История географо-геологического освоения Сибири и Севера России
Шрифт:
Здесь мы вновь оговоримся. Для объективности комментария относительно усмирения бунта нерусских народов и «населителей пустынь» приведем еще фразу из Советской Энциклопедии о Строгановых: «Строгановы… захватывали земли у сибирских народов и заселяли их русскими крестьянами».
Но продолжим повествование. По данным Карамзина, Кучум, утвердив власть над Тобольскою Ордой, усилившись степными киргизами и ногайцами, прекратил выполнять обязанности данника Москвы, тайно поддерживал связь с черемисами. Он настраивал черемисов к бунту против Москвы и под угрозой смертной казни запрещал остякам, югорцам, вогулам платить дань России. Прослышав про настроенные Строгановыми крепости, в июле 1573 г. Кучум послал на разведку своего племянника Маметкула. Как рассказывает летопись, Маметкул убил несколько верных России остяков, пленил их жен и детей, а также московского посла Третьяка Чебукова, ехавшего в Киргиз-Кайсакайскую Орду, но, разведав, что в Чусовских городках много пушек и воинов, повернул назад. Строгановы не преследовали его, но сообщили о происшествии царю и попросили грамоту, которая позволяла им «строить крепости на земле Сибирской, чтобы стеснить Кучума в его собственных владениях и навсегда утвердить безопасность наших». 30 мая 1574 года такая грамота была им выдана. Она позволяла им укрепиться на берегах Тобола и вести войну с Кучумом «для освобождения первобытных жителей Югорских, наших данников, от их ига… набираться там опыта по изготовлению железа, меди, олова, свинца, серы, а также беспошлинно торговать».
Братья Яков и Григорий Строгановы, однако, до конца жизни так и не воспользовались полученными правами (не смогли или не захотели), оставив «свое богатство, ум и деятельность в наследие меньшому брату Семену, который вместе с племянниками, Максимом Яковлевым и Никитою Григорьевым, счастливо осуществил их славное намерение…»
Однако и они не решились его осуществлять своими руками, призвав для этого к себе на службу все ту же разбойную вольницу.
Мы уже упоминали такие походы, когда целые полки «охотников» во главе с Александром Абакуновичем в 1364 г. ходили по Оби до самого моря, сражались с иноплеменными Сибирскими народами, захватывая в плен семьи и имущество побежденных, а затем разбойничали и на Каме, в Болгарии.
Теперь Строгановы обратились к буйным атаманам волжским, к которым принадлежали тогда Ермак Тимофеев, Иван Кольцо, осужденный царем на смерть, Яков Михайлов, Никита Пан и Матвей Мерещак, «известные удальством редким». «Слыша, как они ужасают своей дерзостью не только мирных путешественников, но и все окрестные Улусы кочевых народов, умные Строгановы предложили сим пяти храбрецам службу честную; послали к ним дары, написали грамоту ласковую (6 апреля 1579 г.) убеждали их отвергнуть ремесло, недостойное Христианских витязей, быть не разбойниками, а воинами Царя Белого…идите к нам оборонять Великую Пермь и Восточный край Христианства». Атаманы даже «прослезились», читая послание. И откликнулись: собрали 540 отважных бойцов и 21 июня прибыли к Строгановым.
«Чего хотели одни, что обещали другие, то исполнилось, – говорит летописец. – Атаманы стали грудью за область Христианскую. Неверные трепетали; где показывались, там гибли». Известно, например, что 22 июля 1581 г. казаки разбили наголову Мурзу Бегулия, пытавшегося с семьюстами вогуличей и остяков грабить селения на Сылве и Чусовой.
Но вот Строгановы приступили к главной своей задаче: под командованием Ермака Тимофеевича и его казаков, собрав дружину из 840 русских, татар, литовцев и немцев, выкупленных Строгановыми из неволи у ногайцев, и добыв современного оружия, Строгановы объявили поход на Сибирь. «Кто хотел чести, кто добычи; Донцы надеялись заслужить милость Государеву (прощение за совершенные преступления), а Немецкие и Литовские пленники свободу».
Мы не станем здесь описывать поход Ермака и его битвы в Сибири. Они должны быть известны читателю хотя бы в общих чертах. Следует полностью согласиться с причиною того, что определило победы Ермака над намного превосходящим по численности противником, которое дается у Карамзина: «…вооруженные стрелами и копьями… северные Монголы и татары не умели воспользоваться изобретением пороха и в конце XVI в. действовали единственно оружием времен Чингисовых».
Вначале Ермак уже одержал победу над самим Кучумом, бежавшим после битвы, и над его племянником Маметкулом, взятым в плен, так что остяки и вогулы, пожелай они перейти на сторону Ермака, могли уже не бояться мести разбитых наголову сибирских татар.
Но этого не произошло. «Далее начинались Юрты Остяков и Кондинских Вогуличей; там, на высоком берегу Иртыша, Князь их Демьян, имея крепость и в ней две тысячи воинов, готовых к битве, отверг все предложения Ермака».
Покоривши и эту волость, «Атаманы вступили в страну знатнейшего Князя Остяцкого Самара, который соединился с другими осьмью Князьками и ждал Россиян для битвы, чтобы решить судьбу всей древней земли Югорской. Хваляся мужеством и силою, Самар забыл осторожность; спал крепким сном вместе с войском и стражею, когда Атаманы в час рассвета ударили на его стан; пробужденный шумом, он схватил оружие и пал мертвый от первой пули; войско разбежалось…»
В Москве к тому времени правил уже Борис Годунов, который довершил завоевание Сибирского Ханства. Еще не зная о гибели Ермака, но прослышав об ослаблении его отряда из-за болезней и голода, он немедленно выслал отряд стрельцов под командованием воеводы Ивана Мансурова, а также воевод Василия Сукина, Ивана Мясного и Данила Чулкова с большим войском и огнестрельным оружием.
По совету казаков, Мансуров со стрельцами поплыли далее Иртышом, несмотря на осень, холод и морозы и, выйдя на берег при впадении Иртыша в Обь, основали деревянную крепость.
Воеводы Сукин и Мясной остановились на берегу Туры и на месте города Чингия (Чинги-Тура) основали город Тюмень.
Чулков заложил Тобольск и в нем в 1587 г. первую в Сибири христианскую церковь. Когда князь Сейдак, сменивший Кучума, подступил к Тобольску с войском, Чулков сообщил Мансурову и Мещеряку и, соединясь с ними, разбил Сейдяка. По другому преданию, Чулков пригласил к себе в гости Сейдяка и других его князей, там связал и отправил в Москву.
Позднее был еще поход нового воеводы Сибирского, князя Кольцова-Мосальского, который «ходил во глубину пустынь Ишимских и 1 августа 1591 года близ озера Чили-Кула истребил большую часть конницы изгнанника Кучума, который с шайками Ногайцев разбойничал в Барабинской степи».
Так довершилось падение Ногайского Иртышского ханства. Столицей Сибири стал Тобольск.
Россияне все более и более укреплялись в Сибири заложением новых городов от Печоры до Кети (приток Оби в Томской обл.) и Тары (приток Иртыша в Омской обл.) для безопасного сообщения с Пермью и Уфой. В 1592 г. были основаны Пелым, Березов, Сургут, в 1594 Тара, в 1596 Нарым и Кетский Острог – «неодолимые твердыни для диких Остяков и Вогуличей» (для освобождения которых, между прочим, согласно царской грамоте, как помнит читатель, россияне, собственно и были направлены в Сибирь).
Впрочем, мудрый и благоразумный Годунов, кроме воинов, стрельцов и казаков, посылал в Сибирь и земледельцев из Перми, Вятки и других областей Московского государства, закрепляя это важное приобретение для обеспечения государства новыми доходами. Он указал, в частности, «…земледельцев казенных и самых диких жителей Сибирских освободить от податей на год». И весьма предусмотрительно: в 1586 г. Сибирь доставляла в казну 200 000 соболей, 10 000 чернобурых лисиц и 500 000 белок, не считая бобров и др.