История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов

Измайлова Кира Алиевна

– Наверно. Я нарочно обмолвился в Большом зале, что сделал новый заказ, и его доставят на днях. И еще прицепился к директору с вопросом финансирования поставок, потому как если в школе воруют, то из личных средств я ничего оплачивать не стану.

– И как?
– с интересом спросила я.

– Он сделал вид, будто оглох, - честно ответил профессор.
– Но за ужином присутствовали все профессора, и кто еще мог услышать наш разговор, если это не маленькая кошка вроде вас, которая способна спрятаться под столом?

– Ну конечно!
–

осенило вдруг меня.
– Ой, сэр, это о другом, простите… А в ваши личные комнаты никто не пытался пробраться?

– Пока нет. Но я там такого наворотил, что даже Барти, если это действительно он, зубы обломает, - самодовольно сказал профессор.
– Во всяком случае, шум поднимется адский.

– Сэр, а может, попросить Миртл последить?
– подумав, предложила я.
– Мы с ней давно в сговоре…

– Чтобы я терпел Миртл у себя в комнатах?
– с неподдельным ужасом произнес он.
– Увольте! Вдобавок, она может проговориться о ваших поздних визитах. Так вот обидите ее случайно, и готово.

– Да, верно… Больше ничего на ум не приходит. Если только правда взять эту шкуру и прицепить на нее «жучок», как вы тогда…

– Вы что замерли, Грейнджер?

– А, нет-нет, это опять-таки по другому поводу, - заверила я.
– Мысль дошла до кондиции. Ну… я пойду? Да, Блэк уже тут. Завтра мы с ним встречаемся. Похоже, он совсем оголодал.

Профессор молча кивнул, потом произнес:

– А почему же вы не спросите, что такое с рукой у Игоря?

– И так понятно, - буркнула я, спохватилась, порылась в сумке и вытащила омнинокль.
– Вот. Там прокручено до того момента, когда кто-то вызывает Темную метку.

Профессор просмотрел запись раз десять.

– Не могу быть уверен. Вроде бы и похож голос, но… с тем же успехом это может быть кто угодно другой. Но будем исходить из самого худшего варианта…

Он вернул мне приборчик, помолчал и сказал:

– Вы не обиделись на сегодняшний спектакль?

– А? А, нет, - помотала я головой.
– В вашем исполнении эта статейка звучала просто… как пьеса для радиопостановки! Хотелось пар спустить, да, сэр? Из-за… этого всего?

– Точно. И Поттера пугнуть, потому что насчет жаброслей-то я был не в курсе. Ну стащил и стащил, но зачем такой беспорядок устраивать? Вас-то эта писанина сильно задела?

– С какой радости?
– не поняла я.
– Приворотное я могу сварить, пожалуй, но смысл? Виктор в самом деле приглашал меня в гости, вы знаете. А сердце Гарри занято другой. А если на всякие глупости обижаться, никаких нервов не хватит!

– Главное, не помогайте Поттеру приворожить эту его… другую, не то он непременно что-нибудь напутает, и выйдет… Не знаю, что, но точно ничего хорошего, - он помолчал и добавил: - Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но от Лонгботтома в разы меньше неприятностей - он просто и без затей плавит котлы! Ну всё, идите…

*

В воскресенье мы повидались с Блэком, но тот ничего нового не рассказал, но

подтвердил, что Барти Крауч-младший умер через год Азкабана, и что засадил его собственный отец. Сириуса тоже Крауч-старший законопатил, только без суда и следствия. То, что мистер Крауч не появляется на Турнире, а в газетах пишут о его тяжелой болезни, Сириуса насторожило, он просил быть осторожнее… (И, рассказывая о судах над Пожирателями, сам того не заметив, сделал столько комплиментов ненавистному Снейпу, что я бы записывать замучилась.)

Два моих приятеля, конечно, не придумали ничего лучше, чем посылать Блэку припасы с совами. Много те совы унесут? Да и выглядит это слишком уж подозрительно! Но, поскольку я все еще боролась за права домовиков, то ничего не сказала, а потом потихоньку наведалась на кухню и попросила доставлять продуктовый набор в указанное место. Да, я помнила, что они ответят на вопрос любого преподавателя, но для этого нужно знать, какой именно вопрос задать! И вообще догадаться о том, что его можно задать! Тем более, место я выбрала другое, не то, где укрывались Сириус с Клювокрылом, а ему уже отправила записку о том, где его ждет дополнительная кормежка, и пообещала менять места почаще.

А вот в понедельник утром началось…

Вообще-то, я заказывала только газету, но на меня посыпался ворох писем. И если большая часть из них были просто анонимками от читательниц «Ведьмина досуга», оскорбительными и глупыми, а то и вопиллерами, то из очередного конверта мне на руки полился жёлто-зелёный кисель с запахом бензина, по коже тут же пошли жёлтые, как от ожога, пузыри. Больно было - не передать!

– Беги скорей в больничное крыло!
– посоветовал Гарри.
– Мы скажем профессору Спраут, где ты…

Могли бы и проводить, между прочим!

До больничного крыла я не дошла, на полпути меня поймали за шкирку и потащили совсем в другую сторону.

– И где же ваша техника безопасности, о которой вы всегда радеете, Грейнджер?
– выговаривал мне профессор Снейп.

– Ну что ж теперь, все письма в перчатках вскрывать?
– всхлипнула я.

– Вы же наверняка увидели, о чем сказано в первых, так? Зачем стали открывать остальные? Да еще вручную? Палочка вам на что? Там могло и что-нибудь похуже оказаться… Да не ревите вы, это не смертельно!
– тут он остановился, взял меня за подбородок и спросил: - Все-таки обидно, да?

Я покивала:

– Не из-за вранья. Из-за того, сколько людей ему поверило…

– Будто в маггловском мире не так.

– Так, - вздохнула я, - но одно дело это знать, а другое - самой столкнуться!

– Входите, - он втолкнул меня в кабинет. Личный, конечно, не в класс же идти.
– Сидите смирно, я сейчас…

– А почему не в лазарет-то?
– задала я глупый вопрос.

– А кого мадам Помфри позовет? Я просто сократил цепочку… и время ваших страданий, - ответил Снейп.
– Давайте сюда ваши ожоги. И лучше не смотрите.