История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А.Т. Фоменко
Шрифт:
Источником этой информации стала дендрохронология, или определение возраста деревьев по кольцам годичного (или ежегодного) прироста. Метод этот не новый: в практику естественных наук он вошел уже более ста лет назад. Исследования 80–60-летней давности, проведенные американским астрономом А. Дугласом, положили начало приложению дендроанализа к археологическим древностям (первоначально для юго-запада США). Ныне это общепризнанный в мире метод датировки. Его применяют в самых различных странах: не только на Североамериканском континенте, но и буквально по всем гигантским пространствам Евразии — от Ирландии до Японии. Чрезвычайно широк и хронологический охват метода: суммарно до шести-семи тысячелетий вглубь от наших дней для археологических материалов, а для климатологии — и того больше —
Метод исходит из наблюдений за стойкими и ритмичными колебаниями в ширине погодичного прироста древесины. Толщина каждого кольца на самых различных деревьях четко отражает ту климатическую ситуацию, которая имело место либо в год формирования конкретного кольца, либо в год ему предшествующий. Климатические условия проявляются достаточно однородно на огромных территориях, что и явилось основным определяющим фактором в характере колец у бесчисленных древесных стволов той или иной географической области. Благоприятен климат для роста дерева (влажно и жарко), и дерево отреагирует толстым кольцом. Надвигаются критические условия для жизни дерева (сухо и холодно), и годичное кольцо будет тонким, еле заметным на срезе ствола. Две основные трудности поджидают исследователя при проведении дендроанализа. Во-первых, деревья различного вида реагируют на климатические колебания несколько по разному. Хвойные деревья будут в этом отношении заметно отличаться от лиственных пород. Во-вторых, глобальные колебания климата не отменяют его заметных вариаций в конкретных регионах. Первую сложность обходят за счет сопоставления в едином ряду деревьев лишь одной породы или вида (к примеру, хвойные к хвойным, а лиственные к лиственным). Трудности второго рода гасятся за счет сравнения между собой деревьев не только одного вида, но и происходящих из одного региона.
Сопоставляются же между собой не сами деревья или их стволы, но графически выраженные кривые их роста, в основе которых лежат замеры годичных колец. Последовательно шаг за шагом «сцепляя» друг с другом эти кривые прироста, характерные для срубленных в разное время деревьев, дендрологи и смогли в конечном итоге составить великое множество более или менее протяженных дендрохронологических шкал — от нескольких сотен до тысяч лет. Подобные шкалы на начальной стадии их формирования имеют релятивный или относительный характер: исследователи говорят лишь, что дерево А раньше дерева В, но позже ствола С. Однако, если нам известна точная календарная дата рубки хотя бы одного из сравниваемых стволов, то все остальные годичные кольца такой шкалы абсолютную дату по сути получают автоматически. Точная же дата рубки может быть известной по ряду обстоятельств: либо это многолетнее современное дерево, срубленное в точно зафиксированный год; либо это ствол из точно датированного по письменным документам сооружения (дома, церкви, крепостной башни и т.п.).
В последние десятилетия этот метод широко используется для датировки деревянных сооружений и предметов эпохи средневековья. Вот данные только для одной дендрохронологической лаборатории Института археологии Российской Академии наук в Москве. [245] Со средневековых памятников северной половины Восточной Европы здесь удалось собрать и проанализировать более 16 тысяч образцов дерева (сосна, ель, лиственница).
245
Колчин Б. А. Дендрохронология Новгорода // Материалы и исследования по археологии СССР. № 117. М., 1963; Колчин Б. А., Черных Н. Б. Дендрохронология Восточной Европы. М., 1977; Черных Н. Б. Дендрохронология и археология. М., 1996.
Восточноевропейские памятники весьма разнообразны. Преобладает, конечно же, дерево из трех десятков старинных русских городов, как крупных (Новгород, Псков, Смоленск, Москва, Тверь и др.), так и более мелких (Старая Ладога, Торопец и др.). Исследованы многие комплексы деревянной храмовой архитектуры (к примеру, Кижи), дерево из каменных крепостей (Орешек, Иван-город и др.), а также из древнерусских курганов. Может быть, весьма специфический интерес в этой аналитической серии являют деревянные конструкции из русских построек, обнаруженных археологами на далеких полярных островах Шпицбергена. Стволы материкового архангельского леса доставили туда далеким и трудным водным путем в 16–18 столетиях поморы.
Из 16 тысяч проанализированных хвойных стволов более девяти тысяч получили абсолютные даты. На их основе для всей северной половины Восточной Европы построено до 40 локальных дендрошкал. Их общая протяженность: от дня сегодняшнего до 621 года. Стал известным абсолютный возраст более 1300 деревянных сооружений — домов, усадеб, мостовых, церквей — во всех изученных древнерусских памятниках от Киева до Заполярья.
Но учтем, что эта краткая характеристика касается лишь одной дендрохронологической лаборатории, пусть ныне даже самой богатой изученными материалами. Всего же дендролабораторий в мире теперь уже десятки…
Однако в иных дендролабораториях пристальное внимание привлекали с самого начала кроме того и иные виды деревьев. Последние оказались особенно пригодными для сулящих весьма заманчивую перспективу параллельных исследований — дендрохронологических и радиоуглеродных. Прежде всего и уже давно наилучшие образцы для этого были обнаружены среди североамериканской флоры: там произрастает секвойя (Sequoia) — дерево с фантастическим возрастом, до 3000 лет. Еще более интересными и важными для сопоставлений оказались живые и мертвые деревья, обнаруженные в Белых Горах Калифорнии. То были бристольские сосны (Pinus aristata). Возраст каждого из таких деревьев-«долгожителей» мог достигать четырех-пяти тысяч лет. На базе замеров их колец и сопоставления графиков удалось построить последовательную шкалу более чем на 9000 лет назад от наших дней. Эти же деревья дали необходимую информацию о содержании радиоуглерода в земной атмосфере в прошлом.
Все это оказалось особенно важным, если принимать во внимание процесс участия дерева в биосферном обмене 14С. Все годичные кольца, кроме единственного (внешнего, последнего), — как бы «мертвые». Каждый год «отмирает» бывшее некогда внешним кольцо и выключается из обмена: в нем начинается распад 14С. Следовательно, анализ этого изотопа во всяком древесном кольце, дата которого надежно известна, может привести к независимой проверке радиоуглеродных датировок.
Сопоставления обоих этих методов дендрохронологии провели в Северной Америке, Западной Европе и даже на севере Азии (в двух последних регионах — по большим сериям ископаемых деревьев). Результаты сопоставлений по всем трем удаленным друг от друга областям принципиально совпали, но по ряду аспектов оказались довольно неожиданными. Два заключения наиболее значимы для исследователей. Во-первых — и это было главным, — стала совершенно бесспорной принципиальная возможность применения радиоуглеродных датировок для определения возраста памятников древности. Во-вторых, столь же очевидна необходимость калибровки радиоуглеродных данных, которая учитывает изменчивость содержания 14С в атмосфере. Кроме того, стало ясно, что результаты датировок по 14С дают вполне удовлетворительную точность лишь до VIII–IX тысячелетий до н.э.; для более древних периодов их точность заметно снижается, а ранее 40–50 тыс. лет они вообще не применяются, поскольку 14С в исследуемом органическом веществе распадается почти полностью.
Ни один новый метод исследований не может, по-видимому, не встретить сопротивления. Так было и с радиоуглеродным датированием. Однако шло время, усовершенствовалась аналитическая методика, множились исследовательские лаборатории, на основе дендрохронологических шкал вырабатывались калибровочные графики… Стремительно росло и число проведенных анализов: ныне их общее число перевалило уже за сотню тысяч. Время от времени физики и археологи подводили промежуточные итоги этих работ. Познакомимся с некоторыми из них.