История из Касабланки
Шрифт:
Она поднимает на меня глаза, и я улыбаюсь, затем отвожу взгляд, торопливо подношу чашку с кофе к губам, пряча внезапные слезы,
– Это одинокое дело: начинать жизнь на новом месте, так ведь, Зои? Но мы достаточно быстро начинаем пускать корни, подобно дереву. – Она легонько, ободряюще похлопывает меня по руке. – Я думаю, ты выбрала идеальный дизайн для своего первого одеяла. Когда ты сошьешь каждый блок, оживляя свой маленький лес, то почувствуешь, насколько приятно создать нечто прекрасное из старых обрезков и обносков.
Как только мы допиваем кофе, я собираю свои сумки, и мы расходимся в разные стороны. Чуть раньше, по дороге в магазин рукоделия, я заметила книготорговца и сейчас направляюсь туда. Большинство изданий на французском или арабском языках, но есть небольшой
18
Миффи – маленькая девочка-кролик, герой книжек с картинками авторства голландского художника Дика Бруны.
Дневник Жози – воскресенье, 16 февраля 1941 года
Папа и мама были сегодня в американском консульстве на собеседовании. И вернулись в приподнятом настроении.
– Там были в восторге от нашей мамы, – заявил нам папа. – Ничего странного, от нее все в восторге. Она совершенно их очаровала, и вице-консул, с которым мы виделись, сказал, что сделает все возможное, чтобы наше заявление было рассмотрено как можно быстрее.
Аннет была очень довольна этой новостью, а я не почувствовала должного радостного волнения. Потому что буду скучать по Нине, Кензе, мисс Эллис и мадемуазель Дюбуа из библиотеки. Сейчас я читаю «Джейн Эйр», и это великолепно. Аннет сказала:
– Берегись сумасшедшей женщины на чердаке!
На что я ответила: «Ты же не имеешь в виду собственную сестру?» И очень ее этим рассмешила.
Папа все еще иногда ходит на встречи в меллах, когда он не в американском консульстве или не с друзьями за бокалом «Вермут Кассис» в отеле «Трансатлантик». Я спросила его, можно ли мне как-нибудь пойти с ним, потому что очень надеюсь столкнуться в меллахе с Феликсом – хочу еще раз встретиться, прежде чем мы уедем. Папа ответил, что это невозможно, к тому же его собрания покажутся мне очень скучными. Но он пообещал, что обратится за помощью к человеку, который присутствует на этих встречах и, похоже, знает всех в Еврейском квартале. Таким образом мужчина напомнит Феликсу о нас и передаст ему наш адрес, Разумеется если встретит его. И возможно, в один прекрасный день Феликс сможет приехать и навестить нас. Мне бы этого хотелось. Я могла бы познакомить его с Ниной.
Аннет принялась дразнить меня, говоря, что я тоскую по своему парню. Я изо всех сил старалась не обращать на нее внимания. Завтра вечером она собирается в друзьями на танцы в отель «Эксельсиор», но совершенно очевидно, что парня по имени Оливье она упоминает чаще, чем других. Поэтому я вслух задалась вопросом, убит ли Лоуренс Оливье горем из-за того, что его заменил в ее привязанностях человек, который носит одно из его имен. Это заставило сестру заткнуться.
Мисс Эллис учила меня, как при письме использовать двоеточия и запятые. Они удобны для сложных списков. Например, британская армия захватила в Ливии следующие города: Бардия, Беда-Фомм, Бенгази и, с помощью австралийцев, Тобрук и Дерна.
А еще мы по очереди читаем главы «Джейн Эйр» вслух, что гораздо интереснее, чем изучать грамматику. На днях, когда была моя очередь читать, папа просунул голову в дверь и протянул мисс Эллис еще один из тех таинственных коричневых конвертов. Она отложила его в сторону, даже не взглянув. Но позже, когда она оставила меня бороться с запятыми и пошла попудрить нос, я заметила, что конверт не заклеен, и быстро заглянула внутрь.
Мама записала нас на урок верховой езды на утро четверга.
Дневник Жози – четверг, 20 февраля 1941 года
Сегодня мы отправились на ферму на урок верховой езды. Папа решил, что мы должны устроить семейный день, и взял напрокат машину. Он назвал его нашей колесницей и объяснил мне, что это «Додж седан» 1936 года выпуска. Мама с сомнением осмотрела автомобиль, так как он выглядел довольно ветхим и имел несколько вмятин, но я была взволнована тем, что он наш на весь день, и мы можем ехать, куда захотим. Кенза собрала нам корзинки для пикника, и папа погрузил их в багажник. Затем мы расселись и отправились в путь. Сначала машина издала несколько хрустящих звуков, несколько раз подпрыгнула и заглохла, потому что папа не привык к ее управлению. Но потом он стал справляться чуть лучше, и все пошло гладко. Мы открыли окна как можно шире, чтобы ветер охлаждал салон, пока мы мчимся по улицам города. Однако вскоре нам пришлось закрыть их, потому что Аннет пожаловалась, что это портит ее прическу. Я возразила, что мы собираемся кататься на лошадях, а не танцевать с Оливье и компанией. Но в ту минуту мы ехали по очень пыльной проселочной дороге, и мама сказала, что, по ее мнению, нам действительно лучше закрыть окна.
Примерно через час мы прибыли на ферму. Там было много серебристых оливковых рощ, а также несколько рядов деревьев с блестящими зелеными листьями, которые папа назвал апельсиновыми садами. Очень красивое место! Загон для лошадей был окружен аккуратным белым забором. Вдалеке, напоминая размытую декорацию, виднелись голубые горы, и это выглядело очень умиротворяюще. Я сказала, что хотела бы как-нибудь съездить и поизучать горы, и папа ответил, что однажды мы сможем отправиться в дальнюю экспедицию, поскольку он уже освоил эту машину.
Нам с Аннет предстоял урок верховой езды. Мама с папой решили не тянуть время, пока солнце не стало слишком жарким. Поэтому мы сразу отправились в конюшню, где белые голуби тихо переговаривались друг с другом, устроившись на маленьких скворечниках, висевших на карнизах, и в других местах. Очень милый человек по имени Хамид седлал наших лошадей. Моя была прелестной гнедой кобылой с белым пятном на лбу. Хамид окликал ее Наджима, что означало «звезда». Лошадь Аннет звали Маргаритой, потому что она была такой же белой, как дикие маргаритки краю пастбища.
Хамид медленно провел нас по двору за конюшней, чтобы мы могли познакомиться с Наджимой и Маргаритой и дать им возможность узнать нас получше. Когда мы жили в Нейи, мы брали несколько уроков верховой езды в Булонском лесу, так что нам не потребовалось слишком много времени, чтобы почувствовать себя комфортно. Затем он вывел своего собственного коня – высокого черного жеребца по кличке Малик – и захватывающе лихо вскочил в седло, даже не прибегая к ступенькам для посадки.
Мы помахали маме и папе, которые сидели в тени, держась за руки и слушая голубей, и последовали за Хамидом и Маликом по грунтовой дороге параллельно линии гор. Мы чудесно прокатились через апельсиновую рощу. Потом добрались до луга на другой стороне и пустились легким галопом. Луг напоминал ковер из полевых цветов – лютиков, маргариток и розовой мальвы. Это заставило меня вспомнить о красочных коврах, развешанных в Хабусе. Когда мы ехали по нему, цветы шуршали, как складки лучшего вечернего шелкового платья мамы. Хамид сказал, что уже через пару недель короткая весна закончится, цветы исчезнут, останутся только сухая трава и пыль. Маргарита, оправдывая свое имя, подошла к маргариткам, чтобы поесть. Даже Аннет забыла о своем вечном недовольстве и смеялась над этим до упаду. Мы отвели лошадей к ручью, протекавшему вдоль границы фермы, и как следует напоили их. Ручей весь порос незабудками и темно-зеленым водным крессом. Хамид объяснил, что вода очень чистая, так как она образуется при таянии снега на вершинах самых высоких гор. Трудно представить, что в таком жарком месте может быть снег. Оказалось, летом ручей полностью пересыхает.