История древнего мира. Восток, Греция, Рим

Немировский Александр Иосифович

Особенность зависимости илотов состояла в том, что они принадлежали не конкретному хозяину, как это было, например, в Афинах, где в дальнейшем получило свое развитие рабство классического типа, а спартанской гражданской общине в целом. Они являлись не частновладельческими рабами, а рабами государственными. Отсюда их относительно мягкие условия эксплуатации по сравнению с рабами в Афинах или других полисах более развитого в социально-экономическом отношении типа. Именно илоты стали основной эксплуатируемой массой в Спарте. Сами спартиаты производительной деятельностью не занимались. Только коллектив спартиатов, спартанская «община равных», могли распоряжаться имуществом и жизнью илотов, причем даже самый незначительный протест с их стороны карался жесточайшим образом. Именно община спартиатов осуществляла своеобразные террористические акции устрашения илотов (криптии), безнаказанно уничтожая самых

активных и сильных из них.

В спартанском обществе существовала еще одна социальная группа населения – периэки («живущие вокруг»). Это были преимущественно потомки завоевателей-дорийцев, не вошедшие по разным причинам в состав спартанской «общины равных». Проживали они в основном в прибрежных или малоплодородных областях и занимались ремеслом и торговлей. Поселения периэков обладали правами внутреннего самоуправления, но находились под контролем специальных спартанских чиновников. Периэки должны были выставлять небольшие контингенты в состав воинского ополчения спартанского полиса. Политическими правами и, соответственно, правом владения землей они не обладали. В этом смысле положение периэков можно уподобить положению афинских метеков, за исключением участия периэков в составе воинского ополчения. Метекам это было запрещено.

Илоты и периэки численно многократно превосходили спартиатов. Поэтому спартанская гражданская община оформлялась прежде всего как коллектив воинов, которые были способны подавить любое выступление илотов и недовольство периэков своим приниженным положением.

Спартанское государственное устройство было очень архаичным по своему характеру. Формально во главе общины стояли два царя-военачальника. Характер спартанской диархии определялся тем, что одной царской династией была ахейская, другой – дорийская. Функции спартанских царей были весьма ограничены. В основном это были военачальники, в мирное же время они осуществляли некоторые жреческие и, частично, судебные обязанности. Оба царя пожизненно входили в состав спартанского совета старейшин – геруссии, состоявшей из 30 членов (2 царя не моложе 30 лет – возраст совершеннолетия в Спарте) и 28 выборных старцев-геронтов (не моложе 60 лет). Геруссия готовила спартанские законы, являясь одновременно верховным судебным органом и высшим военным советом.

Народное собрание (апелла) являлось верховным государственным органом спартанской гражданской общины. Оно состояло из полноправных воинов-спартиатов. Но спартанская апелла, в отличие от афинского народного собрания, не обладала правом законодательной инициативы и только утверждала или отклоняла решения, подготовленные геруссией. Интересно отметить архаичный способ голосования в апелле: только по шуму и крикам специальная комиссия определяла, «за» или «против» проголосовало собрание.

Еще один орган государственного устройства Спарты – эфорат. Коллегия пяти эфоров возникла как орган верховного контроля за деятельностью царей и геруссии и вскоре превратилась в дополнительный верховный орган власти спартанской олигархии. Избирались эфоры по одному от каждого из пяти спартанских поселений сроком на один год. Они обладали высшей контрольной властью, имели право привлекать к ответственности любого спартиата, включая геронтов и царей, наблюдали за выполнением законов Спарты и правил спартанского образа жизни. Эфоры руководили внутренней и внешней политикой спартанского полиса, а также террористическими мероприятиями против илотов.

Весь этот достаточно архаический по характеру государственный строй получил название Ликургова по имени установившего его законодателя – полулегендарного Ликурга. Греческая традиция считает, что Ликург принадлежал к одному из спартанских царских родов. Он долго путешествовал, и на его будущие преобразования в Спарте якобы повлияли впечатления от образа жизни египтян и жителей Крита. Именно Ликургу древние греки приписывали создание геруссии и апеллы, раздел наиболее плодородных земель Лаконики и Мессении на 9 тыс. участков, розданных семьям спартиатов, оформление гражданского коллектива спартиатов как воинского коллектива, а также своеобразную систему общественного воспитания подрастающего поколения.

Однако считается, что такой строй установился не сразу, а складывался постепенно. Дело в том, что археологические раскопки показали, что, например, вплоть до VI в. до н. э. с точки зрения развития культуры Спарта ни в чем не уступала другим греческим полисам. Изделия лаконских ремесленников и художников не уступали по качеству и художественному исполнению аналогичным памятникам афинских, коринфских и эвбейских мастеров. Но начиная со второй половины VI в. до н. э. очевиден упадок во всех областях художественного творчества Спарты, завершившийся полным исчезновением и

лаконской школы вазовой живописи, и бронзовой пластики. В это же время прекращается ввоз в Спарту изделий чужеземных ремесленников, приостанавливается строительство больших храмов и других монументальных архитектурных сооружений. Более того, с этого времени Спарта отказывается от участия в общеэллинских Олимпийских играх, а ее атлеты раньше практически лидировали среди победителей этих престижных состязаний. Спарта обособляется от всей остальной Греции, скорее всего сознательно прервав все контакты с другими греческими полисами.

По всей видимости, это связано с тем, что после подчинения Мессении в Спарте был осуществлен рад законодательных мероприятий, связанных с именем упоминавшегося выше Ликурга. Приписываемые ему реформы превратили Спарту в единый военный лагерь. Это было необходимо, учитывая потенциальную опасность илотских мятежей. Важным политическим принципом, положенным в основу Ликургова строя, было равенство всех граждан спартанской общины. В соответствии с этим и складывалась т. н. «община равных». В Спарте была разработана и действовала целая система мер для того, чтобы свести к минимуму любые возможности личного обогащения спартиатов, исключить возможность их имущественного неравенства. Именно поэтому из денежного обращения была изъята вся монета из драгоценных металлов, и роль денежного эквивалента выполняли неудобные железные слитки-деньги, которые бессмысленно было накапливать, как, например, золотую или серебряную монету. Торговля и ремесло считались занятиями позорящими спартиата. Сделки по купле-продаже земли были под запретом, трудились на ней исключительно илоты. Все спартиаты, независимо от их общественного положения и происхождения, носили одинаковую простую одежду, ели одинаковую пищу на совместных трапезах-сисситиях, пользовались одинаковой домашней утварью.

Главное, в чем состоял смысл реформ Ликурга, это было создание монолитного гражданского коллектива. В спартанской «общине равных» были абсолютизированы те элементы коллективизма, которые были изначально присущи греческому полису. Это достигалось прежде всего за счет общественной системы воспитания подрастающего поколения и постоянного контроля за жизнью взрослых.

Стремясь сохранить свои порядки, спартиаты придавали исключительное значение воспитанию детей. После рождения ребенка отец тотчас же нес его для показа старейшинам, которые и решали его участь: слабых и болезненных детей бросали в пропасть. До семи лет дети воспитывались в семье. Затем мальчики направлялись в специальные воспитательные группы (агелы, буквально – стада), где занимались физическими упражнениями и получали особую закалку. С двенадцати лет дети попадали в гимнасии, здесь их обучали обращению с оружием и различным физическим и гимнастическим упражнениям. Одетыми крайне легко круглый год (спартанские юноши ходили босыми, с непокрытой головой и носили грубые шерстяные плащи), их держали впроголодь, предоставляя воровством добывать себе дополнительную пищу. В случае если они попадались, следовало жестокое наказание. Нередко их подвергали порке, чтобы приучить переносить боль. Порка розгами также сопровождала обряд перехода из одной возрастной группы в другую.

Особое внимание спартиаты обращали на воспитание у юношей дисциплинированности, повиновения и четкости речи. С малолетнего возраста их приучали говорить коротко и ясно. Обучение велось в форме вопросов и ответов, которые должны были быть крайне немногословными, и эта краткость, лаконичность, еще в древности вошла в поговорку. Чтению и письму не обучали, но зато усиленно приучали к пляске и пению хоровых песен, заучиванию наизусть стихов маршевого характера.

Воспитание юношей продолжалось до 18 лет, после чего в течение двух лет они проходили своеобразную военную «стажировку», охраняя границы своего полиса и совершая кровавые акции устрашения против илотов. Вплоть до 30-летнего возраста (именно он считался возрастом совершеннолетия) молодые спартиаты продолжали оставаться под наблюдением старших.

Большое внимание в Спарте уделялось также и воспитанию девушек. Молодые спартанки до замужества занимались теми же физическими упражнениями, что и юноши; здоровые женщины, как говорили сами спартиаты, нужны были им для того, чтобы у них были здоровые дети. После выхода замуж спартанка всецело отдавалась семейным обязанностям – воспитанию детей.

Для взрослых спартиатов Ликург установил обязательное участие в совместных трапезах, т. н. сисситиях. На них собирались группы примерно одинакового возраста, причем их участники вносили в общий фонд определенное количество продуктов. За такими трапезами обсуждались различные вопросы, в том числе и государственные дела, однако право принятия решений принадлежало исключительно эфорам и геронтам.