История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656
Шрифт:
Так, в это время в Александрию прибыл Филиад, префект Аркадии (не значит ли это, что Файйум был завоеван арабами только в 641 г.?), которому покровительствовал Мина. Но Филиад высказывался за сокращение числа солдат с целью экономии средств, и это, вероятно, послужило причиной нападения на него жителей Цезариона, которые подожгли дом, где он укрылся, и разграбили все имущество. На усмирение Доменциан послал своих сторонников. Разгорелось побоище, в котором шесть человек были убиты и многие ранены. Феодору с трудом удалось усмирить волнения [+40].
Религиозно-политическая ситуация осложнялась наличием в Александрии беженцев из различных районов Египта.
В августе в Константинополе произошел новый переворот: вместо малолетнего Ираклиона, за которого правила его мать, восставшая армия поставила
Возвращение Кира пришлось на воздвижение, и поэтому было особенно торжественно, правда, напоследок диакон из подобострастия вместо песнопения, полагающегося по чину богослужения, воспел тропарь в честь возвращения Кира, что, естественно, вызвало возмущение присутствующих и было сочтено дурным предзнаменованием для него [+41].
После изгнания Доменциана, казалось бы, восторжествовала партия сторонников сопротивления арабам и у Феодора были развязаны руки для более решительных действий. Однако вместо этого Кир неожиданно прибыл в Бабалйун для переговоров с Амром о сдаче Александрии, и 8 ноября 641 г. был подписан договор, состоявший из восьми пунктов:
1. Александрия обязуется выплатить дань (по 2 динара со взрослого мужчины).
2. Устанавливается перемирие на 11 месяцев до 1 паопхи (28 сентября 642 г.).
3. Арабы остаются на местах, александрийцы тоже не предпринимают враждебных действий.
4. Византийский гарнизон отплывает по морю. Те, что уходят по суше, выплачивают дань за месяц.
5. Византийская армия не возвращается.
6. Мусульмане не трогают церквей и не вмешиваются во внутренние дела христиан.
7. Евреям разрешается остаться в городе.
8. В качестве гарантии соблюдения договора византийцы дают 150 военных и 50 невоенных заложников [+42].
Трудно представить себе более благоприятные условия договора для арабов, особенно если учесть, что им не приходилось вести длительную осаду или нести большие жертвы во время штурма.
Чем объяснить такую странную уступчивость Кира, чуть ли не предупредительность по отношению к мусульманам? Ж. Жарри считает, что Кир и его сторонники хотели таким образом выиграть время, чтобы расправиться со своими противниками в Александрии, а потом нанести удар по арабам, имея за собой прочный тыл [+43]. Во всяком случае, несомненно, что для Кира главной целью было перемирие почти на год. Думали ли он и те, кто поддерживал его, всерьез о сдаче Александрии? Вряд ли. Весь смысл этого договора для византийской стороны заключался в получении длительной передышки, после чего, накопив сил, можно было и не выполнять остальные условия. Много пообещать противнику в критический момент и разорвать договор, когда в нем отпала нужда, — на этом строилась вся византийская внешняя политика. На то же рассчитывал и Кир: лишь бы откупиться сейчас, а потом — видно будет. Только расчетом на последующий отказ от выполнения договора можно объяснить согласие на эвакуацию византийских войск, без которых и патриарх, и городские власти оказывались беспомощными перед лицом арабов, — произойти-то она должна была только через год.
Пункт об обоюдном прекращении военных действий, очевидно, касался только Александрии, а не всего Египта, так как в промежутке между заключением договора и его исполнением завершилось завоевание Дельты и Верхнего Египта. Кир не мог подписывать договор от всего Египта уже хотя бы потому, что в нем не было единого главы администрации, им управляли два августала — Верхнего и Нижнего Египта [+44]. В изложении событий у Иоанна Кир не выглядит носителем какой-либо светской власти. Подписывая договор с Амром, патриарх бросал остальной Египет на произвол судьбы.
В воспоминаниях арабской стороны Кир/ал-Мукаукис предстает главой всего Египта и заключает договор от всего Египта, а дальше идет уже домысливание: если джизья была по 2 динара с человека, а в Египте будто бы насчитали 6 или 8 млн. взрослых мужчин, то вся подать, собранная Амром, равнялась 12 млн. динаров [+45]. У ат-Табари названа другая цифра — 50 млн. но без указания денежной единицы [+46]. Если здесь подразумеваются динары (как и должно ожидать в византийской провинции), то сумму следует признать фантастической. Если же она выражена в дирхемах, то по курсу того времени она составит 4,16 — 5 млн. динаров — что соответствует общей сумме налогов Египта за год в IX–XIII вв. Заслуживает доверия и указание, что эта сумма соответствует наиболее благоприятному паводку и уменьшается в худших условиях. Но отсутствие общего договора заставляет думать, что у ат-Табари отражено состояние налогообложения Египта в IX в., а не сумма дани в первые годы после завоевания.
Дань же Александрии составляла от 13 до 22 тыс. динаров в год [+47], т. е. на каждого взрослого александрийца приходилось не более 1 динара в год [+48]; такая дань не была слишком дорогой ценой за год спокойной жизни.
Вернувшись в Александрию, Кир познакомил с результатами своих переговоров сначала только Феодора и Константина, начальника городской милиции, затем, заручившись их одобрением, сообщил августалу Феодору и городскому патрициату. Народ о совершившемся ничего не знал. Понятно, что когда 10 декабря 641 г. (1 мухаррама 21 г. х. — эту дату Ибн Абдал-хакам считает днем захвата города) [+49] у стен ничего не подозревавшей Александрии появилась арабская армия, то город охватила паника. Феодор и Константин успокаивали горожан, что им ничто не угрожает, а сопротивление только приведет к бесполезному кровопролитию. Возмущенная вероломством Кира толпа чуть не растерзала его, но горожане оказались обезглавлены, и сопротивление невозможно было организовать [+50]. Арабы получили дань и спокойно ушли, не потревожив горожан, в полном соответствии со своими обязательствами.
Такой мирный исход дела побудил многочисленных беженцев, укрывшихся в Александрии, обратиться к Киру с просьбой договориться с арабами о разрешении им вернуться в родные места. Разрешение было дано, и Александрия освободилась от значительной части беспокойного элемента.
Кир и его сторонники могли считать первую половину своего замысла — получить передышку — успешно выполненной, но повернуть эту передышку в свою пользу не смогли. Наоборот, арабы за год без особых усилий подчинили себе весь остальной Египет, за исключением некоторых заболоченных, труднодоступных районов Дельты. В разной связи упоминается договор с Баруллусом, Рашидом и Агну, Кафртайсом и Султайсом [+51]. Местная администрация сразу нашла общий язык с завоевателями: префект Нижнего Египта Мина (которого Иоанн характеризует как человека необразованного и надменного), назначенный Ираклием, остался на своем посту; префектом ар-Рифа был назначен Синода, а префектом Аркадии и Файума — Филоксен [+52]. Двое первых, судя по именам, были коптами, а не греками.
Параллельно с завершением завоевания Египта арабская армия стала обустраивать свой лагерь, сложившийся вокруг Бабалйуна и получивший название ал-Фустат, т. е. «лагерь». Амр со сподвижниками пророка поселился севернее Бабалйуня Здесь же в 21/642 г, была построена небольшая мечеть размером 50х30 локтей (27х16 м), которая могла вместить от силы 600 — 700 человек. Поэтому большинство молящихся располагалось на площади перед мечетью. Здесь, между мечетью и коптским Бабалйуном, уже в первые годы застройка приобрела городской характер. Остальное пространство к югу, востоку и северу в радиусе примерно двух километров было поделено между различными племенами; здесь палатки и наскоро слепленные домики и загоны для скота одного племени отделялись от другого обширными пространствами пустырей. Часть воинов, при осаде города стоявших лагерем в садах на острове ар-Рауда, пожелала остаться на этом месте, и около их поселения в 22/643 г. было построено укрепление (а может быть, просто восстановлено существовавшее прежде) [+53].
Едва Амр успел освоиться в незнакомой стране, как халиф приказал ему восстановить древний канал от Нила до Суэцкого залива. Амр и особенно его египетские советники возражали, доказывали трудность этого предприятия, но Умар настоял на своем. Восстановление канала легло тяжелой повинностью на коптов и потребовало значительных средств [+54].
Тем временем неумолимо приближался срок сдачи Александрии. Расчеты Кира и его единомышленников оказались опровергнуты жизнью, и им волей судеб пришлось честно выполнить все условия договора. Кир понял, какую злую шутку сыграла с ним судьба: надежды на чудо, которое сокрушило бы арабов, оказались напрасными, а в Константинополе к власти пришли его враги. Терзаясь раскаянием, он все-таки не смирился духом и возобновил преследования инаковерующих, но времени в его распоряжении оставалось уже очень мало: заболев дизентерией, он скончался в страстной четверг 10 апреля 642 г. [+55].