Истории стражей: душа Сирены
Шрифт:
– Роуззи, ты в порядке?
Перекрикивать шум не пришлось - вежливого "кхм" в микрофон хватило, чтобы в зале воцарилась мёртвая тишина. Даже шёпот звучал в ней слишком громко.
– В полном. Не думала, что получится такая огромная разница.
– Дамы и господа! Следующая песня называется "Летний сон"! Она очень грустная и длинная, поэтому на всякий случай приготовьте платки! Вы ведь хотите, чтобы я её спела!?
– Если она сейчас так управляется с потоками, –
– Думаешь? На мой скромный вкус, ты поёшь гораздо лучше. Вряд ли Даша сможет догнать тебя так быстро.
– Кто знает... Поживём - увидим.
Роуз вытащила из сумки пачку мягких салфеток. Моргнула и с громким вздохом хлопнула себя по лбу.
– Что такое?
– Длинная грустная песня. Понимаешь?
– Она тихо рассмеялась.
– Плакала наша косметика. И не только наша.
Сообразив, в чём дело, Вера помянула ёжиков и потянулась за салфетками.
В пачке их было десять. К концу песни не осталось ни одной.
***
– Сквозь облака пробьётся тусклый свет
Во тьме веков встречаем мы рассвет
Уйдём туда, где плачут наши сны
Туда, где... где... Чёрт!
Что? Где?..
Даша протёрла глаза. Мир рассыпался на дрожащие осколки, собирался обратно и снова рассыпался, как зацикленная гифка на компьютере. Мутная настолько, что девушка с трудом могла различить своё тело, а в двух шагах от неё осколки реальности смешивались в густую кашу, сквозь которую пробивался чей-то голос. Мужской или женский - понять было невозможно.
Я же была на концерте , п ела десятую песню . Потом... А что потом? Я сплю?
– Кхм-кхм. Уйдём туда, где плачут наши сны. Туда, где...
– Туда, где си-иськи в о-озере видны-ы.
– Господи боже мой, Д'ъе, лучше молчи! Из тебя поэт как из козла волынщик!
– Хе-хе-хе.
– Ник! Хватит ржать, помогай давай!
– Э, нет. Ты же сама хотела сочинить, вот и сиди, сочиняй. А у тут меня свидание с чашечкой отличного китайского чая.
Ник? Да что здесь творится?
– Ник? Ты меня слышишь?
Вместо крика из горла вырвался писк помирающей мыши, но в этом странном сне хватило и его. Мир вздрогнул в последний раз, мигнул и начал обретать чёткость, словно кто-то настраивал фокус видеокамеры.
Из мглы выплыла большая комната, похожая на спальню деревенского дома. Пол застелен узкими полосами жёлто-зелёных ковров. Стены - толстые брёвна, увешанные пучками сушёных трав, потолок -
Обереги от тёмных сил, - подумала Даша, вдыхая ароматы свежей зелени из открытого окна, впускавшего в комнату тусклое вечернее солнце.
– Откуда я это знаю?
Справа от окна стояла застеленная кровать без ножек, слева - крепкий дубовый стол. За ним спиной к Даше сидела девушка в кожаной жилетке и брюках, заправленных в высокие, блестящие стальными кнопками сапоги. Длинные русые волосы рассыпались по плечам, девушка то и дело отбрасывала падающие на стол прядки, ругаясь под нос. Макала перо в чернильницу, царапала крохотные, с пол открытки размером листочки бумаги и снова ругалась, протягивая руку за новым листом.
Лампы под потолком, перо, чернильница - все они казались Даше гостями из другой эпохи. На их фоне облачённая в кожу девушка смотрелась так же странно, как и мускулистый паренёк в узких спортивных штанах и тонкой футболке, оседлавший колченогий табурет.
Последним живым существом в комнате был Странник, греющий руки об изящную фарфоровую чашку. Он почти не изменился: те же обрезанные как попало волосы, та же улыбка, тот же проницательный взгляд. Но исчезли тёмные круги под глазами, кожу покрыл красивый золотистый загар, словно парень неделями не вылезал с пляжа.
Даша сглотнула слюну, прогоняя лишние мысли. Такой Ник нравился ей больше настоящего. Намного больше, но ведь он - всего лишь порождение сна. Странного, чересчур реального сна...
– Эй!
– позвала она.
– Вы меня слышите?
– Ч-чёрт, не получается, и всё тут!
– в сердцах воскликнула девушка, бросая через плечо комок бумаги.
– Ник, ну помоги ты мне! Видишь, как я страдаю?!
– Попробуй: "смерть и горе не страшны"!
– предложил он, перекрикивая хохот второго парня.
– Смерть и горе... Дъ'е, молчи!
– Ха-ха-ха... Страдает она, - прохрипел, согнувшись, владелец странного имени Дъ'е.
– Ха-ха-ха! Ха-а-а... Уф-ф. Слушай, Лийка. Ты мне скажи, чем тебе сись...
– Молчи, я сказала!
В другое время Даша рассмеялась бы вместе с ними. Но сейчас её горло сдавил ледяной обруч. Она узнала голос девушки. Когда та на секунду повернулась, собираясь швырнуть в друга чернильницу, увидела под взлетевшими волосами лицо.
Вспомнила, где слышала имя, избавленное от издевательского суффикса.
– Лия?..
Мир замер в нерешительности. Потом вспыхнул и изменился.
Кусты за окном, покачивающаяся на ветру фигурка медведя, хохочущий Дъ'е и готовый присоединиться к нему Странник - всё застыло, выцвело, как старая фотография. Сгустились тени, оставив яркое пятно вокруг сидевшей за столом девушки.
Та медленно отложила перо. Медленно встала, отодвинув стул, и медленно, очень медленно повернулась, растягивая губы в дьявольской улыбке.
– Здравствуй, Даша, - пропела она красивым мелодичным голосом.
– Ты не представляешь, как сильно я рада тебя видеть.