История Ирэн. Гнев
Шрифт:
А утром за три дня до отъезда случилось интересное. Прибыл почтовый курьер из самой столицы. Видимо он заезжал в город, потому как вместе с ним прибыл курьер из почтового отделения Никольского. Много писем в этот раз было для Ирэн Виленской.
Пришли письма от супруга, от Ивана Ивановича Картузова, от Елизаветы Тумановой. В отдельном большом конверте пришло письмо из канцелярии императрицы.
В шкатулке, украшенной арабской вязью, пришло письмо из Ханидана от Якоба Морозова.
В маленьком
А вот письмо из Главной Коллегии законников Ирэн вручили под подпись.
Стоявший рядом Андрей Забела, тоже получивший несколько писем, заинтересованно смотрел как Ирина, отложив остальные письма в сторону, удивлённо рассматривает конверт.
— Чтобы это могло быть? — спросила Ирэн графа.
— Обычно в таких конвертах, да ещё и напрямую из коллегии, присылают извещение о вступлении в наследство, — начал говорить Забела, всё так же заинтересованно разглядывая конверт, как будто бы хотел увидеть, что там внутри
— Ещё присылают известия о…ра… мгм…об изменении семейного статуса, — закончил Забела, спотыкаясь на каждом слове.
— Про наследство мне больше понравилось, — решила пошутить Ирина, уже и не зная, чего ожидать.
Решила в холле конверт не открывать, а пройти в кабинет. Забела, с присущим ему нахальством увязался за Ириной. Но у входа в кабинет, Ирина повернулась и строго сказала:
— Я хочу посмотреть это одна, без свидетелей
Увидев ошарашенное лицо графа, шутливо добавила:
— А то вдруг там миллионное наследство, отбивайся потом от вас
Граф вдруг серьёзно произнёс:
— А я и без миллионов готов…
Ирина даже остановилась, так было интересно узнать на что готов Забела даже без миллионов, но он так и не закончил фразу.
Но на всякий случай, войдя в кабинет, плотно прикрыла за собой дверь. А то мало ли…
Не успела открыть конверт, как в дверь постучали. Это оказался отец.
— Могу я войти, Ирэн, Андрей сказал, что ты получила конверт из Коллегии законников, — в голосе отца слышалась тревога
— Да, вот он, — Ирэн показала на стол, так и держа в руках приготовленный нож для бумаг.
— Давай я открою, — Леонид Александрович забрал у Ирэн нож и взял конверт, взял осторожно, словно змею, которая может в любой момент укусить
— Интересно, — подумала Ирина, — отчего такая странная реакция у отца, надо бы уточнить попозже.
Наконец-то конверт был открыт, и Лопатин вытащил из него две бумаги, одна была плотная гербовая, вторая потоньше и без гербов
Отец сощурился, но Ирэн подошла и зачитала:
«Настоящим сообщаем вам, что брак между бароном Сергеем Михайловичем Виленским и баронессой Ирэн Леонидовной Виленской расторгнут на основе подписанного императором прошения о разводе. Брак считать расторгнутым с момента подписания императором прошения о разводе, все имущественные разногласия супруги должны решать самостоятельно. Вам надлежит заплатить штраф в размере шести золотых империалов
В церковные книги будет передана отдельная запись. *»
(*Чтобы получить развод до 1730 года, достаточно было предъявить заявление приходскому священнику, который выдавал специальный документ — разводное письмо. Основной причиной, по которой Церковь в синодальный период (с 1700 по 1917 год) допускала развод, было прелюбодеяние, причем не только жены, но и мужа)
Кашель со стороны входа раздался ещё до того, как Ирина закончила читать. Оказалось, что наглый граф Андрей, просочился в кабинет и теперь стоял у входа и то ли смеялся, то ли кашлял.
— Я ничего не понимаю, — сказала Ирина, которая не знала плакать ей или смеяться. Она-то уже настроилась на ухаживания супруга в столице, а здесь такая ерунда. Да ещё и шесть золотых. Теперь-то, конечно, у неё есть и больше, но как-то обидно, что ли.
Ирина схватила письмо от барона Виленского и распечатала. В письме барон сокрушался, что не успевает встретить Ирэн с детьми в Москов и писал, что дал указание своему управляющему, чтобы тот предоставил экипаж в распоряжение Ирины и её отца. Также написал, что счёт в банке открыт для неё и детей, о чём барон тоже составил соответствующее указание.
Ирина непонимающе посмотрела на дату письма от барона, затем на дату пакета из Коллегии. Разница между письмами составляла два дня.
— Ну да, из столицы сюда ближе, но не мог же он отправить это письмо и поехать развестись? — подумала Ирина
— Нет, конечно, — ответил граф Андрей, и Ирина поняла, что последний вопрос задала вслух
— Такие дела вообще делаются не быстро, если только это не по личному распоряжению императора*— продолжил граф и взял бумаги, чтобы самому рассмотреть.
(*Для высшей аристократии Российской империи развод решался высочайшим повелением. Для «незнатных категорий» был Священный Синод и получить разрешение на развод в России было совсем непросто, и обычно это оказывалось весьма длительным и хлопотным делом. Например, у знаменитого предка Пушкина Абрама Ганнибала бракоразводный процесс с женой Евдокией занял около двадцати лет)
Внезапно дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился дворецкий:
— Барыня, — запыхавшись, обратился он к Ирэн — к вам … там приехали