоздился на край табуретки, поглядел под ноги. Там оказался не кот, а странная животина: широкая морда, пушистое тело, длинный лысый хвост. Чудище заморское.