История болезни. Том 2. Терапия
Шрифт:
В принципе, всё было понятно и без госпитализации. Тем не менее, меня честно исследовали дней пять. После чего в палату припёрся некто Шишкин. За давностью лет уже не помню, то ли он уже был кандидатом медицинских наук, то ли как раз на кандидатскую материал собирал. Поэтому активно склонял призывников на проведение биопсии почки. Довод был прост, как две копейки: если диагноз подтвердился, то освобождение пожизненно. Не подтвердился – отсрочка один год, как после операции.
Не знаю кто как, а лично я очень не люблю, когда в моём организме кто-то посторонний ковыряется. А тут ещё выяснилось, что Шишкин биопсию проводит новым
Шишкин же предлагал менее травматичный способ: под местным наркозом в тело вводилась длинная пустотелая игла, которая должна была выйти на почку. И через эту иглу отщипывался кусочек. Вслепую! Это сейчас оптоволокно и миниатюрные камеры в любую дырку пропихнуть можно. А в конце восьмидесятых такая техника была за гранью фантастики. Поэтому закрытая биопсия по идее должна была проводиться под постоянным рентгенологическим контролем.
На практике всё выглядело чуток иначе. Парни, прошедшие биопсию по методе Шишкина, рассказали: в процедурной висел рентгеновский снимок потрохов неизвестного солдата. Очередную жертву вивисекции укладывали мордой в стол, зелёнкой рисовали примерное расположение внутренних органов и по этой "карте" проводили глубокое бурение породы.
Как понимаете, с таким прицеливанием попадание иглы в почку носило чисто случайный характер. Поэтому результат бывал разный. Помню, привезли на обследование женщину из другой больницы. Поскольку пациентка временная, на одну ночь, койку в палате ей выделять не стали, накрыли диванчик в фойе. Женщина категорически не хотела на биопсию, но её согласия никто не спрашивал. Что там пошло не так, не знаю. Говорили, что игла попала в кровеносный сосуд, а сразу не заметили. Жалобы на боль медсестрички проигнорировали, врачей дергать не стали – пациентка ведь не своя. Утром женщину без сознания увозила реанимационная бригада.
Сложив в своей непутевой голове все вводные, я сделал единственный правильный выбор: отказался от биопсии. Шишкин почему-то был уверен, что отказа не последует и сильно разнервничался. Может, время его поджимало, не знаю… Примчался этот гиппократ без шляпы в палату, начал орать что ежели я вот сию секунду не поменяю своего решения, то он в выписке такое напишет, что меня прямо с больничной койки в армию забреют. В ответ я ему популярно объяснил где я Шишкина с биопсией видел и по какому адресу им обоим пройти. Шишкин налился соком так, что мог бы играть синьора Помидора без грима. Проорав "На выписку сейчас же!", эскулап вылетел из палаты.
Через полчаса притащили мои шмотки и бумаги. Больничного листа среди них не оказалось. По действующему тогда закону, больничный мне был бы положен, если бы я пролежал в больнице четырнадцать дней. Меня вышибли на два дня раньше срока, поэтому считалось, что я отбывал воинскую повинность. О чём должен был получить соответствующую справку в военкомате. А по этой справке я должен был получить сто процентов оклада, чем сильно огорчил мастера слесарного участка Пискунову.
За год моей работы слесарем самую большую зарплату мне насчитали именно в этом октябре…
Лупа
Как-то раз, когда я ещё слесарничал, бригадир Николай Саныч сбагрил мне операцию по разметке каких-то направляющих. Приволокли заготовки – уголки из стали-нержавейки, чертежи. А там с дюжину отверстий на каждом ребре уголка, и ну очень малые допуски на отклонения между центрами отверстий. Сотые доли миллиметра, буквально! Только не спрашивайте на фиг такая точность, я сам не знаю. Саныч взялся инструктировать:
– Значит, рейсмас выставляешь и делаешь только одну риску! Второй раз не чиркай, даже если риска еле видна, обязательно или выше, или ниже махнешь. Когда все риски поставишь – керни. Но не сразу шлёпай со всей дури, а чуток наметь и через лупу проверь! Промахнешься с керном и вся деталь в брак!
Выслушав ценные указания, я потопал в инструментальную кладовую, поскольку лупы в моем арсенале ещё не было. Кладовая оказалась закрытой, торопиться мне было некуда, и я остался ждать кладовщицу. Тут меня и застал Юра Парфёнов.
– Ты чего тут?
– Кладовщицу жду.
– Опять метчик сломал?
– Не, лупа нужна, разметку проверять.
Юра хмыкнул.
– Лупа вещь хорошая, в хозяйстве полезная. Пошли, перекурим.
Я хоть и не курил, но двинулся вслед за Юрой. Стоять у окошка кладовой было скучно, лучше сидеть на лавочке в курилке. Благо от лавочки до инструменталки пять шагов…
Сели, Юра закурил свой неизменный "Беломор".
– Ты не знаешь, сейчас в киосках "Союзпечати" увеличительные стекла ещё продают?
Я не знал.
– В моё время продавали. Как сейчас помню: маленькая линза трёшку стоила, большая восемь рублей. Для пацана деньги просто невероятные. А мне тогда было лет четырнадцать… Очень хотелось купить линзу. Бате врал, что для филателии, а на самом деле штука универсальная. Но батя мой не дурак, сам в детстве с увеличительным стеклом баловался… Так и не дал денег. А приятель мой, Толька, своего папашу уломал. Подгадал момент, когда батька шёл с работы поддавши и выцыганил трёшку. Батька Толькин где-то дежурным сантехником работал, регулярно приходил с работы навеселе. А характер у него был такой, что как выпьет – добрейшей души человек. Вот Толька и воспользовался…
Тут как на грех в ближайших ларьках маленькие стекла пропали. Только здоровенные лежат, по восемь рублей. А у нас и денег таких даже вскладчину не собрать, да и не нужно нам большое стекло! Носить неудобно, в карман не влезает. Того гляди, или потеряешь, или разобьёшь…
Решили ждать. Прошло где-то недели две, мы во дворе собрались. Тут прибегает один из наших пацанов: привезли, говорит, маленькие линзы. Мы всей толпой к киоску направились. А тут навстречу Толькин батяня, опять под газом. Он-то знал для чего деньги нужны, Толька темнить не стал. Увидел нас, заулыбался. "Что", говорит, " за лупой пошли?"
Юра вдруг мечтательно улыбнулся.
– У меня так свербело ответить "нет, ногами"!.. Еле сдержался, зубы сжал, аж челюсти свело. Иначе Толькин батя мне язык в задницу запихнул бы… Несмотря на доброту выпивошную.
Кто нас только учил?..
Помните детский фильм про Буратино? Когда Мальвина интересуется, кто занимался образованием длинноносого хулигана. Мне этот вопрос задали в военкомате, а вместо куклы с голубыми волосами передо мной сидел майор с блестящей лысиной.