История дипломатии. Том 3
Шрифт:
Вернувшись из Мюнхена, Чемберлен заявил в одном из своих публичных выступлений, что «отныне мир обеспечен на целые поколения». Совершенно иначе оценивал Черчилль итоги Мюнхена. «Англия, — говорил он с горечью и негодованием, — должна была выбирать между войной и позором. Её министры выбрали позор, чтобы затем получить и войну».
Ещё раньше, 24 марта 1937 г., выступая в английском Парламенте, Черчилль пророчил гибельные последствия соглашательской политики правительства Чемберлена. «Если британскую нацию и Британскую империю постигнет смертельная катастрофа, — предупреждал Черчилль, — будущие историки спустя тысячу лет тщетно будут пытаться постигнуть тайны нашей политики. Никогда не смогут они понять, как это случилось, что
Советская дипломатия в деле защиты независимости Чехословакии. При обсуждении в Мюнхене чехословацкого вопроса Гитлер с пеной у рта доказывал Даладье и Чемберлену, что Чехословакия является «форпостом большевизма в Европе». Чехословакии Чехословацкая республика связана с Советским Союзом договором о взаимной помощи. Правительство СССР толкает её на войну с Германией; оно не только стремится нанести удар Гитлеру, но рассчитывает разжечь мировую войну, последствием которой может быть большевистская революция. Поэтому люди, которые требуют защиты Чехословакии, содействуют крушению существующего порядка в Европе…
Из Парижа и Лондона в Прагу шли настоятельные предупреждения: Чехословакия не должна надеяться на Советский Союз; он находится слишком далеко; у него нет с Чехословакией общих границ; наконец, он и не захочет вступать в войну, несмотря на свои договорные обязательства о помощи Чехословакии. Так дипломатия французского и английского правительств старалась ослабить дух чехословацкого народа и опорочить Советский Союз в глазах демократов всего мира.
Сказывался и другой мотив буржуазной дипломатии. Её руководителям не улыбалась мысль о совместных действиях против Гитлера с Советским Союзом. С солдатской откровенностью выразил это настроение в своём разговоре с некоторыми политическими деятелями в Праге бывший глава французской военной миссии в Чехословакии генерал Фоше.
Фоше заявил, что для Франции было бы нежелательно разбить Гитлера при помощи Советского Союза. Прежде всего мировое общественное мнение могло бы отнести честь этой победы за счёт Красной Армии. Это болезненно задело бы национальную честь Франции. Но ещё важнее другое. Разгром Гитлера при содействии большевиков вызвал бы бурный подъём симпатий к Советскому Союзу. Это содействовало бы опасному росту революционного рабочего движения. Такая перспектива отнюдь не улыбается французскому правительству. «Словом, — заключил генерал Фоше, — мы не хотим выступать против Гитлера, имея союзниками большевиков». Клеветническим измышлениям антисоветской дипломатии противоречили всем известные факты. Весь свет знал, что советское правительство считает долгом своей чести выполнять принятые на себя договорные обязательства и что оно неустанно борется за дело коллективной безопасности и взаимной помощи демократических стран против поджигателей войны.
Советский Союз оказался единственным государством, сохранившим верность своим международным обязательствам в отношении Чехословакии.
«Связанный с Чехословакией пактом о взаимной помощи, — заявлял представитель СССР на пленуме Лиги наций 21 сентября 1938 г., — Советский Союз в дальнейшем воздерживался от всякого вмешательства в переговоры чехословацкого правительства с судетонемцами, считая это внутренним делом чехословацкого правительства. Мы воздерживались от всяких советов чехословацкому правительству, считая недопустимым требовать от него уступок немцам в ущерб государственным интересам, ради избавления нас от необходимости выполнения наших обязательств по пакту. Не давали мы советов также и в. обратном направлении».
В начале сентября 1938 г. французское правительство обратилось к правительству СССР с запросом, какова будет его позиция, в случае если Чехословакия подвергнется нападению.
Ответ советского правительства был ясен и прям: немедленно созвать представителей СССР, Англии и Франции; опубликовать декларацию от имени этих держав, предупреждающую, что Чехословакии будет оказана помощь в случае невызванного нападения на неё Германии; внести тот же вопрос в Лигу наций для обсуждения способов этой защиты; наконец, организовать техническую консультацию представителей генеральных штабов СССР, Франции и Чехословакии для выработки плана
совместных военных действий. Таковы были предложения советского правительства. При этом было подчёркнуто, что СССР окажет Чехословакии помощь любыми средствами и всеми доступными путями, если, как установлено его договором с Чехословакией, сама Франция выступит на её защиту.
В середине сентября само чехословацкое правительство запросило правительство СССР, готово ли оно в соответствии с чешско-советским пактом оказать немедленную и действенную помощь Чехословакии, если такую же помощь она найдёт и со стороны Франции. На этот запрос советское правительство немедленно ответило согласием. Как известно, в чешско-советском пакте было предусмотрено, что СССР оказывает помощь Чехословакии лишь в том случае, если и Франция делает то же самое. Всякому было понятно, что, вынуждая Чехословакию принять германо-англо-французский ультиматум, Франция фактически нарушает свои обязательства о помощи Чехословакии, предусмотренные чешско-французским пактом.
Тем самым и советское правительство формально освобождалось от обязательства оказать помощь Чехословакии, установленного чешско-советским пактом. Тем не менее правительство Советского Союза не воспользовалось своим правом предоставить Чехословакию её судьбе. Чешско-советский пакт не был объявлен утратившим силу. СССР попрежнему был готов оказать поддержку Чехословакии, если её правительство того пожелает. В критические дни 27–28 сентября, когда президент Соединённых штатов предложил своё посредничество для разрешения германо-чешского конфликта мирными средствами, представителю США в Советском Союзе Керку было сообщено от имени советского правительства, что оно высказывается за созыв международной конференции для оказания коллективной помощи Чехословакии и для принятия практических мер, необходимых для сохранения мира.
Этого мало. Когда в польской прессе опубликовано было сообщение о концентрации войск Польши на чехословацкой границе, в Наркоминдел был приглашён вечером 23 сентября поверенный в делах Польской республики. От имени советского правительства ему было заявлено, что по сведениям, не опровергнутым польским правительством, на чехословацкой границе сосредоточиваются польские войска, которые, повидимому, должны быть двинуты на территорию Чехословакии. Правительство Советского Союза надеется, что эти сообщения будут немедленно опровергнуты Польшей. Если бы этого не случилось и если бы польские войска действительно вторглись на территорию Чехословакии, правительство СССР признало бы это актом невызванной агрессии. На этом основании оно вынуждено было бы денонсировать польско-советский пакт о ненападении от 25 июля 1932 г.
Вечером того же дня последовал ответ польского правительства. Тон его был по обыкновению заносчив. Однако по существу польское правительство оправдывалось: оно объясняло, что проводит некоторые военные мероприятия лишь в целях обороны. Вскоре иностранная печать сообщила, что часть польских войск была отведена от чехословацкой границы. Очевидно, твёрдое предупреждение Советского Союза возымело своё действие.
Между тем реакционная пресса Англии и Франции усиленно распространяла измышления о том, будто бы СССР не намерен выполнять свои договорные обязательства по отношению к Чехословакии.