Историк и власть, историк у власти. Альфонсо Х Мудрый и его эпоха (К 800-летию со дня рождения)

Сборник

Представления Мудрого короля о внешних географических пределах Европы выстраивались в соответствии с античными идеями. Северо-восточный предел Европы фиксировался скандинавскими землями, прежде всего – Норвегией, а восточные пределы – при декларативной границе по реке Дон, – обозначались королевствами Польши и Венгрии. Никаких политических образований восточнее Польши, то есть всей средневековой Руси, в Европе Альфонсо Х как бы и не было. Византии, собственно, тоже не было: она появляется в «Истории Испании» только тогда, когда речь заходит о Латинской империи, основанной крестоносцами после IV Крестового похода.

Общие принципы внутренней структуры Европы определялись наличием в ней империй, прежде всего – империи Римской, которая мыслилась вечной и отсчитывалась от времен Юлия Цезаря. Императоров в Риме и Милане сменили императоры в Константинополе, затем некоторое время фоном повествования было параллельное сосуществование империй с центрами в Ахене и Константинополе. На короткое время оно дополняется упоминаниями

о новой империи на Востоке, то есть о халифате. Затем появляется империя Оттонов, а упоминания о Византийской империи исчезают, как и было сказано, до момента появления Латинской империи. При этом, можно отметить и еще одну тенденцию – чем ближе повествование становится ко времени Альфонсо Х, тем больше упоминания об империях ограничиваются лишь датировками событий, определяемых, как правило, годами понтификата римских пап и правления императоров и королей Кастилии и Леона. Рассказ же об истории империй сходит на нет, сменяясь повествованием о жизни королевств (reinos). Таких королевств оказывается относительно немного, но именно они и являются главными протагонистами политических процессов в Европе. Одним из них, со временем – центральным, становится Испания.

При ближайшем рассмотрении дать ей четкую характеристику оказывается непросто. Испания (или Испании – Espanas) фигурирует в хронике и как «земля», и как королевство, и как совокупность королевств – христианских и мусульманских. К первым относятся Астурия, Галисия, Арагон, Кастилия, Толедо, Леон, Наварра (или королевство Памплоны) и Португалия. Ко вторым – мусульманским, то есть тайфам, – относятся (до их покорения христианами) Кордова, Бадахос, Дения, Сарагоса, Толедо, Валенсия, Севилья и некоторые другие.

Порой возникает ощущение, что Испания – это просто механическая совокупность отдельных частей, связанных лишь территориально. Но это не совсем так: в ряде случаев Испания предстает как несомненно единый субъект, утраченный в результате мусульманского завоевания. Такова она в главе 558 «Истории Испании», то есть в кастильском переложении знаменитой «Хвалы Испании» из «Истории королей готов, вандалов и свевов» Исидора Севильского, или в следующей, 559-й – в плаче об Испании, опирающемся на «Историю об испанских событиях» Родриго Толедского.

Не все ясно и с соотношением Испании и ее населения. Если применительно к римской эпохе хронисты уверенно оперируют понятием «испанцы» (espannoles) (причем в их числе оказываются знаменитый римский оратор Марк Фабий Квинтиллиан и император Траян), то чем дальше, тем реже встречается этот этноним. После рассказа о мусульманском завоевании он появляется лишь в контексте рассказов о битвах в Ронсевальском ущелье и при Лас-Навас-де-Толоса, где обращение «испанцы» вкладывается в уста короля Кастилии Альфонсо VIII, победителя альмохадов. Забегая вперед, отметим, что «создать испанцев» ни самому Альфонсо Х, ни его преемникам не удалось, этот этноним начинает всерьез использоваться лишь в правление Изабеллы и Фернандо. Применительно же ко времени Альфонсо Х Испания (вроде бы как) уже была, а вот испанцев еще не было; их место занимали кастильцы, леонцы, галисийцы, наваррцы, каталонцы и представители других пиренейских этносов, связанных со средневековыми политиями полуострова.

Изучению тех или иных аспектов историографического проекта Мудрого короля посвящено огромное количество книг и статей на самых разных языках. В рамках нашей книги эти вопросы рассматриваются в статьях Натальи Киселевой, Ольги Писниченко, Елены Марей и Марио Коссио Олавиде. Отдельно стоит отметить главы, написанные Энгусом Уордом и Инес Фернандес-Ордоньес, в которых речь идет о перспективах нового, цифрового издания «Истории Испании» и «Всеобщей истории».

Не меньшую, чем исторические сочинения, важность для определения «эпохи Альфонсо Х» имеют и его правотворческие труды. Речь идет о широко известном корпусе текстов, который формируют, в первую очередь, «Королевское фуэро», «Зерцало законов» и «Семь Партид». К ним примыкает ряд текстов меньшего объема, но не меньшей важности, среди которых нужно назвать «Семичастие», «Новые законы», «Уложение об игорных домах» и «Законы о порядке действий» (Leyes del Estilo), известные также как «Разъяснения к законам Королевского фуэро». Применительно к этим текстам написано и сказано уже очень много, в том числе и авторами этих строк, а потому позволим себе ограничиться лишь несколькими предельно краткими соображениями.

Как и описанные выше памятники историописания, весь правовой корпус Альфонсо Х был составлен на старокастильском языке. С одной стороны, это способствовало развитию языка и, как следствие, национальной испанской культуры, постепенному формированию той самой, упомянутой выше, общности «испанцев». С другой стороны, что даже более важно, создание единого для всего королевства права, существующего и функционирующего на национальном языке, было весьма серьезной претензией на суверенитет Кастильской монархии и на представление ее короля как «императора в своем королевстве». На первый взгляд, с этим контрастирует замысел создания «Семи Партид», как его видит целый ряд исследователей, писавших об этом памятнике как об имперском своде права [6] .

Однако, как предполагает в своей главе, написанной для данной книги, Мануэль Гонсалес Хименес, с которым мы, в данном случае, солидаризуемся, Альфонсо Х стремился скорее не к занятию трона Священной Римской империи, но к созданию своей, Иберийской империи, сердцем и средоточием которой стала бы Кастилия. Если принять это предположение за истинное, в составлении Партид появляется новый смысл – превосходя практически любой из современных им правовых текстов как в объеме материала, так и в юридической технике, они вполне могли бы претендовать на то, чтобы заменить на территории полуострова своды как римского, так и канонического права. При таком же повороте событий (надо признать, совершенно фантастическом) территория королевства Кастилии, а в перспективе и вся Испания, оказалась бы практически независима по отношению к европейской системе общего права, ius commune.

6

?Iglesia Ferreiros 1982, 2002–2003; Keller 1967; O’Callaghan 1993, 2019; etc.

Впрочем, совершенно независимо от истинности или ложности высказанных предположений, необходимо отметить, что Альфонсо Х своей правовой реформой серьезно опередил время, по сути, выстроив в своих нормативных текстах идеал корпоративного государства, противостоявшего феодальной разобщенности, царившей в то время [7] . Созданные Мудрым королем памятники права, прежде всего Партиды, продолжали применять в судах спустя много десятилетий и даже веков после смерти их создателя. Так, последний известный авторам этих строк случай применения нормы из Партид в суде имел место в 80-х гг. XX в. в Испании.

7

?Об этом см. классическую работу Х. А. Маравалля: Maravall 1967а.

Разумеется, говорить об эпохе Альфонсо Х имеет смысл совсем не только применительно к интеллектуальной культуре. Мудрый король провел несколько серьезных реформ в области экономики, на которых стоит кратко остановиться сейчас.

Резкое увеличение территории Кастилии за счет завоеваний «великой Реконкисты» привело к потере баланса в сфере экономики. С одной стороны, сильное расширение ресурсной базы – в состав королевства вошло несколько крупных, развитых городов, а также большое количество податного населения – повлекло за собой увеличение доходов, поступающих в казну. Этому же способствовала и богатая добыча в золоте и драгоценностях, полученная при взятии Кордовы и Севильи. С другой стороны, сильно выросли и расходы. Короли (сначала Фернандо III, а за ним Альфонсо Х) были вынуждены благодарить тех, кто помогал им в их победах, то есть прежде всего светскую и церковную знать Кастилии, Леона и Галисии. «Благодарить» означало увеличивать их богатства, раздавать им в держание земли, делиться иными источниками доходов. Все захваченные земли подлежали перераспределению – т. н. repartimiento, а если с земель выгоняли их исконных собственников-мусульман, то и новому заселению. Выселение мавров, переселение людей с севера полуострова, проведение мероприятий по переделу земли – все это были достаточно затратные мероприятия. Все больших средств требовали и новые военные кампании, сначала по завоеванию Андалусии, затем по замирению мудехаров. Нужны были деньги на оплату рыцарей, на постройку и поддержание флота, на строительство, ремонт и снабжение крепостей, стоящих по границе с маврами. Наконец, надо учитывать и то, что вновь заселенные города, городки и поселки далеко не сразу начинали приносить доход в казну – новым поселенцам требовалось пусть и небольшое, но время на то, чтобы обустроить свою жизнь и начать извлекать хоть какую-нибудь прибыль. Сюда же следует добавить и огромные расходы короны на обеспечение имперского проекта Альфонсо Х. Таким образом, казна Кастилии во второй половине XIII в. практически никогда не находилась в профиците, вопрос был лишь в том, насколько серьезным будет дефицит бюджета на каждый последующий год.

Пытаясь изменить эту ситуацию, Альфонсо Х провел несколько реформ монетной системы королевства (в 1264, 1270, 1281). Ему удалось, во многом, удержать «монетарный суверенитет» – на территории Кастилии в его правление, в основном, имели хождение монеты, отчеканенные на королевских монетных дворах. Но из-за ухудшения отношений с бану-марин, с одной стороны, и прекращения активных завоеваний – с другой, достаточно быстро закончилось золото, а месторождения серебра начали постепенно иссякать. Монеты Кастилии все в большей мере чеканились из биллона [8] , причем содержание в нем серебра становилось все меньше. Как следствие, в королевстве росли цены и увеличивались темпы инфляции. Попытки короля установить «максимумы цен» (например, постановления кортесов в Севилье 1252 г.) результата не имели.

8

?Биллон – сплав меди и серебра с содержанием серебра менее 50 %.