История инакомыслия в СССР
Шрифт:
Баптисты-инициативники проповедуют не только в отдаленных малонаселенных местностях, но и в центре России. Пренебрегая запретами власти, они организуют в крупных городах (Ростов, Одесса и т.п.) праздничные молитвенные собрания, на которые съезжаются тысячи верующих со всей страны. На этих собраниях принимают крещение вновь обращенные, пополняющие общины баптистов несравненно быстрее, чем их опустошают аресты.
Успешность проповедничества баптистов и других протестантов Якунин объясняет именно тем, что наряду с зарегистрированными общинами, объединенными под главенством ВСЕХБ, имеется независимая баптистская церковь. Якунин называет ее полулегальной в том смысле, что ее общины, не скрываясь от государства, тем не менее отказываются от регистрации и других форм государственного контроля. При такой структуре
Такую структуру «сообщающихся сосудов» Г. Якунин считает «идеальной формой бытия церкви» в советских условиях, позволяющей ей выдержать самое тяжелое давление со стороны воинственно атеистического государства. [14]
Однако эта относительная свобода стала возможной из-за постоянного жертвенного сопротивления незарегистрированных общин, возглавляемых Советом Церквей ЕХБ. Преследования против них длятся с 1961 г. и особенно ужесточились с начала 80-х годов.
Руководители независимого Совета Церквей ЕХБ М. Хорев, Г. Крючков и Г. Винс были арестованы в мае 1966 г. [15] Тогда они получили 3-летние лагерные сроки. С тех пор и по сей день все члены Совета Церквей живут под угрозой ареста. Большинство их отбыло по нескольку лагерных сроков, а в промежутках они вынуждены почти постоянно жить на нелегальном положении. Председатель СЦ ЕХБ Г. Крючков с 1971 г. скрывается от ареста. На него объявлен всесоюзный розыск. В мае 1974 г. в доме, где живет его жена, в электросчетчике было обнаружено подслушивающее устройство - видимо, кагебисты надеялись из разговоров в доме узнать, где скрывается Г. Крючков. [16]
В 1981 г. были арестованы все члены СЦ ЕХБ, кроме Крючкова - Николай Батурин, отбывший уже 5 сроков, в общей сложности 16 лет; заместитель председателя СЦ Петр Румачик, прежде отбывший в лагерях 12 лет; Николай Храпов, отдавший заключению 26 лет жизни, и др. Членов СЦ ЕХБ осуждают по ст.ст. 142 и 227 УК РСФСР («нарушение закона об отделении церкви от государства» и «исполнение обрядов, наносящих вред верующим»). Иногда добавляется ст. 190-1 УК РСФСР («клевета на советский строй»). Приговоры - до 5 лет лагеря строгого режима, у некоторых - с последующей ссылкой. [17]
По-прежнему общины баптистов, отказывающиеся от регистрации, не имеют молельных домов. Молитвенные собрания в частных домах советскими законами не запрещены, их запрещает лишь устав ВСЕХБ. Однако такие собрания разгоняются милицией и дружинниками, обычно очень грубо, зачастую с оскорблениями и избиениями верующих. Пресвитеры и руководители общин подвергаются арестам за проведение религиозных собраний не в молельном доме. Их судят по тем же статьям 142 и 227, а иногда - за «тунеядство» (если пресвитер не работает на производстве, а находится на содержании общины). Обычные приговоры им - до 3 лет лагеря, но многие пресвитеры отбыли по нескольку таких сроков.
Нередко арестовывают хозяина дома, в котором происходит богослужение. Стандартные обвинения в таких случаях - «хулиганство» или «сопротивление милиции» по лжесвидетельствам милиционеров или дружинников, так как для таких арестов невозможно найти статью в советском уголовном кодексе. Приговоры по этим делам - 1-2 года лагеря общего режима.
Кроме того, осуждают баптистов, осуществляющих религиозное воспитание детей своих единоверцев - их судят за нарушение закона об отделении церкви от государства. Павел Рытиков, его сын Владимир и Галина Вильчинская в 1980 г. были осуждены за организацию летнего лагеря для детей арестованных или скрывающихся от арестов баптистов. [18]
Постоянные гонения испытывают и рядовые члены незарегистрированных общин. За участие в религиозных собраниях вне молельного дома их систематически подвергают
Очень большие стеснения терпят баптисты из-за отправления запрещаемых властью обрядов, без которых они не мыслят своей церковной жизни. Так, по традиции свадьбы баптистов очень многолюдны, так как полагается приглашать на это торжество всю свою общину и даже соседние. В крупных общинах приглашенных оказывается по нескольку сот человек. Дом не вмещает гостей, и торжество выносится во двор, в сад. Но по инструкции Совета по делам религий и культов, запрещены «обрядовые сборища» под открытым небом. Поэтому свадьбы баптистов нередко разгоняются. Вот одно из описаний такого разгона свадьбы, помещенное в «Хронике текущих событий»:
«15 мая 1977 г. в доме баптиста-инициативника М.А. Боева (ст. Латная Семилукского района Воронежской области) праздновалась свадьба его дочери. В день свадьбы на подступах к дому местные власти вывесили объявление:»Карантин. Проход и проезд закрыт". Затем отключили в доме электроэнергию, из-за чего не смог играть приглашенный на свадьбу оркестр. Возле дома собрались работники КГБ, райисполкома и милиции - в общей сложности несколько десятков человек. Когда под обрядовое пение в сад вышли жених и невеста, председатель поселкового совета Иваненко стал составлять акт о нарушении общественного порядка и распорядился, чтобы переписали присутствующих… Затем к дому подъехал бульдозер и остановился с включенным мотором, заглушая проповедь. Гостей начали фотографировать…". [19]
Иногда разгоняются и похороны, если собирается много сопровождающих покойного на кладбище. [20]
Для баптистов характерно стремление к возможно более тесному и широкому общению со своими единоверцами - братьями и сестрами во Христе. Но власти и этому чинят препятствия. Так, под запретом загородные молодежные гуляния, исстари принятые у баптистов, праздник Жатвы, который обычно отмечают вместе несколько общин.
Вот как описывает разгон молодежного гуляния «Хроника текущих событий»:
«Баптистская молодежь из Омской, Кокчетавской и Целиноградской областей (Казахстан) решила провести совместное воскресное богослужение 4 июня (1978 г.) в лесу в Исилькульском районе. Еще накануне работники автоинспекции перекрыли все подъезды к месту богослужения, останавливали и заворачивали машины, проверяли у всех едущих документы, отнимая номера с машин и штрафуя. Те, кому удалось добраться до места, около двух часов относительно спокойно проводили богослужение, а затем поляна в лесу была окружена, подогнали тракторы, которые начали пахать землю, наезжая на людей и заглушая мощными моторами молитвы. В конце концов милиция и дружинники стали провоцировать драку. Несмотря на то, что верующие не отвечали физическим сопротивлением, арестованными набили воронок, их увезли в отделение милиции, где продержали до вечера. Остальных разгоняли, оскорбляя и применяя грубую силу: применяли приемы самбо, тащили за волосы, били палками, угрожали оружием. Отобрали и увезли еду, посуду и другие вещи, приготовленные для обеда. Тракторы, гоняясь по лесу за баптистами, поломали кустарник и молодняк. Многие дружинники были навеселе…» [21]
Необходимость постоянно отстаивать свободу совести и религиозной жизни способствовала развитию правосознания в среде баптистов. В связи с тем, что верующим в СССР закрыт доступ к образованию, а этика верующих не одобряет сокрытия принадлежности к церкви, подавляющее большинство баптистов - люди с не более чем средним школьным образованием и зарабатывают на жизнь физическим трудом. По свидетельству Георгия Винса, большинство старшего и среднего поколения баптистов - рабочие, и лишь среди молодежи появилась некоторая прослойка со средним техническим образованием. Но уровень юридической грамотности среди баптистов выше даже, чем среди образованной части советского общества. Логика борьбы за свободу вероисповедания сделала сторонников Совета Церквей ЕХБ борцами за гражданские права. Многолетнее коллективное сопротивление власти ради духовной независимости выработало твердую гражданскую позицию и развило у баптистов чувство собственного достоинства и солидарность. По гражданским понятиям и нравственным представлениям они гораздо ближе к людям Запада, чем основная масса советского населения.