История Британских островов
Шрифт:
Таким образом, история нормандской Англии закончилась, как и началась, войной. В самом деле, военные конфликты составляли отличительную черту той эпохи — завоевание Англии, походы против валлийцев и скоттов, частые столкновения с французскими феодалами и монархами и, наконец, после смерти Вильгельма Завоевателя, междоусобицы между нормандскими сеньорами и гражданская война. Вовсе не удивительно, что при таком положении дел военная служба играла столь значимую роль в социальной структуре, что феодальная присяга, верность и защита вассалов имели столь важное значения для поддержания политических связей и что столько средств и сил тратилось на строительство и укрепление замков. Не во всех замках возводились массивные каменные башни: просто они сохранились лучше, чем изначально гораздо более многочисленные земляные укрепления; однако они служат примером объема не только затраченных денег, но и труда простого населения, низкой продуктивности аграрной экономики и важного места военного дела (хотя, с другой стороны, соборы и церкви того времени также свидетельствуют о больших расходах на церковные нужды). В 1138 г., например, влиятельный государственный деятель Генрих Блуаский, епископ Винчестерский и брат Стефана, заложил шесть замков. В некоторых
Другие важнейшие характеристики общества обуславливались средой, уровнем технологического развития и социокультурным наследием. Иудео-христианское наследие, нашедшее яркое выражение в церковном учении и канонах, проповедовало моногамию и запрещало полигамию, брак между близкими родственниками, инцест, гомосексуализм, аборты, детоубийство, прелюбодейство и разврат. Деторождение вне брака считалось греховным. Добиться развода было крайне сложно. Мирянам предписывалось нравственное поведение, за которым строго следили служители церкви, особенно после упадка нравов, вызванного викингскими нашествиями IX и начала XI вв. и нормандского завоевания, хотя эффективность такого надзора, вероятно, была не очень велика до развития бюрократической системы в XII в. Нормандское завоевание привело к укреплению епископской власти, дальнейшему распространению приходской системы за счет прежней монастырской, возрождению монашества и созданию новой монастырской структуры, прочно связанной с веяниями, исходящими из северной Франции. Нововведения были обусловлены «чужеземным» влиянием, но, с другой стороны, они отражали и широко распространившееся движение в поддержку церковной реформы, характерное для конца XI в. и поддерживаемое Кентерберийскими архиепископами Ланфранком и Ансельмом (1070-1109 гг.). Ланфранк установил верховную власть Кентерберийских архиепископов над Йоркскими и добился признания главенства архиепископов над епископами. Была реорганизована система диоцезов, некоторые епископские кафедры были перенесены в более крупные центры, например, из Дорчестера-на-Темзе в Линкольн, а в Или и Карлайле были созданы новые кафедры. В Англию пришли новые монашеские ордена, особенно цистерцианцы, которые к 1154 г. основали около 40 монастырей, включая Риво, Фаунтинс и Раффорд. Реформаторское движение привело к попыткам ввести обязательный целибат для духовенства и положить конец наследованию церковных должностей, игравшему важную роль среди приходских церковнослужителей. Иноземные прелаты стремились ужесточить дисциплину среди духовенства низшего звена, которое по-прежнему состояло по большей части из англичан. Осуждалось присвоение церковной десятины феодалами. К 1200 г. путем резкого увеличения местных церквей была создана приходская система, в основных своих чертах сохранившаяся в сельских областях Англии до сего дня. Большинство средневековых приходских церквей было заложено в XI—XII вв.
В Англию пришел также романский стиль архитектуры — большие церкви с толстыми стенами, длинными, относительно узкими нефами и массивными колоннами и арками. Примеры таких памятников можно и сейчас увидеть в Дареме, Или и Питерборо. Образцы романской архитектуры впервые появились в Англии в конце X в., а Эдуард Исповедник создал Вестминстерское аббатство, построенное в 1050-х гг., по подобию нормандских монастырей. Однако после завоевания романский стиль получил гораздо более широкое распространение. После 1066 г. установились прочные культурные связи с северной Францией. Англия была захвачена франкоязычной элитой, и лишь в конце XIV в. английский язык стал входить в употребление среди высших классов.
Нормандцы и валлийцы
Нормандское завоевание Англии не осталось без последствий для Ирландии, Шотландии и Уэльса. Последнего оно коснулось непосредственно, хотя в XII и XIII вв. Уэльс избежал судьбы Англии. Его положение напоминало положение Шотландии в римские времена — он был завоеван лишь частично. Вильгельм Завоеватель не был заинтересован в захвате Уэльса, который, в отличие от Шотландии, не составлял единого государства. Он считал себя законным наследником уэссекской династии и в некотором роде продолжателем ее политики в отношении шотландских и валлийских соседей. Скорее всего, Вильгельм и его преемники прежде всего стремились оградить свои границы от возможной опасности, связанной с внутренней нестабильностью политического положения в Уэльсе. Походы, предпринимавшиеся ими против валлийцев, очевидно, не были направлены на завоевание этой области; они всегда имели перед собой более специфические и узкие цели.
Отдельные нормандские авантюристы захватывали в Уэльсе отдельные королевства или политические образования: это был благодатный край для безземельных младших сыновей, хотя некоторые захватчики, такие как Рожер де Монтгомери и Вильям Фиц-Осберн, были представителями высшей нормандской знати. В одном случае было завоевано целое королевство — мы имеем в виду Гламорган. В подобных случаях нормандцы действовали за пределами Английского королевства как частные лица и не находились под непосредственной королевской опекой. Тем не менее обычно они не выступали против правителей, имевших формальное соглашение с королем; по большей части они вмешивались в борьбу за престол или династические междоусобицы. Взгляды нормандцев на валлийцев в целом отражали общий высокомерный настрой по отношению к кельтам, которых они считали варварами, погрязшими в непотребствах. В таких взглядах невежество сочеталось с предубеждением.
Сначала
Нормандцы предпринимали попытки закрепить за собой завоеванные области, возводя замки и основывая поселения, но последние возникали только на низменностях, по большей части на южных прибрежных землях. «Пограничье» (march), образовавшееся в результате Нормандского завоевания, оставалось частью Уэльса, так что его нельзя рассматривать как «ничейную» землю между Англией и Уэльсом. Согласно распространенной точке зрения, англо-нормандские феодалы, владевшие здесь землями, органически входили в структуру валлийской политической власти и занимали эти области по праву завоевателей, пользуясь полномочиями, делегированными им от валлийских королей. Впрочем, с недавнего времени появилась тенденция считать эти пограничные владения феодальными фьефами, имеющими много общего с северофранцузскими феодами, владельцы которых имели право вести войну и заключать мир, а также обладали верховной юрисдикцией, и с замками ранненормандской Англии. Пограничная феодальная власть приобретала все более странный облик по мере того, как эта окраина выходила за пределы распространения общего права и централизованного управления в Англии.
Власть архиепископа Кентерберийского распространялась на епископские кафедры Сент-Дэвидса и Лландафа. Римская обрядность и обычаи были признаны кельтской церковью до нормандского завоевания; первым был Бангор в 768 г. Однако, как и в Англии, здесь сохраняли свое значение церковные династии. Система диоцезов и приходов появилась в Уэльсе гораздо позже: епископская кафедра в Лландафе была создана в 1107 г., в Сент-Дэвидсе — в 1115 г., в Бангоре — в 1120 г., и в Сент-Асафе — в 1143 г. Как и в Англии, возрождению монашества способствовал цистерцианский орден. Цистерцианские аббатства основывались как нормандцами — Нит (около 1129 г.), Тинтерн (1131 г.) и Маргам (1147 г.) — так и валлийцами — Уитленд (1143 г.), Страта Флорида (1164 г.).
Шотландия
Если ни Уэльс, ни Ирландия за столетие, последовавшее за нормандским завоеванием Англии, не достигли особых успехов на пути политического объединения и развития административной системы, то Шотландское королевство значительно укрепилось. Власть королей над многими областями своего государства, особенно Голуэем и Хайлендом, была весьма ограниченной. В 1098 г. король Эдгар и Магнус Босоногий, король Норвегии, заключили соглашение, по которому Западные острова оставались во владении норвежцев. Это поставило под угрозу близлежащие шотландские области. В 1164 г. Сомерлед, король Островов, напал на Ренфрю, главную резиденцию Стюартов — рода, традиционно хранившего верность шотландским королям, но был убит в сражении.
Пояс плодородных земель в центре Шотландии находился во владении короны. Несмотря на полиэтничность, Шотландия обладала определенным политическим единством, благодаря заслугам умелых правителей. Вследствие этого переселение в XII в. в Шотландию представителей нормандской знати, прибывших по большей части из Англии и ставших родоначальниками выдающихся шотландских родов — Барклаев, Брюсов, Хэев, Мензи, Линдсеев, Монтгомери и Уоллесов — проходило не в виде постепенного завоевания плохо защищенных земель, как в Ирландии и Уэльсе, но в форме привлечения этих знатных иностранцев на королевскую службу. Этот процесс был связан с освоением нормандских методов управления и французской светской культуры при младшем сыне Малькольма III Давиде I (1124-1153), который получил образование при дворе своего зятя Генриха I и владел в Англии графством Хантингдон. Вступив на престол, Давид I начал чеканить первую шотландскую монету, ввел принцип феодального держания земли и обустроил центральное управление по англо-нормандскому образцу, хотя традиционная кельтская социальная организация продолжала существовать. В связи с этим важно учитывать, что в определенной степени норманизация просто представляла собой очередной этап долгого процесса социальной стратификации и развития административной системы, которое привело к появлению документов, проливающих свет на экономические, социальные и политические процессы, но, с другой стороны, способные создать ложное впечатление полной новизны происходящего. Норманизация также затронула шотландскую церковь: основывались новые монастыри и укреплялись связи с континентом. Давид даровал церкви щедрые пожертвования и привлек в страну новые монашеские ордена. Интенсивное монастырское строительство также служило укреплению королевской власти. И все же норманизация не сопровождалась масштабным перераспределением собственности и не вела к коренной ломке традиций, как произошло в Англии после 1066 г. Кроме того, в отношении как церкви, так и государства (в той мере, в которой их можно разграничить для того времени) вряд ли следует слишком подчеркивать процесс норманизации как таковой, поскольку он, в общем и целом, являлся лишь отражением общей тенденции к европеизации. В этом заключается недостаток современной британской истории: она страдает от островного образа мышления, в котором упрекает английскую историю.
Шотландское королевство в XII и XIII вв. было сильным государством. Принесенные нормандцами обычаи и феодальная система, с ее военной составляющей, опирающаяся на рыцарей и замки, усовершенствование механизмов управления, особенно образование шерифских округов в начале XII в., искусство правителей и торговая экспансия послужили основой для укрепления королевского могущества. Английские и фламандские переселенцы сыграли главную роль в увеличении городской активности, внесшей значительный вклад в экономическое развитие, как и вывоз через Бервик шерсти и шкур, производимых на землях монашеских орденов, особенно на границе. На всей территории Европы в эту эпоху наблюдается существенный демографический и экономический рост, последовавший за упадком, которым ознаменовался период раннего средневековья. Это возрождение способствовало развитию государств и возникновению военных конфликтов между ними, а также культурной экспансии, выражавшейся в распространении готического стиля, усилении христианских институтов и повышении престижа образования. На территории Британских островов эти процессы ярче всего проявились в Англии.