История Древней Греции
Шрифт:
В этот момент прибыл главный пелопоннесский флот, насчитывавший 33 корабля из Пелопоннеса и 22 из Сиракуз и Селинунта. Афинский командующий Фриних благоразумно отступил от Милета на Самос, где афинские эскадры могли переждать наступающую зиму 412/ 11 г. Аргосское войско, понесшее под Милетом большие потери, недовольное вернулось домой, и Аргос больше не принимал активного участия в войне. За зиму оба флота получили подкрепления. Пелопоннесцы получили от персов деньги на жалованье экипажам и пополнили свои фонды, разграбив Ясус и продав его жителей Тиссаферну. Почувствовав себя несколько сильнее, они заключили с Персией второй договор, в котором персидские требования были отражены более расплывчато и содержалось обязательство Персии оплатить все расходы. Однако этот договор был отвергнут Лихасом, представителем одиннадцати спартанских уполномоченных, который прибыл к Астиоху как советник. В итоге последовал открытый разрыв с Тиссаферном, спартанцы захватили важный остров Родос и перерезали торговый путь из Египта в Афины. Афиняне тем временем прилагали все усилия, чтобы подавить восстание на Хиосе, но безуспешно. Одновременно они прикрывали Геллеспонт, через который шла подавляющая часть афинского импорта продовольствия с Черного моря. Баланс морской силы практически сравнялся, и пелопоннесцы
Алкивиад, игравший столь активную роль при начале операций в восточной части Эгейского моря, столкнулся с недоверием спартанцев и ненавистью Агиса, чью жену он соблазнил в Спарте. Поэтому он переметнулся к персам. На встрече с царем царей и Тиссаферном он настаивал на том, что следует дать грекам измотать друг друга войной; пелопоннесский флот нужно финансировать очень экономно, чтобы Спарта не могла к своему военному превосходству добавить еще и морское превосходство. Продемонстрировав свое влияние при персидском дворе, Алкивиад создал у обеих сторон впечатление, что он может управлять их судьбами, так как и афиняне, и Спарта поняли, что войну выиграет тот, кто будет распоряжаться персидскими деньгами и финикийским флотом. Поэтому когда Алкивиад дал знать афинским триерархам и самосским лидерам, что, если в Афинах будет установлена олигархия, он готов вернуться и обратить свою дружбу с Тиссаферном к их пользе, они с готовностью приняли его предложение и отправили к нему представителей, чтобы обсудить с ним планы. После их возвращения возникла группа заговорщиков; с предложением Алкивиада ознакомили моряков, и те не возражали, искушенные перспективой персидских субсидий. Но на секретном совещании полководец Фриних выразил подозрение к Алкивиаду и неверие в его обещания. Однако остальные не отказались от своих планов и отправили в Афины Писандра и еще нескольких человек для подготовки к установлению олигархии и возвращению Алкивиада. В Афинах Писандр столкнулся с сильной оппозицией, но утихомирил ее, заявив, что выживание страны – вопрос более важный, чем ее государственное устройство, и что для победы необходим союз с Персией. Тогда его и еще десятерых послали вести переговоры о союзе с Алкивиадом и Тиссаферном. Народное собрание неохотно приняло их условия: установить в Афинах олигархию и отменить смертный приговор Алкивиаду. Кроме того, Писандр убедил народное собрание сместить Фриниха, чья враждебность к Алкивиаду могла расстроить грядущие переговоры.
Затем Писандр и остальные послы отправились к двору Тиссаферна. Но там их ждало жестокое разочарование. Алкивиад, выступавший как представитель Тиссаферна, подозревал, что Тиссаферн не собирается изменять Спарте ради Афин. Поэтому он выдвинул такие непомерные условия, что афинские послы прервали переговоры. После этого Тиссаферн в апреле 411 г. заключил третий, окончательный пакт со Спартанским союзом. Две державы обязались совместно вести военные действия и мирные переговоры с Афинами. Тиссаферн должен был обеспечивать финансирование пелопоннесского флота до тех пор, пока в действие не вступит финикийский флот; все средства, которые Тиссаферн предоставил бы после этого, подлежали возврату по окончании войны. «Все земли царя в Азии принадлежат царю, и он поступает со своими землями так, как ему заблагорассудится». Пакт оставался в силе до конца войны. Поскольку он основывался исключительно на соображениях выгоды, ни одна из сторон не намеревалась соблюдать его в той мере, в какой это не диктовалось соображениями выгоды. Хоть Спарта и обещала продать свободу греческих государств в Азии (а афинские послы за персидскую помощь готовы были обещать еще больше), но эта продажа была чисто номинальной, лишь до окончания войны, и пелопоннесцы немедленно начали получать от Персии субсидии.
В начале лета 411 г. восстание распространилось на Геллеспонт, где спартанский военачальник Деркиллид при содействии Фарнабаза занял и оккупировал Абид. Хиос все еще держался, несмотря на непрестанные усилия афинян, а территория от Милета до Родоса находилась в основном под спартанским контролем. Однако пелопоннесский флот, которым командовал нерешительный Астиох, не стремился к сражению с афинским флотом. Тем временем заговорщики на Самосе и в Афинах готовились к установлению олигархии, несмотря на то что отпал предлог для этого шага – союз с Персией. Их сторонники в войсках, размещенных на Самосе, были хорошо организованы и контролировали ситуацию. Их вожди лишились надежды на персидские деньги, однако они пожертвовали свои личные состояния на продолжение войны, организовали заговор по установлению олигархии на Самосе и отправили эмиссаров в подчиненные государства, чтобы установить олигархию и там. Писандр и остальные направились в Афины, устанавливая олигархию по пути своего следования.
4. Олигархия в Афинах
Последовательные неудачи демократии, завершившиеся катастрофой в Сиракузах, посеяли во всех слоях народа недоверие к демократическим институтам. Активные противники демократии происходили главным образом из высшего и среднего классов, которые вплоть до сиракузской катастрофы несли на себе все бремя налогов и больше всего страдали от военных потерь и, естественно, не испытывали любви к системе, ограничивавшей их участие в решении вопросов войны и мира. Они разделились на две группы. Первая, более многочисленная, желала, чтобы было умеренное правительство, в котором зажиточные граждане будут разумно управлять государством и энергично вести войну. Эга группа не была организована по политическим клубам. Не имела она и четкой программы по установлению «умеренной олигархии». Вторая группа желала прежде всего захватить власть в роли вождей олигархии; некоторые из них были готовы в крайнем случае насильственным путем установить олигархию и даже пойти на сговор с врагом. Они контролировали политические клубы, которые существовали как нелегальные организации и теперь готовы были выйти из подполья. Сперва обе группы объединяла их неприязнь к демократии и перспектива установления союза с Персией. Тем не менее большая часть народа по-прежнему поддерживала демократические идеи и готова была смириться с реформой государственного управления лишь как с временной уступкой ради заключения союза с Персией.
Когда Писандр уговорил народное собрание пойти на смену государственного строя, он велел политическим клубам согласовать свои планы и сделать предварительные шаги к свержению демократии. Пока он находился в Азии и на Самосе, юные заговорщики убили демократического вождя Андрокла и некоторых его сторонников. Все сессии совета и народного собрания отныне проходили под контролем заговорщиков, которые выставляли ораторов и диктовали им содержание речей. Программой, за которую они выступали, была умеренная олигархия: жалованье платить лишь воинам на действительной службе, а государством управлять лишь тем, кто лучше разбирается в финансах и участвует в военных действиях, – всего таких не должно быть больше 5 тысяч. Всех, кто выступал против этой программы, постигла участь Андрокла, и на правосудие надеяться было бесполезно, так как органы демократической власти были затерроризированы. В таком большом и перенаселенном городе было невозможно оценить число заговорщиков и трудно понять, кто участвует в заговоре. Речи в поддержку олигархии зачастую произносили те, в ком никто не ожидал увидеть участников заговора или сочувствующих; были они заговорщиками или нет, но они способствовали накалению обстановки, вызывая у людей страх друг перед другом и подозрение даже к ближайшим друзьям. Такова была ситуация к концу мая, когда прибыли Писандр и его товарищи с отрядом доверенных гоплитов, испытанных в подчиненных государствах, где они уже установили олигархическое правление.
Писандр и его спутники немедленно созвали народное собрание. Они не сообщили о своей неудаче на переговорах с Персией, но предложили избрать десять человек, которые разработали бы проект нового государственного устройства и в назначенный день огласили его перед народным собранием. В итоге народное собрание избрало двадцать человек, возраст которых превышал 40 лет, и десятерых престарелых политиков, probouloi, назначенных после сицилийской катастрофы. При разработке новых законов им было предложено обратить особое внимание на «наследие законодателя Клисфена». Это предполагало умеренность, чуждую целям Писандра и его товарищей, так как законодателей фактически контролировали десять человек из их числа, обладавших всей полнотой власти. В назначенный день народное собрание провели в Колоне за стенами города, куда не пришли малодушные, опасаясь вражеского нападения. По рекомендации десятерых законодателей, облеченных властью, были формально отменены демократические гарантии; по предложению Писандра смещены все действующие магистраты и назначены члены временного правительства. Назначения оказались в руках заговорщиков: сперва были избраны первые пять председателей, затем они назначили еще сто, каждый из этих ста кооптировал еще троих. Эти «четыреста» получили все полномочия по управлению государством и право созвать по своему желанию Совет пяти тысяч. Пять тысяч еще не были названы, но уже оговаривалось, что до окончания войны они будут представлять собой электорат и высший орган государственной власти. Возражать никто не осмелился, народное собрание было распущено, а заговорщики начали готовиться к перевороту. С тех пор как спартанцы заняли Декелею, афиняне днем караулили на стенах и не расставались с оружием в течение всего дня, а вечером шли домой. Поэтому однажды вечером заговорщики и гоплиты, которых Писандр привез с островов, с оружием в руках собрались около Агоры, а «четыреста», вооруженные кинжалами, в сопровождении 120 юношей, назначенных телохранителями, вошли в зал совета. Сопротивления им никто не оказал. Члены демократического совета разошлись, не получив положенного жалованья.
«Четыреста» сами были послушным орудием в руках организаторов заговора – группы приблизительно из десяти человек, имевших особые полномочия. Самым влиятельным, хотя не самым видным среди них, был блестящий юрист Антифон, который организовал заговор и руководил им. Его главными помощниками были Писандр, глашатай заговорщиков, и экс-полководец Фриних, выказавший себя ревностным приверженцем заговора. В эту группу входил также исключительно способный организатор и оратор Ферамен, сын Гагнона, придерживавшийся менее крайних взглядов, чем члены ближнего круга. Сначала «четыреста» избавились от своих противников, некоторых убив, а других арестовав или изгнав, а затем начали мирные переговоры с Агисом в Декелее. Но они не собирались сдаваться на милость пелопоннесцев. Когда Агис подвел свою армию к стенам Афин, его войскам был нанесен урон. Затем афиняне отправили две группы послов: одну в Спарту, чтобы начать официальные переговоры, а другую на Самос, чтобы в благоприятном свете представить там свои деяния.
Между тем заговор по установлению олигархии на Самосе провалился. Афинские войска, возглавляемые Фрасибулом и Фрасиллом, перешли на сторону самосских демократов, а затем до них дошли преувеличенные вести о зверствах «четырехсот» в Афинах. Тогда они провозгласили собственное демократическое правительство, избрали Фрасибула, Фрасилла и прочих в полководцы и объявили «четырехсот» вне закона. Послы «четырехсот», получив на Делосе известие об этом мятеже, решили отложить свою поездку на Самос. Тем временем демократы на Самосе по предложению Фрасибула вызвали Алкивиада – Фрасибул все еще считал, что он распоряжается казной Тиссаферна. Алкивиад немедленно был назначен полководцем. Он находился на Самосе, когда с Делоса прибыли послы «четырехсот». Они попытались произвести хорошее впечатление, пообещав, что собравшиеся на Самосе бойцы тоже окажутся в числе Совета пяти тысяч, когда придет их черед. Оппоненты уже готовы были схватить их и отплыть в Афины, если бы не вмешался Алкивиад. Своей властью он отправил в Афины ответ: «четыреста» должны быть заменены демократическим Советом пятисот, но он не возражает и против Совета пяти тысяч при условии, что они будут экономно расходовать финансы и пришлют деньги на содержание флота. Афинское государство было расколото: «четыреста» удерживали столицу, а демократы – главный флот. Предотвратив гражданскую войну между ними, Алкивиад оказал величайшую услугу своей родине.
Когда послы «четырехсот» доставили в Афины послание Алкивиада, оно произвело желаемый эффект. Приободрившиеся умеренные, которых возглавляли Ферамен и Аристократ, начали настаивать на назначении Совета пяти тысяч; они не столько вдохновлялись политическими идеалами, сколько понимали, что дни олигархии сочтены и те, кто свергнет власть «четырехсот», в будущем могут стать вождями демократии. Экстремисты же решили впустить спартанцев в столицу на любых условиях. Их первые послы так и не добрались до Спарты: команда государственного корабля «Парал» арестовала их и передала аргосским демократам. Но из Афин отправились новые послы, а вслед за ними и вожди заговора – Антифон, Писандр, Фриних и другие. Пока они отсутствовали, экстремисты спешили с укреплением Ээтионеи – волнолома, с которого небольшие силы могли контролировать вход в Пирей. Фриних по возвращении был убит в афинской Агоре, а в сентябре 411 г., когда пелопоннесский флот появился в Сароническом заливе и разорил Эгину, Аристократ и Ферамен, уверенные в поддержке большинства гоплитов, сумели разрушить форт в Ээтионее, избежав столкновения со сторонниками «четырехсот».