История гуманоидных цивилизаций Земли
Шрифт:
Скашиваемая градом стрел и пушечных ядер легкая пехота наступающих тяжело достигла водяного рва. Понтонные мосты, наводимые тлаватлями из приготовленных заранее деревянных плотов, семиты тут же расстреливали чугунными ядрами пушек. На левом фланге наступающие притащили несколько железных машин, напоминающих экскаваторы. В этом месте паровые механизмы, рыча и потея, за два часа засыпали глубокий ров землею. По нарытому мосту покатились к городским стенам долговязые штурмовые машины аккадийцев. Навстречу им из крепости поднялись летающие лодки атлантов. В каждой из них сидело 10—12 человек, вооруженных арбалетами и крючьями. Чернокудрые летчики, закованные в сверкающие кольчуги, метали вниз зажигательные бомбы и газовые гранаты. Солдаты штурмующих надевали противогазовые устройства и прикрывали головы металлическими
Одна из лодок опустилась слишком низко и ее тотчас зацепили тлаватли абордажными крючьями. Затем они приставили к лодке штурмовую лестницу и полезли в летную машину. Пилот попытался сделать маневр, чтобы пережечь лестницу и веревки реактивной струей. Но в тот момент, когда лодка встала на дыбы, тлаватли обрубили все абордажные веревки кроме одной передней, и летающий аппарат с грохотом рухнул на землю. Другую лодку атлантов ярко сбили пушечным ядром, выпущенным из тридцатиметровой штурмовой машины. Машина громко ползла на восьми чугунных колесах по железным рельсам. Вокруг бегали воины, убиравшие рельсы, по которым проехала машина, и подкладывающие их тут же под передние колеса. Наконец, под свистящим ливнем стрел и горючей шрапнели наступающие достигли крепостной стены. Передние ряды облепили, как черные муравьи, связанные в пары штурмовые лестницы и стремительно полезли по ним в ослепительное небо, поливающее их горящим свинцом, пылающей серой и огненными проклятиями. Крики наступающих и обороняющихся слились в единый рев боя. Летающие лодки атлантов зацепляли деревянные лестницы веревками и меняли угол наклона штурмовых приспособлений. 60-метровые лестницы с грохотом падали вместе с десятками аккадийцев на головы штурмующих.
Внезапно со стороны восточного моря показались огромные воздушные шары финикийцев. Их было так много, как детских разноцветных шариков на праздничной демонстрации. Каждый из них нес корзину с десятью воинами и пушку. Навстречу им вылетели блестящие машины атлантов. Но летающие лодки не могли подняться на высоту более ста метров, а финикийцы, завидев врага, тотчас побросали мешки с балластом и подняли воздушные шары на большую высоту. Оттуда, сверху, они плодовито расстреливали летающие машины атлантов ядрами и шрапнелью из маленьких пушек.
В это время четыре осадных машины приблизились к яростной стене и стали крушить камень. Тараны пробивали в стенах ниши, аккадийцы закладывали в них пороховой заряд и взрывали. Стена надувалась и трескалась. Штурмующие опять пробивали шурф и снова закладывали порох. Атакующих с 50-метровой высоты тщательно поливали огнеметы широкими струями полыхающей нефти. В полдень одной из осадных машин удалось пробить отверстие в стене. В дыру со звериным азартом вломилась наемная пехота. Кайлом и мечом она расчистила путь для аккадийской конницы. Кавалерия с гиканьем и свистом влетела в пролом и стала прорубаться к воротам. Кошмарные бои завязались на мощеных площадях столицы.
В пылу сражения никто и не заметил, как в горящий порт влетел командорский фрегат Тора. Тяжело кренясь на левый борт, корабль расстрелял из 120 пушек огромные чугунные цепи, преграждавшие водный путь в столицу. За ним, беспрестанно паля из пушек и стреляя белыми парусами, вошли 76 боевых и транспортных судов финикийцев. Тяжелые корабли атлантов преградили им путь. Абордажные крючья свистели со всех бортов и стягивали суда противников в кружащие пары. Спаренные парусники вальсировали под музыку боя, словно школьницы в белых блузках на прощальном выпускном вечере. С оглушительными криками матросы бросались на абордаж.
Внезапно заскрежетали и отворились чугунные ворота, закрывающие вход в каналы города. Оттуда выплыли 17 катеров. Это были металлические лодки, снабженные реактивными двигателями. Каждый остроносый катер нес до 40 человек десанта. Взревели реактивные двигатели, и катера понеслись, как живые торпеды, на деревянные корабли противника. Они проламывали своими железными форштевнями ребра финикийских фрегатов и высаживали стремительный десант. Морские пехотинцы атлантов были берсербеками. Эти зомбированные солдаты с отключенным сознанием управлялись могущественными магами. Каждый такой солдат владел сотнями приемов убийственных техник. Морские пехотинцы с ходу перепрыгивали на корабли противника и превращались в свистящие пропеллеры с двумя лопастями кривых сабель.
Некоторым фрегатам финикийцев
Все стены и улицы пылающего города были залиты огнем, кровью и жутким криком. Мускулистые кони аккадийцев уже не могли перепрыгивать через горы трупов, выросших возле каждого дома. К вечеру туранская пехота тяжело прорвалась к западным воротам и отворила вход в город. Пятидесятитысячный корпус аккадийской конницы с поднятыми штандартами полков стремительным аллюром влетел в распахнутые ворота Победы. Город пал.
СТОЛИЦА АККАДИЙЦЕВ
После взятия стремительным штурмом столицы атлантов, довольные аккадийцы проворно восстановили город. И белокаменный Посейдон засиял всеми цветами радуги, отраженными в многочисленных фонтанах и озерах. Воронкообразная планировка столицы была заимствована у города Евронуса. В центре Посейдона росла Большая Пирамида, в ее ослепительных лучах лениво грелся громадный дворец императора, окруженный обильно цветущими фонтанами, птицами и садами. Поблизости бил толстый родник, вода которого питала солнечный дворец и вулканы фонтанов вокруг райских рощ. Стекая с царского холма, серебряная вода попадала в кольцеобразный канал. Он отделял золотую середину от города, лежащего внизу. Четыре радиальных канала вытекали из первого кольцевого канала и образовывали еще три серебристых кольца. Каждый канал находился ниже предыдущего.
В зеленом районе, расположенном сразу за дворцовым каналом, находилось поле для спортивных скачек, стадион атлетических состязаний и обильные сады. На цветущих лужайках паслись гривастые ветры и неугомонные страсти. В буйной зелени утопали дома дворцовых служащих. Тут же располагалось двухкилометровое в длину здание, которое служило безотказной гостиницей для пытливых иностранцев. Это был приветливый дворец из орихалка, мрамора и удовольствий, где все туристы получали гостеприимство на столько времени, на сколько это им было необходимо, чтобы промотать свое золотое время и серебряные удивления. В следующем круговом районе вальяжно развалились на Солнце, лениво потягиваясь на подстриженной траве и щурясь зелеными окнами, богатые частные дворцы и дома, различные храмы и госучреждения. Ниже крутился, как белка в колесе, шумный район простолюдинов. Здесь параллелепипеды зданий строились кучно и достигали высоты 10—15 этажей. Между домов многочисленные заводы и фабрики поплевывали в небо клубами черного дыма. А у самой внешней стены жили хитрые купцы и мутные бизнесмены, лихие мореходы и порабощенные, как бессловесные тени, эмигранты. Тут многоголосо зазывали и засасывали в свое бездонное чрево множество маленьких магазинчиков, карликовых лавочек, темных контор и липучих желаний.