История Авиации 2004 05
Шрифт:
Думаю, что ответ на этот вопрос очевиден: самих побед не было. Их время ещё не пришло. Старшему лейтенанту Покрышкину ещё предстояло научиться бить врага. И свой шанс он реализовал полностью, о чём говорит его счёт побед. Даже тот, что найден в архивах впечатляет — 43 личные и 3 в группе. Свои три Золотых Звезды Героя Советского Союза он ПОЛУЧИЛ ПО ПРАВУ.
1. М.Быков “Асы Великой Отечественной. Самые результативные летчики 1941–1945 гг.», ЭКСМО — Яуза”, Москва, 2007.
2. Речкалов Г.А. «В небе Молдавии», Кишинев, "Картя молдовеняска», 1967.
3. Речкалов Г.А. «Дымное небо войны», Свердловск, 1968.
4. Покрышкин А.И. «Познать себя в бою», Москва, «Центрполиграф», 2006.
5. Покрышкин А.И. «Бой требует мысли», Новосибирск, АВИОН, 1998.
6. О.Левченко «Не числом,
7. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.2 «Оперативные сводки дивизии» /за 1941 г./.
8. ЦАМО. ф.20 сад, оп. 1, д.7а «Сведения и итоги боевых действий» /за 1941 г./.
9. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.8 «Боевая работа частей дивизии» /за 1941 г./.
10. ЦАМО. ф.20 сад, оп.1, д.23 «Журнал учета сбитых самолетов противника» /за 1941 г./.
11. ЦАМО. ф. 16 гв. иап, оп. 206874, д.2.
12. ЦАМО. ф. 9 гиад, оп. 1 д. 60.
РЕТРОСПЕКТИВА
Хроники "Интрудеров"
Сергей Алексеев, Александр Булах, Петра Каминский, полковник авиации, канд. тех. наук Александр Медведь.
Продолжение, начало в ИА №№ 25–29.
Усиление деятельности английской авиации в ночное и дневное время не осталось незамеченным для немецкого командования, но поскольку количество выпускаемых германской авиапромышленностью в это время боевых самолётов не позволяло резко увеличить количество авиационных частей в составе Люфтваффе, то на западном направлении гораздо быстрее рос потенциал немецкой зенитной артиллерии. Количество зенитных и прожекторных батарей продолжало возрастать. Достаточно сказать, что только в течение мая их количество в составе ПВО Рейха возросло на 15 %, а в зоне ответственности 3-го Воздушного флота — на 25 %! Вскоре их стали размещать на наиболее выгодных подходах к важным объектам, в числе которых аэродромы занимали отнюдь не последнее место. Результаты подобного усиления не замедлили сказаться, и первый месяц лета 1942 г. оказался весьма насыщенным для экипажей английских «интрудеров». Поскольку в дневных условиях Королевские ВВС всё ещё не рисковали осуществлять глубокие рейды, опасаясь тяжёлых потерь, то большая часть зенитных подразделений, исключая «линию Каммхубера» и ПВО городов, разворачивалась в прибрежных районах.
Надо сказать, что в условиях значительно удлинившегося к началу лета периода светлого времени суток, усиливавшийся потенциал немецкой системы ПВО, позволил последней утке в начале июня 1942 г. заметно осложнить деятельность экипажей британских «интрудеров». Уже в ночь на 2 июня 114-я эскадрилья потеряла два «Бленхейма», а 13-я — один. Один из них был сбит немецкими зенитчиками в районе авиабазы Венло, а два других — на маршруте к ней. Правда, в течение следующих двух ночей отличились флайт-лейтенант К.Ж.Куттельвашер, сержант Д.Дж. Скотт и скводрон-лидер Маклэчлан. Первый записал на свой счёт два Do217, один Helll и ещё один бомбардировщик последнего типа как повреждённый. В счёт второго был занесён повреждённый Do217, а третий в течение одной ночи сбил над районом Сент-Андре два таких же бомбовоза и повредил ещё два.
Однако в течение ночи с 3 на 4 июня на свои аэродромы не вернулись три «Харрикейна» из состава 1, 32-й и 245-й эскадрилий. Один истребитель потеряла в ночь на 7- е число 3-я эскадрилья. Наконец, в ночь на 9-е и 19-е погибло по одному «Бленхейму» и «Бостону» из состава 114-й и 418-й эскадрилий. Если экипаж последнего самолёта был сбит в районе цели, то первый разбился при заходе на посадку с неисправным двигателем, из-за чего пилот был вынужден вернуться, едва поднявшись с аэродрома. Как вспоминал позже ветеран 418-й эскадрильи Гарольд Стоун, «весной и летом 1942 г. большая часть наших экипажей, даже из тех, которые уже имели на своём счету (как и мы) насколько боевых вылетов, была ещё слабо подготовлена. Конечно, было небольшое количество опытных лётчиков, имевших десятки боевых вылетов и победы на своём счету, одержанные над вражеской территорией в ночное время, но их было не много, а часть из них вскоре было направлена на штабную или инструкторскую работу.
Помню, как в своём девятом боевом вылете в ночь на 28 марта мы направились к немецкому аэродрому Гилце-Рийен. Эта база очень активно использовалась Люфтваффе в ночное время и уже после войны я узнал, что там базировались немецкие “интрудеры”. Однако до этого никому из моего экипажа не приходилось видеть немецкий самолёт ночью. Помню, с целью повышения скрытности мы вышли к немецкому аэродрому почти на высоте верхушек деревьев. Казалось, что Фортуна на нашей стороне, так как вдруг вспыхнули два посадочных прожектора. Один из них осветил полосу, а второй — самолёт у её края. Это был Ju88, который я сразу опознал по округлому килю. Нам было достаточно лишь прибрать скорость и буквально чуть-чуть опустить нос, после чего мы смогли успешно его обстрелять из наших пулемётов. Но штурман крикнул, что надо сбросить бомбы и я довернул в сторону каких- то строений, находившихся у края лётного поля. В общем, дальше всё пошло наперекосяк. Бомбы легли с перелётом, а прожектора и огни на аэродроме погасли. В общем, когда мы развернулись, искать “Юнкере" на тёмной поверхности земли было почти бессмысленно. Вскоре немецкий зенитный огонь заставил нас убраться подальше подобру поздорову и поискать добычу в другом месте.
Но это только кажется, что, летая над вражеской территорией, найти подходящую цель было легко. Мы проболтались в воздухе около трёх часов, но так ничего и не обнаружили, зато четыре раза попадали под зенитный огонь… Прошло почти два месяца, пока мы, наконец, не одержали свою первую победу, и это при том, что к моменту перехода приходе в 418-ю эскадрилью я уже считался достаточно опытным лётчиком, так как на моём счету уже было семь боевых вылетов…»
Очевидно, что если в дневных условиях даже с учётом обозначившегося значительного численного превосходства Королевских ВВС над Люфтваффе в зоне Ла-Манша очень немногие английские лётчики могли сбивать немецкие самолёты, то тех, кто мог это делать ночью и тем более во вражеском воздушном пространстве, были вообще единицы. Несомненным представителем этой небольшой элиты британских асов был, служивший в 1-й эскадрилье, чехословацкий пилот флайт лейтенант Карел М.Куттельвашер. К началу июля 1942 г. на его счету числилось 18 безусловных побед, две вероятных, столько же групповых и пять повреждённых самолётов, за что отважный пилот был награждён «Лётным Крестом» и пряжкой к нему (т. е. был повторно представлен к этой награде). Поскольку 1-я эскадрилья начала перевооружаться на «Тайфуны», то флайт лейтенанта К.М.Куттельвашера как одного из лучших асов-«интрудеров» направили в 23-ю эскадрилью, которая в июле начала получать ночные истребители «Москито». Но там, летая на новом самолёте, ему не удалось увеличить свой боевой счёт, и в сентябре чехословацкого лётчика перевели на штабную работу в 42-ю авиагруппу.
Начав осваивать новейшие тяжёлые истребители «Москито NF Mk.II», 23-я эскадрилья столкнулась с немалым ворохом проблем, которые в течение довольно длительного времени нивелировали все достоинства новых самолётов.
Идея использования в качестве «интрудера» новейшего тяжёлого истребителя «Москито F.Mk.II» начала витать в штабе Истребительного Командования ещё в марте 1942 г. Сейчас уже трудно сказать, кому именно из старших офицеров Королевских ВВС пришла в голову эта мысль, но в любом случае причин тому было немало. В рассматриваемый период самолёты этого типа поступили лишь в 157-ю эскадрилью, базировавшуюся на аэродроме возле местечка Кастл Кэмпе.
Хотя в отличие от поступившего на вооружение годом ранее «Бьюфайтера» «Москито» уже имел отработанную систему вооружения, а его высотно-скоростные характеристики были существенно выше, в целом новый самолёт потребовал массу усилий по доводке и мог считаться лишь ограниченно годным к боевому применению. Первое, на что обратили внимание строевые пилоты, были четыре пулемёта, не имевшие пламегасителей и почти зеркальные поверхности лопастей винтов, на которых при стрельбе отражались блики дульного пламени квартета пушек. Впрочем, с этой проблемой справились довольно быстро. Гораздо сложнее оказалась отработать безаварийную эксплуатацию силовой установки, основу которой составляли 12-цилиндровые рядные двигатели жидкостного охлаждения «Роллс-Ройс Мерлин 21», развивавшие на взлётном режиме 1280 л.с., а на высотах 1830 м и 3740 м, благодаря двухскоростному нагнетателю, показывавшие 1480 л.с. Однако выяснилось, что, вылизывая аэродинамику деревянного «комара», разработчики практически без изменений перенесли на истребитель и систему охлаждения двигателей со скоростного разведчика и бомбардировщика, которые большую часть маршрута к цели и обратно летали на номинальном режиме работы моторов. В то же время 157-я эскадрилья находилась в системе ПВО, и основным силам её перехватчиков практически всегда приходилось взлетать по тревоге, что автоматически требовало надёжной работы силовой установки на повышенных режимах. Между тем, быстро выяснилось, что установленные на двигателях радиаторы имели практически предельную теплоотдачу для своего размера и оказались очень требовательны к форме профилей тоннелей 1*.