История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима
Шрифт:
Сравнительная хронология к главе 63
Глава шестьдесят четвертая
Персидские войны
Между 527 и 479 годами Дарий оказывается не в состоянии нанести поражение Афинам, и города Греции объединяются против его сына Ксеркса
Персидская империя, разросшись почти во всех направлениях, мало продвинулась на северо-запад, где жили скифы.
«Скифия», которую Геродот и другие древние историки воспринимали как нечто естественное и конкретное, имеющее свое определенное место на карте, вовсе не была таковой. Скифы
Эти скифы были кочевниками еще до 700 года до н. э., когда они впервые появились в записях ассирийцев, и все еще не осели на земле к 516 году. «Если бы у нас были города, мы бы волновались, что их могут захватить, – сказал Дарию один из скифских царей, когда впервые ощутил угрозу персидского вторжения, – и если бы у нас были возделанные поля, мы бы беспокоились, что их опустошат… но у нас нет ни того, ни другого».1
Скифские обычаи были свирепыми. Они делали чаши из черепов павших врагов и сдирали кожу с правой руки («вместе с ногтями», – уточняет Геродот), чтобы использовать для натягивания на колчан для стрел; они сохраняли мертвые тела своих родичей непогребенными до того момента, как отпразднуют сорок дней после их смерти, предлагая трупам пищу и питье; они бросали семена конопли на раскаленные камни и вдыхали испарения, «крича от наслаждения дымом» (хотя вообще-то привычка к марихуане неизбежно делает человека мечтательным и неагрессивным).2
К 516 году Дарий начал планировать кампанию против скифов. Он уже уделил достаточно внимания своей северо-западной границе, сделав город Сарды в Малой Азии вторым административным центром империи. Чтобы обеспечить себе легкое попадание в Сарды, Дарий построил новую дорогу от Суз до самой Малой Азии. Эта Царская дорога была усеяна путевыми станциями для смены лошадей, чтобы гонец мог быстро передвигаться с запада в столицу и назад.
Теперь сам Дарий отправился по Царской дороге в Сарды, а затем из Сард на край своей территории. Чтобы напасть на скифов, он хотел привести свой флот к берегу Малой Азии через проход, известный как Геллеспонт [219] , в пролив Босфор. Оттуда они отправились бы в Черное море, а затем двинулись бы вверх по реке Дунай (которую Геродот знал как Истр) вдоль южного края скифской территории.3
219
Дарданеллы. (Прим. ред.)
Тем временем его наземные силы пересекли бы пролив, который отделял Малую Азию от земель, называемых нами теперь Европой. Это было не особо впечатляющее водное пространство, но ни одна восточная империя еще не пересекала его. Дарий поручил работу по возведению моста через Босфор одному из своих греческих инженеров, ионийцу по имени Мандрокл. Затем он послал за своими людьми.
Персидская армия начала долгий марш по Царской дороге к городу Сарды. Войска двигалось настолько плотно, что дрожала земля, когда они проходили один покоренный город за другим. Тем временем инженер Мандрокл измерил пролив. В его самой узкой части он имел ширину примерно 650 метров или 720 ярдов (длина семи американских футбольных полей) – гораздо шире, чем длина традиционного моста. Поэтому вместо обычного моста Мандрокл придумал построить плавучий настил на барках: низкие суда с плоской палубой связывали вместе, чтобы они образовали плавучее основание для настилаемой дороги, покрытой землей и камнями. Это был первый понтонный мост в истории, «связанная льном дорога», по словам греческого поэта Эсхила.4 Она будет служить образцом для армейских саперов и много веков позднее.
Прародина скифов
Тысячи персов, пехотинцев и всадников, переправились через мост, направляясь к узкому месту через Дунай. Там им предстояло встретиться с морской частью экспедиции и построить еще один понтонный мост – уже на территорию скифов. Города Фракии на другой стороне пролива не попытались препятствовать продвижению персов. Большинство фракийцев боялось скифов, а персидская армия могла послужить защитой от них.
Однако скифы не оказали открытого противодействия. Вместо этого их племена отходили перед персами, заваливая колодцы и источники воды, поджигая деревья и зеленые поля по мере отступления. Персы, следуя за ними, обнаруживали, что идут по диким пустошам, им приходилось постоянно искать пищу и воду. Они не могли навязать противнику сражение и использовать в нем свое военное мастерство, которому были столь хорошо обучены. «Поход тянулся бесконечно, – пишет Геродот, – …и ситуация стала оборачиваться не в пользу Дария».5
Как это ни было обидно, но в итоге Великий Царь повернул назад. Вся персидская армада проследовала обратно на юг, через понтонный мост на Дунае, оставляя незавоеванных скифов позади. Персидский придворный историк, а позднее персидский царь, решил эту проблему, когда описывал историю земель южнее Дуная. Из практических соображений земля на другой стороне реки вообще перестала существовать. Если персы не могли захватить ее, она просто не должна была их заинтересовать.6
Но Дарий не ушел без добычи. Он направился к Сардам и там оставил армию под командованием самого доверенного военачальника, перса Мегабаза, с приказом завоевать Фракию.
Фракийские города, которые надеялись на избавление от скифской угрозы, сдавались теперь один за другим, принимая персидское господство. Мегабаз был опытным военачальником, а персидские солдаты – умелыми воинами. Их задачу облегчила разрозненная полтическая структура Фракии: каждый город имел своего военачальника и свою армию. «Если бы фракийцами управлял один человек, или они имели общую цель, – замечает Геродот, – то быть бы им непобедимым и самым могущественным народом в мире… Невозможно, чтобы это когда-либо осуществилось, вот почему они так слабы».7
Мегабаз превратил Фракию в новую персидскую сатрапию – Скудру.8 Затем он повернул на юг и положил глаз на следующее царство – Македонию.
Македония, которая располагалась между Фракией и городами-государствами греческого полуострова, отличалась и от фракийцев, и от греков. Города Македонии принадлежали к единому царству, которым правил один царь.
Первые македонские цари пришли из военачальников клана Аргеадов. Аргеады первоначально прибыли с юга и в основном, судя по всему, были греками. Поэт Гесиод приписывает македонцам мифологическую древность, делая их кузенами греческих героев и потомками Зевса – отражая, по-видимому, реальные древние взаимоотношения. [220]
220
Братья Македон и Магнес являлись (согласно генеалогической схеме, найденной во фрагментарном «Каталоге женщин» Гесиода) сыновьями Зевса; они «радовались лошадям» и «жили возле Олимпа», оба были характерными македонцами. Они являлись двоюроднымир братьями греков, так как их мать, Фирья, была сестрой Геллена, отца трех легендарных греческих героев: Дора (предка дорийцев), Ксута (ионийцев) и Эола (эолийцев). Прометей родил Девкалиона, от того произошли Фирья и Геллен, первая (в союзе с Зевсом) дала Магнеса и Македона, второй – Дора, Ксута и Эола.
Родство с македонцами принималось греками без великой радости. Они считали македонцев грубыми полуварварами. Даже царская семья, которая, похоже, больше принадлежала к греческой нации, чем к какому-то македонскому клану, должна была доказывать принадлежность к грекам. Когда Александр I, сын македонского царя, правившего во времена похода Дария, пришел в Олимпию для участия в олимпийских соревнованиях по бегу, его соперники пожаловались, что его нельзя допускать к участию, так как игры проводят только для греков. Александр представил свою генеалогию – и в конце концов чиновники Олимпиады заявили, что его следует считать греком. Он победил в беге, и это дает основание предполагать, что мотивацией его соперников было нечто другое, а не расовые предрассудки. (Геродот, т. 22.). (Прим. авт.)