История древнего мира. Восток, Греция, Рим
Шрифт:
Еще один устой классического полиса – его политическая организация – также значительно трансформируется. Народное собрание уже неустойчиво и по своему составу, и по настроениям его членов. Введение в начале IV в. до н. э. платы за его посещение свидетельствовало не только о росте числа обедневших граждан, но и о возрастании их политического безразличия. Разрушаются основы полисной демократии, решения народного собрания принимались нередко в интересах узких группировок политиков, не представлявших весь коллектив граждан. Росло число судебных процессов, сопровождавшихся конфискациями имущества тех, кто были осуждены по доносам своих же сограждан.
Итак, в начале IV в. до н. э. греческий классический полис как конкретно-историческое явление, характерное для определенного
Однако неуклонное развитие экономики, денежного обращения, внутренней и внешней торговли постоянно подтачивало автаркию полиса. Полная частная собственность, выступавшая в этих условиях как противоположность античной формы собственности, подорвав основы классического полиса, привела его к краху. Так определился кризис полисной системы. Непременная для существования классического полиса связка гражданин – собственник – воин оказалась разорванной. Структуры полисного управления агонизировали. Все это не могло не привести к глобальным изменениям в жизни греков, определившимся во второй половине IV в. до н. э., – завоеванию Греции Македонией и к созданию в дальнейшем в результате походов на Восток системы эллинистических государств.
«Младшие» тирании
Кризис полисной системы в IV в. до н. э. стал причиной возрождения тираний как в городах Греции – метрополиях, так и в периферийных районах греческого мира, затронутых колонизацией. В отличие от раннегреческих тираний архаического времени, или «старших» тираний, которые родились в борьбе демоса и родовой знати, в борьбе, содействовавшей окончательному торжеству полисного государственного устройства, тирании IV в. до н. э. принято называть «поздними» или «младшими». Вызванные к жизни началом кризиса полисных структур Греции, они способствовали подрыву полисных устоев жизни. Являясь по существу военной диктатурой, тирании IV в. до н. э. подготавливали почву для становления в дальнейшем военизированных монархий эллинистического мира. Таким образом, если раннегреческая тирания в архаической Греции была своеобразной болезнью, связанной с рождением и ростом греческого полиса, то тиранию «младшую», или «позднюю», следует считать ее старческим недугом. Общим для них было то, что и «старшие», и «младшие» тираны приходили к власти незаконным, насильственным путем и правили в обстановке произвола и насилия, используя свою власть в собственных эгоистических целях, полностью отрицая традиционный порядок и закон.
Как форма власти «поздняя» тирания характеризуется такими признаками, как открытый захват власти, опора на вооруженных наемников при разоружении своего народа, использование захваченной власти для удовлетворения собственных, личных интересов. Такие режимы невозможно было устранить никаким другим путем, кроме как насильственно.
В первой половине IV в. до н. э. тиранические перевороты происходили во многих городах и областях Балканской Греции – в Фокиде, Локриде, на Эвбее, в Коринфе, Сикионе. Здесь отряды наемников были главной опорой тиранов, совершивших государственные перевороты. Вместе с тем некоторые тиранические режимы, например в городах побережья Геллеспонта и Малой Азии, возникали не без помощи персидских сатрапов, помогавших узурпаторам захватить единоличную власть.
Существование режимов «младших» тираний можно отметить и для периферии греческого мира, а именно, регионов колонизационной экспансии древних греков – Понта, Сицилии. Здесь наблюдалась меньшая по сравнению с метрополиями развитость и крепость полисных устоев жизни, значительно большая острота социальных и этнических конфликтов. Дополнительным стимулом появления здесь режимов личной власти тиранов была военная
Коринфская война
IV в. до н. э. для Греции, ослабленной потрясениями Пелопоннесской войны, начался с военных столкновений. Победа Спарты и роспуск Первого Афинского морского союза резко изменили военно-политическое положение в Балканской Греции. На смену гегемонии Афин прошло спартанское господство. Спарта, которая всегда поддерживала вооруженной силой антидемократические порядки в подчиненных ей городах, действовала прямолинейно и бесцеремонно. Такая политика вскоре восстановила против нее не только побежденных в Пелопоннесской войне афинян, но даже ее традиционных союзников – Коринф и Фивы. Насаждая грубой военной силой проспартанские олигархические порядки, оставляя в ранее свободных и автономных полисах лакедемонские гарнизоны, Лисандр вовсе не задумывался о реакции побежденных.
Как только в демократической Элиде возникло недовольство спартанским диктатом, вся армия Пелопоннесского союза в течение двух лет разоряла ее территорию, не пощадив даже неприкосновенный и священный центр всей Эллады – Олимпию. Такой же урок был преподан гражданам Гераклеи в Южной Фессалии. Подобная неоправданно жесткая политика по отношению к побежденным не могла не вызвать ответную реакцию во многих греческих полисах. Даже такие надежные союзники Спарты, как Коринф и Фивы, в знак протеста против действий гегемона Пелопоннесского союза отказались посылать своих ополченцев для участия в карательных экспедициях. И в том, и в другом полисе все больше и больше усиливались антиспартанские настроения. В Афинах, униженных условиями продиктованного Спартой мирного договора, также зрел протест против кровавого террора Тридцати тиранов, пришедших к власти при помощи спартанского полководца Лисандра. Власть тиранов опиралась прежде всего на поддержку спартанского гарнизона, размещенного в Афинах.
Тем временем меняются взаимоотношения Спарты и Персии. Теперь Спарта уже не могла рассчитывать на те огромные средства персидского царя, которые подпитывали ее экономику на завершающем этапе Пелопоннесской войны. Дело в том, что гегемонистская политика Спарты в отношении греческих городов Малой Азии, уже обещанных Персии в качестве компенсации за финансовую помощь, а также ее подрывные действия в период междинастического кризиса и мятежа в державе Ахеменидов, резко настроили персидского царя Артаксеркса II по отношению к ней. Дело дошло до прямых военных действий (399–394 гг. до н. э.), в которых спартанцы потерпели сокрушительное поражение. Битва при Книде в 394 г. до н. э. положила конец господству Спарты на море.
Этим сразу же воспользовались Афины, которые, используя щедрую финансовую помощь Персии, сумели выстроить новый военный флот, восстановили укрепления вокруг Афин, Пирея и Длинные стены. Постепенно восстановилось влияние афинян на северном побережье Эгейского моря, где им удалось установить контроль над проливами. Это стало точкой отсчета для начавшегося процесса возрождения Афинского морского союза.
Все происходившее никак не устраивало персидского царя, который свою основную задачу на западе видел в ослаблении всей Греции, в недопущении создания новых военно-политических объединений греков. Как только антиспартанская коалиция стала одерживать значительные успехи (в битвах при Коронее и на Истме 394 г. до н. э. спартанцы потерпели поражение), Артаксеркс II решил переадресовать финансовую помощь. Теперь он уже вновь субсидировал Спарту, для того чтобы не допустить победы антиспартанской коалиции Афин, Фив, Аргоса, Коринфа, Мегар и других полисов.