История Авиации 2004 05
Шрифт:
Учитывая сложную обстановку на границе, начальник погранотряда А.П.Лев предполагал возможные провокации на побережье и призывал быть готовыми к строгому соблюдению законов международного права и не поддаваться на любые ухищрения со стороны японской военщины. Вскоре все эти опасения оправдались.
3 июля 1934 г. события неожиданно стали развиваться стремительно, как по хорошо подготовленному и продуманному сценарию. Началось с того, что пограничный катер «Кит» в наших территориальных водах в районе Бичевинки задержал японскую промысловую шхуну в момент извлечения её экипажем сетей с уловом жупановской сельди. Катер «Кит» арестовал её и сопровождал в Петропавловск для составления протокола. На подходе к мысу
Здесь уместно упомянуть о самом пограничном катере «Кит», команде и его легендарном командире. Катер «Кит» прибыл в Петропавловск-Камчатский летом 1929 г. Командовал им известный всему Дальнему Востоку опытный моряк лейтенант Н.С.Магалов. Команда состояла из семи человек. К 1934 г. на счету экипажа «Кит» были сотни задержаных японских браконьеров. Магалов превосходно знал все западное и восточное побережье Камчатки, мастерски маскировал свое судно, устраивал засады в самых неожиданных местах и всегда брал браконьеров «с поличным». Часто он водил свой катер под парусами, чтобы стуком работы двигателя не выдавать свое присутствие. Он был грозой для нарушителей границы, за что стал одним из первых пограничников в Советском Союзе, награжденных орденом Красной Звезды. Это в то время была очень высокая награда.
На помощь катеру «Кит» вышел ПСКР (пограничный сторожевой корабль) «Боровский». Тут же неожиданно оказался уже второй японский эсминец, и они стали открыто угрожать захватом наших боевых пограничных кораблей. На грот мачтах японцами были подняты флажные сигналы: «Следовать за нами». Такого уже наши моряки позволить не могли. Все легли в дрейф и срочно сообщили о событиях на базу. База дала ответ — тянуть время, но в вооруженный конфликт не вступать. Немедленно были высланы на помощь недавно прибывшие два ПСКРа «Киров» и «Дзержинский». Между Камчаткой и Москвой напряженно заработала радиосвязь. У летчиков сыграли боевую тревогу и стали готовить к боевому вылету гидросамолеты с авиабомбами.
Пришедшие в район конфликта ПСКРы «Киров» и «Дзержинский» застали уже пять боевых кораблей японцев. Японцы в своих притязаниях не отступали и, угрожая наведенной корабельной артиллерией, требовали следования за ними. Наращивание сил и внезапность появления японских эсминцев — все говорило о заранее спланированных действиях. Явно готовилась вооруженная провокация в территориальных водах Камчатки. Бесконечно тянуть время было невозможно, а вступление в открытый бой со значительно превосходящими силами противника грозило уничтожением нашим кораблям и экипажам. Именно по этой причине командный пункт камчатской базы отдал приказ оружие не применять, а нашим кораблям самым малым ходом, делая вид, следовать за японскими эсминцами. Японцы окружили наши корабли и стали нагло требовать увеличения хода. Одновременно был отдан приказ звену гидросамолетов в составе экипажей Мустыгина, Макарова и Кувшинникова с бомбовой нагрузкой вылететь в район конфликта с приказом имитации бомбового удара, чтобы этим маневром отбить у японцев желание к провокациям и вторжению в территориальные воды Советского Союза.
Как вспоминал Алексей Владимирович, «С появлением нашего звена боевые корабли японцев, не имевшие противовоздушной защиты, бросились удирать веером в разные стороны. На флагштоках они спешно начали поднимать другие сигналы — «Желаем счастливого плавания!»». Наглость и лицемерие японцев поражали наших пограничников.
«Савойи», неоднократно имитируя атаки с воздуха, сопровождали японские корабли до тех пор, пока они не покинули территориальные воды Камчатки. Эсминцы, развив высокую скорость хода, при каждом заходе на них краснозвёздных самолётов начинали отчаянно циркулировать, подавая тревожные сигналы, как бы моля о пощаде. Шхуна, которая явилась причиной возникновения описанного конфликта, была вообще попросту брошена, и в составе эскорта уже наших кораблей вскоре была доставлена в Петропавловск-Камчатский и арестована. Это была последняя попытка японцев вступить в открытый конфликт с нашими пограничниками. Вернувшись на Халактырку, летчики застали готовыми к вылету ещё два звена.
После этого инцидента авиаэскадрилья стала регулярно действовать над всеми прилегающими бухтами для выяснения возможного преднамеренного захода туда японских боевых кораблей и рыболовецких шхун с целью укрытия там от взора пограничной службы. В целом службу морских пограничников в те 30-е годы с полным основанием можно назвать боевой и опасной. Часто им приходилось выполнять свой долг под прицелом корабельных орудии. Нередкими были и вооружённые стычки с отрядами браконьеров, которые имели весьма неплохое вооружение и оснащение.
Разбирая прошедшие события, Алексей Владимирович перечислил преимущества гидроавиации, действовавшей в тот период в составе погранвойск на Камчатке:
— это быстрота доставки и мобильность боевого вооружения в нужное место и в требуемом направлении;
— отсутствие на боевых кораблях вероятного противника современной зенитной артиллерии;
— возможность малым, сравнительно дешевым вооружением подавить дорогостоящие, слабоманевренные и тихоходные морские цели;
— регулярное проведение воздушных разведок и своевременное выявление скрывающегося потенциального нарушителя государственных границ в укромных местах побережья, в заливах и заливчиках.
С этого периода стали активно создаваться маневренные группы из состава погранотряда с целью всё более широкого охвата территории Камчатского полуострова. Действовать им приходилось в летнее время на лошадях и катерах, а зимой на собачьих рряжках. Пограничники оперативно маневрировали вдоль побережья и вдали от берегов. Одновременно с поисками японских передовых баз и пунктов первичной переработки незаконно добываемой добычи, велись поиски удобных мест для базирования не только маневренных групп, но и возможностей приводнения гидросамолетов в тех местах с целью переброски туда личного состава, техники и продовольствия.
Аналогичные поиски велись не только с суши и моря, но и с воздуха силами экипажей авиаэскадрильи. В одном из таких полётов, имевших место 9 сентября 1934 г., участвовал и Алексей Владимирович. В тот день экипаж А.В.Кувшинникова в составе командира отряда Ильи Николаевича Мустыгина (он же второй пилот и штурман) и борттехника Федора Баранова получил задание обследовать Курильское озеро, не долетая нескольких километров до мыса Лопатка, и оценить его возможности для временного базирования гидроавиации.
Подлетев к Курильскому озеру и сделав его облет, определили, что восточный берег высокий, скалистый, и у его подножия сильное волнение. Противоположный западный берег отлогий, и водная поверхность спокойная. Алексей Владимирович принял решение садиться и повел машину на посадку. Неожиданно получает записку от Мустыгина: «Леша! Если не уверен, то не садись.» Общение во время полета с экипажем происходило только по пневматической системе связи письменно из-за сильного шума от работающего мотора. Переговариваться было просто невозможно. Мустыгин был за старшего. Но решение летчиком принято, самолет уже снижался по посадочной траектории. Мустыгин хорошо знал своего товарища и был уверен, что Кувшинников на рожон не полезет. Алексей Владимирович спокойно произвел аккуратную посадку и стал подруливать к пологому песчаному западному берегу на самых малых оборотах, чтобы летающую лодку не вынесло на песчаный плес, где могли быть камни, которые легко могли повредить днище.