История Энн Ширли. Книга 3

Монтгомери Люси Мод

Лесли, наверно, этому обрадовалась, но слов таких от нее никто не слышал. Она как вышла замуж, так и стала такой, как сейчас: холодной, заносчивой и замкнутой. Одна я ей этого не позволяю. Пристала к ней и не отпускаю.

— Она мне сказала, что вы ее лучший друг на целом свете, — призналась Энн.

— Правда? — с восторгом переспросила мисс Корнелия. — Как вы меня порадовали! А то мне иногда казалось, что она мною тяготится. По крайней мере, Лесли ни разу не показала, что рада моему обществу. Видно, она-таки оттаяла в разговоре с вами, а то сроду бы такого не сказала. Бедная девочка! Каждый раз, когда я вижу Дика Мора, мне хочется всадить нож в его бессовестное сердце.

Мисс Корнелия опять вытерла глаза и, облегчив душу сим кровожадным высказыванием, продолжила свой рассказ:

— Осталась, значит, Лесли одна. Перед отъездом Дик засеял поля, и урожай собрал старый

Абнер. Прошло лето, а «Четыре сестры» все не возвращался. Родственники Моров из Новой Шотландии навели справки и узнали, что судно достигло Гаваны, разгрузилось там и отправилось домой. Но оно не вернулось, и больше о корабле не слышали. О Дике Море постепенно стали говорить как о покойнике. Все были уверены, что его нет в живых, хотя точно никто не знал. Бывало, что моряки, которых считали погибшими, возвращались и через несколько лет. Сама Лесли не смела верить, что он погиб, и была, к сожалению, права. На следующее лето капитан Джим оказался в Гаване — он тогда еще продолжал плавать — и решил поискать Дика. Капитан Джим всегда любил совать нос в чужие дела: одно слово — мужчина! Он обошел все кабаки и ночлежки, где бывали моряки, расспрашивая про команду «Четырех сестер». По-моему, лучше бы он оставил все как есть. Ну так вот, в одной таверне на окраине города он увидел человека, в котором сразу признал Дика Мора, хотя тот зарос густой бородой. Вернее, то, что от него осталось…

— Что же с ним случилось?

— Никто толком ничего не знал. Хозяева таверны сказали, что нашли его у себя на пороге еле живого — у него была не голова, а кровавое месиво. Они решили, что его избили в драке, и так оно, наверно, и было. Они взяли беднягу в дом, считая, что он вот-вот помрет, но он выжил. Только умом стал вроде как ребенок. Совсем ничего не помнил и не соображал. Хозяева пробовали дознаться, откуда он, но ничего у них не вышло. Он даже не помнил, как его зовут. Знал всего несколько простых слов, и все. При нем нашли письмо, которое начиналось словами «Дорогой Дик» и было подписано «Лесли», но конверта не было и адреса тоже. Ну, они и оставили его у себя. Он мог выполнять простую работу по дому и пользу вроде как приносил. Там капитан Джим его и нашел, и привез домой. Я на него за это ужас как сердилась, а с другой стороны, что же ему оставалось делать? Он думал, что когда Дик попадет домой и увидит знакомые лица, к нему, может быть, вернется память. Но ничего такого не произошло. С тех пор он так и живет у Лесли. Ведет себя, как ребенок, иногда капризничает, но обычно слушается ее и никому не причиняет вреда. Иногда убегает из дому — так что за ним нужен глаз да глаз. И вот такое бремя Лесли одна-одинешенька несет уже одиннадцать лет. Старый Абнер умер вскоре после того, как капитан Джим привез Дика домой, и оказалось, что у него нет ничего, кроме долгов. Когда Лесли с ними расплатилась, у нее с Диком осталась только старая ферма Уэстов. Лесли сдает землю в аренду Джону Уорду, и кроме этого, у нее нет никаких средств. Иногда летом она берет квартирантов. Но большинство отдыхающих предпочитают жить на другом берегу гавани — там сдаются дачи и можно снять номер в гостинице. Кроме того, дом Лесли стоит далеко от пляжа. А ей к тому же надо ухаживать за Диком. Так что за все эти одиннадцать лет она ни разу не уезжала из дому. Привязана к этому слабоумному на всю жизнь. Представляете, Энн, каково ей живется? Такая была красавица и умница, а какая гордая! И вот ее будто похоронили заживо.

— Бедняжка! — повторила Энн. Ей стало словно бы даже стыдно за собственное счастье.

— Расскажите мне подробно, что говорила Лесли, когда вы с ней встретились на берегу, и как она себя вела, — попросила мисс Корнелия.

Она внимательно выслушала рассказ Энн и в конце его удовлетворенно кивнула.

— Это вам показалось, что она вела себя отчужденно и холодно, Энн, милочка. Вы ей, видно, очень понравились. Я очень этому рада. Может, вам удастся скрасить ей жизнь. Я возблагодарила Господа Бога, когда узнала, что в этом доме будет жить молодая чета. Глядишь, думаю, у Лесли появятся друзья, особенно если они окажутся из племени, что знало Иосифа. Вы ведь постараетесь подружиться с ней, Энн, милочка?

— Обязательно — если она мне это позволит, — с жаром ответила Энн.

— Нет, вы должны стать ей другом независимо от того, позволит она вам это или нет, — решительно заявила мисс Корнелия. — Если она будет отталкивать вас — не обращайте внимания. Вспомните, какая у нее была жизнь — и есть, и всегда будет — потому что такие, как Дик, доживают до глубокой старости. Посмотрели бы вы, как он растолстел, хотя раньше был сухощавый. Заставьте Лесли дружить с вами — вы ведь

это умеете. И не стоит вам на нее обижаться. Ходите к ней, даже если вам покажется, что она этого совсем не хочет. Она знает, что некоторые женщины брезгуют Диком — говорят, что он на них жуть наводит. Приглашайте ее почаще к себе. Лесли нелегко отлучаться из дому: Дика нельзя надолго оставлять одного. Он Бог знает что способен натворить — дом, например, сжечь. Она свободна только, когда он спит. Но он ложится рано и спит как убитый до утра. Поэтому вы и встретили ее на берегу. Она часто уходит туда побродить по вечерам.

— Я сделаю для нее все, что смогу, — обещала Энн. После рассказа мисс Корнелии ее интерес к Лесли, зародившийся еще в тот раз, когда она увидела ее с гусями, возрос. Ее тянуло к этой женщине — такой красивой, но такой несчастной и одинокой. Энн не встречала в жизни никого, похожего на Лесли: все ее подруги были нормальными веселыми девушками, как и она сама, и их девичьи мечты омрачали лишь мелкие невзгоды. А Лесли Мор постигла настоящая трагедия: ее лишили права на простое женское счастье. Энн решила, что обязательно проникнет в ее мир, пробьется в темницу, куда заключили ее душу жестокие жизненные обстоятельства.

Глава двенадцатая ЛЕСЛИ ПРИХОДИТ В ГОСТИ

Лесли пришла в гости к Энн морозным октябрьским вечером. Пронизанная лунным светом серебристая дымка окутывала бухту. Когда Джильберт открыл дверь, Лесли взглянула на него с сомнением, словно сожалея о своем приходе, но тут примчалась Энн, схватила Лесли за руку и потащила в гостиную.

— Как я рада, что вы пришли именно сегодня, — весело прощебетала Энн. — Я приготовила сливочных помадок и мечтала, чтобы кто-нибудь помог нам их съесть. Сядем перед камином и будем пить чай и рассказывать разные истории. Вы согласны? Может, и капитан Джим зайдет на огонек.

— Нет, капитан Джим дома на маяке, — сказала Лесли. — Это он заставил меня пойти к вам, — с вызовом добавила она.

— Вот и прекрасно, я ему очень благодарна, — отозвалась Энн, пододвигая кресла к камину.

— Не подумайте, что мне самой не хотелось к вам зайти, — Лесли слегка покраснела. — Я уже давно собиралась… но как-то все не получалось.

— Конечно, вам ведь не хочется оставлять мистера Мора одного, — сказала Энн как о чем-то само собой разумеющемся. Она заранее решила, что не следует нарочито избегать этой больной темы. И она была права. — Лесли сразу же оттаяла. Видимо, она не была уверена, знает ли Энн о ее муже, и испытала облегчение, поняв, что ей не придется давать никаких объяснений. Она позволила миссис Блайт унести свою шляпку и жакет и уютно устроилась в кресле рядом с Магогом. На Лесли было красивое платье, украшенное букетиком красной герани — она любила оживить свой наряд всплеском чего-то красного. В теплом свете камина волосы миссис Мор мерцали, как расплавленное золото. Голубые глаза засияли: казалось, в этом уютном, освященном любовью доме она на какое-то время забыла о своих горьких разочарованиях и вернулась в беззаботные девические годы. Мисс Корнелия и капитан Джим, наверно, с трудом узнали бы ее. Даже Энн не могла поверить, что это оживленное создание — та самая холодная, сдержанная женщина, которую она встретила на берегу. А с какой жадностью Лесли смотрела на стоявшие в простенках книжные шкафы!

— У нас не очень большая библиотека, — сказала Энн, — но каждая книга на этих полках — добрый друг. Мы собирали их много лет и никогда ничего не покупали, предварительно не прочитав и не убедившись, что это — родственная душа.

Лесли засмеялась своим прелестным грудным смехом:

— У меня осталось несколько книжек от папы — совсем немного. Я их столько раз перечитывала, что знаю почти наизусть. Мне негде брать книги. В магазине есть библиотека, но люди, которые покупают для нее книги, плохо в них разбираются, или им все равно. Мне так редко попадались там хорошие книги, что я вообще перестала туда ходить.

— Наши книги — в вашем распоряжении, — откликнулась Энн. — Берите любую, не стесняйтесь.

— Обязательно воспользуюсь вашим предложением, — радостно воскликнула Лесли. Но тут часы пробили десять раз, и она неохотно встала.

— Надо идти. Я и не заметила, что уже так поздно. Капитан Джим говорит, что просидеть в гостях час — минутное дело. Ну а я просидела два… И как же мне было у вас хорошо! — откровенно добавила она.

— Вот и приходите почаще, — хором сказали Энн с Джильбертом. Лесли посмотрела на этих молодых, счастливых, полных надежд людей — воплощение всего того, чем ее обделила судьба, — и свет в ее глазах померк. Перед ними вновь была печальная женщина, которая холодно поблагодарила их за приглашение и ушла с поникшей головой.