История дипломатии. Том 2
Шрифт:
Английская конституция оставляет не много места для вмешательства монарха в руководство политикой. Тем не менее Эдуард VII сыграл заметную роль в деле примирения Англии с её старыми соперниками. Любитель пошить, законодатель мод, король обладал и дипломатическими способностями, умением обходиться с людьми. Он пользовался особым расположением высшего света едва ли не во всех европейских странах. Это облегчало ему выполнение дипломатических задач. Весной 1903 г. Эдуард VII приехал в Париж. Он придал своему визиту характер довольно эффектной демонстрации англо-французского сближения. Король много говорил в Париже о том, что время вражды ушло в прошлое и что должна наступить эра англо-французской дружбы.
Для Франции вопрос об англо-французском сближении приобретал ещё большую остроту, чем для Англии. Франции нельзя было мешкать, ибо дальневосточная война отвлекала силы России от германской границы. Франция снова оказывалась наедине лицом к лицу со своим опаснейшим восточным соседом.
Правда, за последние годы
1 ноября 1902 г. Франция заключила новое соглашение с Италией. Обе стороны обязывались соблюдать строгий нейтралитет, в случае если одна из них «прямо или косвенно станет объектом нападения со стороны одной или нескольких держав». Более того, соглашение устанавливало, что «строгий нейтралитет» распространяется и на тот случай, если одна из сторон «вследствие прямого вызова окажется вынужденной принять на себя инициативу объявления войны». При таких обстоятельствах та из договаривающихся сторон, которая станет жертвой провокации, должна была сообщить другой о своём намерении объявить войну, чтобы другая сторона могла судить, есть ли действительно налицо «прямой вызов».
Не противореча букве Тройственного союза, соглашение 1902 г. обесценивало его по существу. По условиям союзного договора Италия обещала Германии военную помощь, в случае если та «без прямого вызова» окажется жертвой нападения со стороны Франции. Теперь та же Италия обязывалась перед Францией соблюдать нейтралитет при наличии «прямого вызова» со стороны Германии. Право судить, кто кого провоцирует в любом франко-германском конфликте, Италия оставляла за собой.
Соглашение 1902 г. было важным достижением французской дипломатии в плане подготовки к войне с Германией. Понятно, однако, что нейтралитет плохой итальянской армии ни в какой мере не мог возместить Франции частичной утраты русской помощи.
Летом 1903 г. президент Французской республики Лубэ отдал визит королю Эдуарду VII.Его сопровождал Делькассе, главный поборник англо-французского сближения с французской стороны. Между Делькассе и главой Форейн офис лордом Ленсдауном начались деловые переговоры. После отъезда гостей переговоры продолжались между Ленсдауном и французским послом Полем Камбоном. Прежде всего требовалось устранить те острые колониальные разногласия, которые до тех пор разделяли Англию и Францию. Вот почему англо-французский договор принял форму соглашения о разделе колоний. «Делят Африку», — характеризовал Ленин англо-французскую сделку. Соглашение было подписано 8 апреля 1904 г. Договор Антанты представлял собой один из любопытнейших документов, когда-либо выходивших из рук дипломатии. В договоре было две части: одна — предназначавшаяся для опубликования, другая — секретная. «Правительство Французской республики, — гласила статья 1 публичной декларации о Египте и Марокко, — объявляет, что оно не будет препятствовать действиям Англии в этой стране (т. е. в Египте), настаивая на том, чтобы положен был срок британской оккупации, или каким-либо иным образом». В обмен за Египет Англия предоставляла Франции возможность захватить большую часть Марокко. Статья 2 публичной декларации гласила: «Правительство Французской республики объявляет, что оно не имеет намерения изменять политическое положение Марокко. Со своей стороны правительство его британского величества признаёт, что Франции принадлежит следить… за спокойствием в этой стране и оказывать ей помощь во всех потребных ей административных, экономических, финансовых и военных реформах… Оно объявляет, что не будет препятствовать действиям Франции в этом смысле».
В статьях секретного соглашения, в противоположность статье 1 публичной декларации, предусматривалась возможность изменения «политического положения» как Марокко, так и Египта. Здесь речь шла уже о том случае, если «одно из обоих правительств увидело бы себя вынужденным в силу обстоятельств изменить свою политику в отношении Египта или Марокко». На этот случай каждая из договаривающихся сторон ограничивалась по секретному соглашению лишь ограждением своих коммерческих интересов в отношении пошлин, железнодорожных тарифов и т. д., а также обязательством не нарушать свободы судоходства по Суэцкому каналу и не укреплять Марокканского побережья вблизи Гибралтарского пролива.
Статья 3 секретного соглашения вполне ясно вскрывала истинный его смысл. Статья гласила, что область, «прилегающая к Мелилье, Цеуте и другим президам… в тот день, когда султан (Марокко) перестанет осуществлять над нею свою власть, должна войти в сферу влияния Испании». Очевидно, предусматривая переход Марокко под власть Франции, Англия такой оговоркой страховала себя от захвата французами южного побережья Гибралтарского пролива. Отдельная декларация устанавливала раздел Сиама на сферы влияния по реке Менам. Наконец, улаживался ещё ряд колониальных вопросов, сравнительно второстепенного характера.
Таким образом, по соглашению 8 апреля 1904 г. Англия и Франция делили едва ли не последние «свободные» колониальные территории. Тем самым, устраняя взаимные распри, они создавали себе возможность совместно действовать против Германии. В самом тексте договора ни единым звуком не упоминалось о сотрудничестве против немцев. Между тем именно оно и сообщало договору 8 апреля значение исторического документа первостепенной важности. «Готовятся к войне с Германией», — продолжает Ленин характеристику англо-французской сделки.
Попытки заключения русско-германского союза в конце 1904 г. Не удивительно, что Германия была уязвлена англо-французским соглашением. Она не могла примириться с тем, что уплывает такой соблазнительный, ещё не поделённыйкусок, как Марокко. Ещё больше тревожил её самый факт англо-французского сотрудничества. В нём она усматривала препятствие для своих захватнических планов.
После соглашения с Францией английское адмиралтейство стянуло в отечественные воды около 160 военных судов, разбросанных по многочисленным владениям Англии, но главным образом из Средиземного моря; там после соглашения с Францией английские коммуникации оказывались в относительной безопасности. Ещё в 1903 г. Англия начала постройку военно-морских баз на своём восточном побережье, обращенном в сторону Германии. Раньше главные базы английского флота находились на побережье Ламанша, против французских берегов. В английских военно-морских кругах зрела мысль, не лучше ли заблаговременно посредством неожиданного нападения пустить ко дну германский флот, как это когда-то было сделано с датским флотом на Копенгагенском рейде. Слухи об этих замыслах дошли и до немцев. 23 ноября 1904 г. Вильгельм писал Бюлову: «Я сегодня получил новое сообщение о всё более ухудшающемся настроении, о статьях, которые прямо призывают к нападению, а также о разговорах с дамами из морских кругов; они открыто заявляли, что нам вскоре должны объявить войну, так как наш флот пока ещё настолько мал, что его можно уничтожить без опасности для Англии, а через два года будет уже поздно». Никогда британское правительство не принимало подобного решения. Лишь адмирал Фишер и первый гражданский лорд адмиралтейства Ли держались того мнения, что внезапный удар по вражескому флоту был бы с военной точки зрения самым целесообразным способом действий. «Если возникнет война, — заявил Ли, — британский флот сумеет нанести первый и сокрушительный удар, прежде чем противная держава узнает, из газет, что война объявлена».
Сначала немцы внешне не реагировали на заключение Антанты. Но по мере того, как царская Россия терпела поражения в войне с Японией, германские империалисты стали смелеть. И вот, в ответ на англо-французскую Антанту германская дипломатия в лице Гольштейна задумала встречный дипломатический маневр. Она решилась на попытку заключить союз с Россией. Хотя и поздно, но Бюлов и Гольштейн поняли, что их политика балансирования между Россией и Англией была ошибкой. Момент был для Германии благоприятен. Во время войны с Японией Россия, естественно, нуждалась в дружественных отношениях с Германией. Германское правительство не упустило такого случая, чтобы вытянуть у царизма максимум уступок. Первым средством оплаты немецкой «дружбы» стал торговый договор, который немцы навязали России в 1904 г. Они использовали стеснённое положение царского правительства, чтобы заставить его снизить пошлины на фабрикаты. Договор широко открывал путь в Россию для германских товаров и для германского капитала. Он способствовал росту немецкого Василия в народном хозяйстве России. Когда на Дальний Восток была отправлена из Балтики эскадра адмирала Рожественского, то германское правительство дозволило своим судовладельцам снабжать русские суда в пути углём. Это ещё более увеличило зависимость России от Германии.