История Христианской Церкви. Том I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)
Шрифт:
К категории мистических толкований принадлежит и теория, выдвинутая недавно профессором Годе из Невшателя, которая заслуживает особого упоминания. Этот выдающийся толкователь видит в числе 666 символическое имя сатанинского мессии в противоположность Божьему Мессии. Изначально это число было записано в виде трех букв: '. Первая и последняя буквы образуют общепринятое сокращение имени Христос, и их численное значение составляет 606 (=600 + =6); буква , находящаяся посередине, в силу своей формы и шипящего звучания является символом сатаны и как цифра имеет значение 60. Сатана в Апокалипсисе именуется древним змеем(намек на историю искушения, Быт. 3)! Это объяснение первыми предложили Хойман и Гердер, но Годе положил ее в основу оригинальной теории, суть которой состоит в том, что антихрист, или человек греха, будет евреем,он поднимет плотской Израиль на борьбу с истинным Мессией и убедит своих соотечественников поклониться князю мира сего, чтобы создать всемирную империю. [1272] Corruptio optimi pessima.Ренан пишет:
1272
См. процитированное выше эссе (с. 388) и статью об Откровении в «Энциклопедии» Джонсона (Johnson, «Cyclopaedia», III, pp. 1606 sqq.).
Годе считает, что Апокалипсис был написан поздно, в правление Домициана, и отрицает какую–либо связь семи голов с римскими императорами. Так же как Оберлен, Хенгстенберг и прочие, он видит в головах зверя символы семи империй, существовавших до и после Христа, но добавляет в эту схему новый элемент — подвластную Риму династию Иродов.
В соответствии с данной точкой зрения, первая голова — это Древний Египет, который пытался уничтожить Израиль еще в колыбели; вторая — это Ассиро–вавилонская империя, которая разрушила царство десяти колен; третья — это Персидская империя, под властью которой находился возрожденный Израиль; четвертая — это Греческая монархия при Антиохе Епифане (небольшой рог Даниила, Дан. 8:9, ветхозаветный антихрист), который попытался запретить в Израиле поклонение Богу, заменив его культом Зевса; пятая — это иудейское государство при династии Иродов и первосвященниках Анне и Каиафе, которые распяли Спасителя и пытались уничтожить Его Церковь; шестая — это Римская империя, которая включает в себя всю политическую власть в Европе до сего дня; седьмая голова — это государство, которое просуществует недолго, но разрушит всю европейскую политическую систему и приготовит мир к пришествию антихриста из среды безбожного иудаизма. Таким образом Годе приводит Апокалипсис в согласие с учением Павла о сдерживающей роли Римской империи, после падения которой антихрист получит полную свободу действия. Восьмая голова — это восстановленный Израиль во главе с плотским мессией, который будет проповедовать поклонение человеку и низвергнет Рим, древнего врага евреев (Отк. 18), но и сам, в свою очередь, будет низвергнут Христом (Отк. 19; 2 Фес. 2:8). Затем наступит тысячелетнее царство, земной субботний отдых для человечества после долгой трудовой недели. Возможно, Царь Христос не будет видимо присутствовать на земле, но будет править посредством Духа. В конце этого периода сатана, который до тех пор будет лишь связан, попытается еще раз разрушить дело Божье, но лишь обречет себя на окончательное поражение и подаст сигнал к началу всеобщего суда (Отк. 20). Земная жизнь, созданная в день творения, уступит место новому небу и новой земле (Отк. 21), на которой Бог будет всем во всем. В предвкушении этого восхитительного зрелища Иоанн простирается ниц и призывает всех верных воскликнуть вместе с Духом и Невестой: «Господи, приди, приди скорее!» (Отк. 22). Что за невероятная драма! Что за великолепное завершение Писаний, начатых Книгой Бытия! Первое творение сделало человека свободным; второе сделает его святым, и тогда Божий труд будет завершен.
Все эти очень оригинальные толкования содержат много ценных истин, однако не поставили последнюю точку в понимании этой загадочной книги и вряд ли окончательно разрешили нумерологическую загадку. Прежде всего, как уже было сказано, зверь обозначает языческий Рим в лице чудовищного тирана и гонителя христиан Нерона, который был воплощением сатанинского коварства. Самое древнее толкование (Lateinos),известное уже третьему поколению учеников апостола Иоанна, одновременно является и наилучшим — оно заслуживает тем большего доверия, что прочие имена, буквы которых в сумме составляют 666, Нерони Цезарь Август,также указывают на римское государство, которое в течение трех сотен лет вело кровавую битву против христианства. Однако политический зверь и его интеллектуальный союзник, лжепророк, вновь и вновь оживают в истории, как внутри, так и за пределами Римской империи, и идут войной на Церковь и истину Христову. Нашим экзегетическим способностям и историческим изысканиям предстоит сотворить еще немало чудесного, прежде чем Откровение раскроет свои тайны — если это вообще случится до последнего суда. Но тем временем Апокалипсис по–прежнему будет выполнять свою практическую задачу — утешать и ободрять всякого христианина в стремлении верой обрести венец жизни.
§ 102. Заключительные размышления. Вера и критика
Вера и критика далеко не обязательно противоречат друг другу — не в большей степени, чем откровение и разум или вера и философия. Бог является автором и веры, и критики, а противоречить Сам Себе Он не может. Верующие бывают некритичными, а критики — неверующими, так же как бывают истинные философы и философы лжеименные; но этот факт вовсе не свидетельствует о ненужности веры или критики, ведь даже лучшие из даров уязвимы для злоупотреблений и искажений, и даже лучшие произведения искусства можно представить в карикатурном виде. Апостол веры призывает нас «все испытывать» и «держаться лучшего». Мы веруем, чтобы понять, и истинная вера всегда рождает знание. Разумная вера в христианство как лучшую и последнюю религию, данную человечеству Богом, не может не исследовать основание, на котором стоит, — ее побуждает к тому непреодолимое стремление защитить истину от любого рода заблуждений. Христианство не нуждается в защите. Движимое сознанием своей сверхъестественной силы, оно смело встречает любого врага и превращает его в своего союзника.
История апостольской эпохи предстает перед нашим взором как обширное ристалище, на котором сходятся в схватке противоположные тенденции и школы. За каждый дюйм идет борьба, и его приходится отвоевывать с боем; под сомнение ставится каждый факт и каждое открытое свыше учение; все богатства знания, интуиции и изобретательности ополчаются против твердыни христианской веры. Твердыня неприступна, и победа не вызывает сомнений, — но только не для тех, кто из невежества или высокомерия недооценивает мощь осадной армии. В XVI веке борьба шла между католицизмом и евангельским протестантизмом, в XIX веке христианству противостоит безбожие. Тогда обе стороны верили в богодухновенность Нового Завета и соглашались друг с другом относительно границ канона, расходясь лишь в толковании, теперь же противники отрицают богодухновенность Нового Завета, а апостольское авторство всех книг, за исключением четырех или пяти, ставят под сомнение. Тогда за Словом Божьим, с учетом или без учета предания, оставалось последнее слово в разрешении религиозных споров, теперь же высшей инстанцией стал человеческий разум.
Мы живем в эпоху открытий, изобретений, исследований и сомнений. Скептицизм практически безраздельно царит в мире идей. Воздух буквально пропитан им. Мы не можем закрывать на это глаза, также как древние отцы церкви не могли оставаться равнодушными к гностическим теориям своего времени. Ничто больше не считается доказанным; доверия к авторитетам больше не существует; любое утверждение должно быть подкреплено достаточными доказательствами, любое событие необходимо изучить в его естественном развитии, от семечка до плода. Католики верят в непогрешимость Ватикана, но, что бы ни говорил папа, Земля вращается и будет вращаться вокруг Солнца. Благополучно перейдя Чермное море, протестанты уже не могут вернуться к материальному благополучию земли рабства и должны жить в предвкушении земли обетованной. Ночью, как гласит пословица, все кошки серые, тогда как все богатство цвета можно увидеть лишь при свете дня.
Почему Христос Сам не написал Новый Завет — так же как Мохаммед написал Коран? Он не считал ниже Своего достоинства писать — однажды Он что–то написал на песке, хотя мы и не знаем, что именно. Сам Бог написал десять заповедей на двух каменных скрижалях. Но Моисей разбил эти скрижали, увидев, как израильтяне поклонялись золотому тельцу, хотя в их ушах еще не стихли отзвуки грома с горы Синай. Они могли превратить эти скрижали в идола. Великого законодателя Бог похоронил вне пределов видимости и досягаемости идолопоклонников. Евангелие подходило на роль безгласного идола в еще меньшей степени, чем закон. Евангелие — это не смертоносная буква, а животворный дух. Дух животворит, плоть не приносит пользы; слова Христа — это «дух и жизнь». Книга, написанная Его собственной безошибочной рукой, попав в руки несовершенных переписчиков и издателей, претерпела бы те же изменения и искажения, что и книги Его учеников, и оригинальный автограф закончил бы свое существование вместе с хрупким папирусом, — разве что его охраняло бы нескончаемое, беспрерывное чудо. Она бы не избежала безжалостных нападок скептических и безбожных критиков, а также неверных толкований толкователей и проповедников. Он был распят вождями Собственного народа, который Он пришел спасти. Могла ли лучшая участь ожидать Его книгу? Конечно, она восстала бы из мертвых вопреки сомнениям, предсказаниям и лживым теориям безбожных людей — однако то же самое справедливо и в отношении апостольских писаний, хотя тысячи их копий были сожжены язычниками и лжехристианами. Фоме было позволено вложить руку в раны воскресшего Спасителя, но «блаженны не видевшие и уверовавшие».
Мы должны верить в Святого Духа, Который живет и действует в Церкви и как незримая сила присутствует за написанным и напечатанным словом.
Тот вид, в котором подлинные документы христианства дошли до нас, со всеми их разночтениями и трудностями, непрестанно побуждает нас к изучению и исследованию и мобилизует все интеллектуальные и нравственные возможности человека. Каждый из нас должен стремиться к лучшему пониманию истины, добросовестно пользуясь своими возможностями и преимуществами, число которых растет от поколения к поколению.
Новый Завет — это духовная и вечная истина, открытая нашей вере, а вера — это плод Святого Духа, хотя она и берет начало в самых сокровенных потребностях и чаяниях человека. Ей приходится с боем прокладывать себе дорогу в этом безбожном мире, и чем ближе становится победа, тем жарче разгорается битва. За последние полвека апостольские писания прошли через чистилище самой испепеляющей критики, какой только может подвергнуться книга. И уже само это противоборство является весомым доказательством их живучести и важности.
Скептицизм бывает двух видов; воплощением первого был Фома — честный, искренний, ищущий человек, в конце концов нашедший истину, а воплощением второго саддукеи и Понтий Пилат — поверхностные, суетные, легкомысленные, безразличные к истине люди, закончившие свои дни в отчаянии. Скептикам второго рода «даже боги тщетно пытаются что–то доказать». Даже когда эти люди утруждают себя тем, чтобы критиковать Библию, они прибегают к насмешкам и издевательствам, на которые невозможно отвечать всерьез. Корни неверия кроются не в рассудке и интеллекте, а в сердце и воле, и осознанное противление истине глухо к любым доводам. Однако честный скептицизм, движимый любовью к истине, всегда достоин уважения и симпатии, он настаивает на беспрепятственном изучении реальных или воображаемых трудностей, связанных с проблемой происхождения христианства. Он может принести больше пользы для церкви, чем фанатичная и безрассудная ортодоксия. Один из самых способных и строгих критиков нашего века, Де Ветте, за несколько месяцев до смерти написал и опубликовал свою знаменитую фразу: «Я знаю, что спасение нельзя обрести каким–либо другим именем, кроме имени распятого Иисуса Христа, и что для человечества нет более высокого идеала, чем воплощенное в Нем богочеловечество (Gottmenschheit)и установленное Им Царство Божье». Блаженны ищущие истину, ибо они найдут ее.