Истории таверны «Распутный единорог»
Шрифт:
В тусклом свете она увидела темную фигуру. Она была в мантии с капюшоном, судя по росту, мужчина. Потом она услышала ругательство, произнесенное низким хриплым голосом, и поняла, что это действительно мужчина. Он намеревался схватить или ударить ее сзади, но неожиданный прыжок Маши спас ее. Во всяком случае, на этот раз. Теперь он гнался за ней, и она разглядела что-то длинное и темное в его поднятой руке. Дубинка!
Вместо того, чтобы от страха стоять на месте, как вкопанная, или попытаться удрать, она нагнулась и неожиданно
Падая, весом своего тела он сбил ее с ног и всей тяжестью навалился на нее. На мгновение у Маши перехватило дыхание. Она была беспомощна, и когда над ней замаячила еще фигура, она поняла, что пропала.
Второй мужчина, тоже в накидке с капюшоном, поднял дубинку, чтобы размозжить ей голову.
Извиваясь под тяжестью тела, Маше оставалось только ждать удара. Промелькнула мысль о маленькой Кхем и вдруг она увидела, что мужчина роняет дубинку. Он ползал на коленях, все еще хватаясь за что-то, перекрывшее ему дыхание. Спустя мгновение он уткнулся лицом в засохшую грязь, мертвый или потерявший сознание.
Мужчина, стоявший над вторым нападавшим, был небольшого роста, коренастый. На нем тоже была накидка с капюшоном. Он положил что-то в карман, возможно, веревку, которой задушил нападавшего, и осторожно подошел к Маше. Казалось, у него ничего нет в руках.
— Маша? — тихо спросил он.
К этому моменту у нее восстановилось дыхание. Она выбралась из-под убитого, вытащила кинжал из горла поверженного и принялась тяжело подниматься на ноги.
Мужчина проговорил с акцентом:
— Можешь убрать свой кинжал, дорогая. Я спас тебя не для того, чтобы убить.
— Благодарю тебя, незнакомец, — ответила она, — но не подходи ко мне.
Несмотря на предупреждение, он приблизился к нем на пару шагов. Она узнала его. Ни от кого в Санктуарии не пахло так прогорклым маслом.
— Сме, — сказала она тихо.
Он засмеялся.
— Знаю, что ты не видишь моего лица. Поэтому хоть это и противоречит моим религиозным убеждениям, мне придется принять ванну и прекратить мазать тело и волосы маслом. Я тих, как тень, но что толку от этого, если каждый чувствует меня за квартал?
Не спуская с него глаз. Маша остановилась, вытерла кинжал о накидку убитого.
— Это ты преследовал меня? — спросила она, выпрямившись.
Он присвистнул от удивления и поинтересовался:
— Ты видела меня?
— Нет, но знала, что кто-то следует за мной по пятам.
— Вот как! У тебя развито шестое чувство. Либо сознание вины. Пошли! Надо убираться отсюда, пока кто-нибудь не появился.
— Мне хотелось бы знать, кто эти двое.
— Это рагги, — ответил Сме. — Есть еще двое других в пятидесяти ярдах отсюда, наблюдатели, я полагаю. Они скоро появятся выяснить, почему эти двое не привели тебя.
Это напугало ее больше, чем само нападение.
— Ты хочешь сказать, что я нужна Пурпурному Магу? Зачем?
— Не знаю. Может, у него такой же ход мыслей, что и у многих других. Думает, что Бенна рассказал тебе больше, чем следует из твоего рассказа. Ну, пошли. Быстро!
— Куда?
— К тебе домой. Мы ведь сможем поговорить там?
Они быстро пошли к ее дому. Сме постоянно оглядывался, но места, где они убили двоих мужчин, уже не было видно. Когда они подошли к двери дома. Маша остановилась.
— Если я постучу привратнику в дверь, рагги могут услышать, — прошептала она. — Но мне надо попасть в дом. У меня очень больна дочь. Ей нужно лекарство, которое дал мне доктор Надиш.
— Так вот почему ты была в его доме, — сказал Сме. — Хорошо. Стучи в дверь. Я прикрою.
Неожиданно он ушел, передвигаясь удивительно быстро и бесшумно для такого полного мужчины. Но запах шлейфом тянулся за ним.
Она сделала как он сказал, с ворчаньем к двери подошел Шмурт и отодвинул засов. Войдя в дом, она тут же ощутила запах масла. Сме следом проскочил в дом и принялся закрывать дверь, не дав испуганному привратнику возможности протестовать.
— Не бойся, — сказала Маша.
При свете масляной лампы старый Шмурт вглядывался бегающими глазками в Сме. Будь, однако, у Шмурта даже хорошее зрение, он все равно не увидел бы лица Сме, его закрывала зеленая маска.
Шмурт посмотрел с отвращением.
— Знаю, что муж твой немного стоит, — проворчал он. — Но связываться с этим иностранцем, этой кадушкой тухлого масла… тьфу!
— Это не то, о чем ты думаешь, — возмущенно сказала она, а Сме вымолвил:
— Мне нужно принять ванну. А то все сразу узнают меня.
— Эвроен дома? — спросила Маша.
Шмурт фыркнул и ответил:
— В такой ранний час? Нет, тебе и твоему вонючему любовнику ничего не угрожает.
— Пропади ты пропадом, — сказала Маша. — Он здесь по делу!
— Знаем мы это дело.
— Попридержи язык, старый охальник! — парировала Маша. — Или я тебе его отрежу.
Шмурт с грохотом захлопнул дверь в свою комнату.
— Проститутка! Сука! Прелюбодейка! — кричал он.
Маша пожала плечами, зажгла лампу и поднялась по лестнице вместе со следовавшим за ней Сме. Валлу очень удивилась, когда в комнату вместе с дочерью вошел полный мужчина.
— Кто это?
— Что, кто-то не может распознать меня? — спросил Сме. — У нее что, нос не чувствует?
Он снял маску.
— Она редко выходит из дома, — сказала Маша и поспешила к Кхем, спавшей на груде тряпья. Сме снял накидку и явил окружающим тонкие руки и ноги, а также туловище, подобное головке сыра. Его рубашка и жилет, пошитый из какого-то вельвета и усеянный блестками, плотно прилегали к телу. Широкий кожаный ремень обтягивал живот. На ремне висели пара ножен с кинжалами, петля, из которая высовывался конец бамбуковой трубки и кожаный мешок, размером с голову Маши. Через плечо была намотана тонкая веревка.