История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения
Шрифт:
В октябре 1744 года, когда Фридрих разместился в лагере при Конопиште в Богемии (Чехии), он понял, что его гарнизоны в Будвайсе, Таборе и Фрауэнберге могут захватить. Поэтому он послал одного за другим восемь гонцов с приказом присоединиться к нему. Все восемь были захвачены австрийскими отрядами легкой кавалерии, так что ни один приказ не дошел до трех гарнизонов, куда входило 3 тысячи человек, и все они были взяты в плен.
В целом кампания 1744 года оказалась несчастливой для Фридриха, и похоже, что все его неудачи следует приписать разведывательной службе австрийцев и их действиям в малой войне. Карлейль пишет: «Пока перед старым Трауном все освещено дневным светом, Фридрих II окружен все затемняющей атмосферой пандуров, которые его
При переходе австрийцев через Эльбу у Тейница легкая венгерская кавалерия переплыла или перешла вброд реку выше и ниже того места, где можно было осуществить переправу, и сразу же ушла в ближайшие леса. Отчаянно защищавшие переправу Цитен и Ведель вскоре отправили посыльных, чтобы просить подкрепления, но все они были убиты австрийцами, так что помощь не пришла, и пруссаки были вынуждены отступить, продолжая сражаться.
Сражение при Зооре стало неожиданностью. 30 тысяч австрийцев обошли правый фланг Фридриха II под прикрытием завесы гусар, передовые подразделения которых подошли по кустам на 450 метров к прусскому лагерю. Случившееся обязано исключительному умению австрийской кавалерии вести наружное наблюдение. Фридрих II оказался вынужденным разворачивать свои линии под сильным огнем артиллерии и явно потерпел бы поражение, если бы австрийские кирасиры и пехота были равны пруссакам в боевой подготовке и в действиях на поле сражения.
Сражение при Гохкирхене (Хохкирхе) стало еще большей неожиданностью, оно весьма схоже с тем, что произошло при Зооре. Но здесь Цитен, с неустанной бдительностью державший своих гусар наготове, вовремя распознал появление противника, благодаря чему удалось спасти прусскую армию от разгрома.
Служивший в австрийской армии генерал Ллойд замечает: «Во время всей компании 1760 года во главе отряда из 200 егерей и 100 драгун он настолько близко находился от армии прусского короля, что никогда не терял ее из виду даже на час, хотя австрийская армия и корпус, к которому относился отряд, обычно находились на расстоянии в два или три перехода. Почти каждый день происходили стычки, и все же в ходе кампании отряд потерял не более 20 человек».
Вышеописанное ясно показывает, с каким удивительным мастерством осуществлялась сторожевая и разведывательная служба иррегулярными конниками, сражавшимися под австрийским флагом. Если бы Фридрих II имел такую же легкую кавалерию, его успехи оказались бы более значительными. Он бы реже попадал со своей армией в опасные, даже отчаянные ситуации, так часто случавшиеся.
Кроме разведки, охранения и посыльной службы, где австрийская конница проявила себя столь успешно, она в равной степени успешно действовала в другом важнейшем направлении конных операций этой кампании – в партизанских рейдах и действиях в тылу врага против его путей сообщения.
Самой примечательной из таких операций оказался рейд генерала Гаддика с 4 тысячами солдат и четырьмя пушками на Берлин 17 октября 1757 года. Его отряд в основном состоял из хорватов. Стремясь, насколько это было возможным, скрыть свои перемещения, идя лесами, он начал быстро продвигаться, и количество его солдат было прусскам неизвестно, но преувеличивалось благодаря специально распускаемым слухам.
Генерал Рохов, комендант Берлина, имел под своим командованием отряд, равный тому, что находился в распоряжении Гаддика, и, следовательно, мог победить его, однако под влиянием слухов, доходивших до него, поверил в многочисленность австрийцев. Как только солдаты Гаддика атаковали шлезвигские ворота и захватили пригороды города, Рохов отступил в Шпандау вместе с королевской семьей и архивами, оставив столицу Пруссии на милость австрийского командующего.
После продолжительного торга Гаддик принял от города выкуп в 180 тысяч талеров и, остановившись на 12 часов, устремился прочь, искусно пресекая всяческие попытки
Нападение и захват прусского обоза под командованием полковника Мозеля произошло во время перехода из Троппау в Ольмюц (Оломоуц) 30 июня 1758 года, став самой значительной операцией такого рода во время Семилетней войны и оказав решающее влияние на исход кампании. Это стало причиной того, что Фридрих снял осаду с Ольмюца и отступил в Богемию.
Полковник Мозель выступил из Троппау 26 июня с почти 4 тысячами повозок под охраной эскорта из 8 батальонов пехоты, 3 тысячами рекрутов или выздоравливающих, сведенных в 4 маршевых батальона, и 1100 всадников. Командовавший австрийской армией генерал Даун предпринял соответствующие шаги, чтобы устроить на них засаду. Он понимал, что для спасения Ольмюца он должен или не допустить прохождения туда транспорта, или вступить в полевое сражение с прусской армией.
Надеясь обмануть Фридриха II, Даун осуществил маневр, показывая, будто собирается начать битву, в то же время послав генерал-майора Лаудона, лучшего специалиста по ведению партизанской войны, напасть на конвой с запада. Одновременно с целью осуществить нападение с востока был направлен отряд Зисковича. Фридрих II разгадал эту хитрость Лаудона и, чувствуя, что все зависит от благополучного прибытия обоза, направил генерала Цитена с 20 эскадронами и 3 батальонами на помощь полковнику Мозелю.
Генерал Лаудон выполнил поставленную ему задачу необычайно искусно, он успешно скрыл свое продвижение от пруссаков, и на третий день полковник Мозель подвергся нападению близ Кунерсдорфа. Лаудон занял высоты, которые господствовали над дефиле между Баучем и Альт-Либе, разместил своих хорватов и венгров в лесах и выстроил свою кавалерию справа на равнине, вдоль дороги, намереваясь со всех сторон атаковать головную часть прусской колонны, как только та выйдет на открытую местность.
Одновременно он расставил заслоны и посты на пути между собой и Фридрихом II, разместив их как можно ближе к Ольмюцу, чтобы исключить возможность передачи прусскому королю сообщений о том, что обозу угрожает опасность. Эти кавалерийские посты успешно выполнили свое задание, так что Фридрих II узнал о потере своего обоза только через день после того, как это произошло.
Во время первого нападения на обоз близ Бауча Лаудону не повезло. Расположение Мозеля оказалось настолько удачным, а его войска сражались так храбро, что австрийцы были отбиты с потерей около 500 человек. В тот же самый вечер к Мозелю присоединился генерал Цитен с сильным подкреплением, и они сделали дневку, чтобы к ним подтянулся весь длинный обоз.
Утром 30 июня пруссаки двинулись дальше, и, вступив в дефиле у Домштедтеля, они не обнаружили никаких следов врага, пока примерно 120 повозок не выдвинулись на равнину. В это время на ближайших холмах появились австрийцы и открыли сильный артиллерийский огонь.
Цитен распорядился, чтобы из вышедших из дефиле повозок как можно быстрее построили вагенбург, а сам, не теряя времени, обрушился на австрийцев со всеми своими силами. Его первая атака оказалась успешной, но, подвергшись удару во фланг со стороны саксонских драгун, его войска вновь отошли в дефиле.
В это время подошедший генерал Зискович атаковал середину транспорта, в то время как Лаудон возобновил свои атаки на головную его часть. После отчаянного боя, в ходе которого молодые прусские рекруты мужественно сражались и умирали в своих шеренгах, не имея возможности отойти, и при превосходстве в численности австрийцев Цитен оказался вынужденным отступить к Троппау. Весь обоз попал в руки австрийцев, за исключением примерно 250 повозок, которые генерал Кроков, командовавший авангардом, смог провести в безопасное место вместе с остатками войск.