История конницы
Шрифт:
Сами римляне, рассчитывая на удаление от границ, считали себя в полной безопасности от вторжения варваров в коренных землях. Вторжение готов около 248 г. в царствование императора Филиппа открыло им глаза. Наемные войска сдали без сопротивления наиболее важные пункты и даже, опасаясь наказаний за эту сдачу, поступили на службу к противнику. Обитателям римской провинции Мезий не осталось ничего другого, как заплатить большой выкуп за свою жизнь, свободу и достояние.
Один или два года спустя готы вторглись вторично в эту провинцию, разбили римские войска и умертвили императора Деция. С этого времени для римлян начался ряд поражений, окончательно подорвавший в них веру в свою пехоту. Благодаря этому упадку пехоты неприятельские всадники без труда одерживали над ней постоянные успехи, доставившие коннице известную фиктивную славу, так как для самолюбия римлян было менее постыдно объяснить свои поражения превосходством конницы как рода оружия над пехотой, чем распущенностью и другими недостатками собственных
В сражении при Мурзе в 351 г. сыну Константина, Констанцию, удалось одержать решительную победу над Максенцием благодаря энергичной атаке его тяжелых латников, которые в своих чешуйчатых панцирях своими тяжелыми копьями сломили сопротивление галльских легионов. При Юстиниане почти вся полевая византийская армия состояла из тяжелой конницы. У варваров того времени конная служба была в большом почете. Главную силу армии Велизария составлял отряд его телохранителей, набранный из лучших воинов, и по храбрости и опыту людей, хорошему качеству лошадей и оружия составлявший действительно отборную часть. Пехота играла совершенно второстепенную роль. Большая часть конницы была вооружена скифскими луками. Прокопий выступает защитником конных лучников, к которым в то время относились с презрением. Презрение подобного рода, говорит он, — было, пожалуй, совершенно законно относительно нагих юношей, которые появлялись пешими на Троянских полях и, прячась за камень или щит товарища, с трудом натягивали лук и пускали почти всегда безвредную стрелу. Но наши лучники сидят на лошадях, которыми к тому же они управляют с замечательною ловкостью. Они защищены шлемом, кольчугой, щитом и наножниками. На правом боку у них висит колчан, на левом — меч, и они обучены действовать копьем и дротиком. Из их тяжелых и крепких луков они пускают стрелы во всех возможных направлениях, вперед, назад, в обе стороны, при наступлении, при отступлении, и так как они обучены натягивать тетиву не к груди, а к правому уху, то пущенная ими стрела обладает большой силой.
Этот отрывок дает очень точное понятие о вооружении и снаряжении всадников того времени; нельзя не обратить внимание на то, что оно вполне скопировано с тех парфянских лучников, которые причинили так много вреда римлянам [53] .
Но ни большая численность конницы, ни хорошие качества ее лошадей и оружия не были в состоянии удержать от падения Империю. Оружие, снаряжение и тактика не могли спасти тот народ, который был лишен руководящих принципов, утратил чувство патриотизма и в котором эгоизм и любовь к роскоши стали отличительными национальными чертами. Варварские народы, воинственные и выносливые, скоро наводнили все провинции и поживились огромной добычей в богатых и цивилизованных странах Южной Европы, пока наконец в 410 г., тысячу сто шестьдесят три года после основания Рима, Аларих с готами не завладел этим городом, и владычице мира суждено было испытать на себе всю необузданность, дикость этих варварских племен.
53
Автор точно сочувствует этому. Но Рюстов в Истории пехоты зло высмеивает это новое усовершенствование луков, отмечаемое Прокопом. Примеч. ред.
Несколько лет спустя римскому государству угрожали еще большие опасности от короля гуннов Аттилы, и оно было вынуждено заключить с ним договор на самых унизительных для себя условиях. Аттила соединил под своей властью всю Германию и Скифию; численность его войска доходила до 500 000 человек, набранных из всех подчиненных ему народов.
Относительно гуннов, составлявших один из главных контингентов его войска, мы находим интересное описание у Аммиана Марцеллина, который говорит, что они не имели постоянных жилищ, а переходили из одной страны в другую, имея с собой весь свой скот, часть которого была запряжена в повозки, перевозившие жен и детей. Привыкшие к разным лишениям, одетые в звериные шкуры, они почти не покидали своих уродливых, маленьких, но живых, выносливых и быстрых лошадей, с которыми они положительно срослись, на них они пили, ели и даже иногда спали. Образ действий в бою был самый беспорядочный, они производили нападение с громкими криками, отдельными кучками, под начальством различных вождей; если встречали сильное сопротивление,
В 451 г. Аттила вторгнулся со своим войском в пределы Галлии и обложил Орлеан. Однако приближение римского полководца Аэция и его союзников, короля вестготов Теодориха I и короля аланов Санжипана, вынудило его снять блокаду и отойти на Каталаунские поля близ Шалона. Здесь произошла одна из величайших и наиболее решительных битв.
Аттила поставил в центре свои лучшие войска и взял на себя командование ими, правое крыло было поручено королю гепидов, Ардариху, левое — королю остготов. У его противников Аэций командовал правым крылом, Теодорих — левым, Санжипан же, верность которого была сомнительна, был поставлен в передовой линии центра.
Небольшой холм, лежавший между обеими армиями и доставлявший значительные выгоды владевшему им, был занят Торисмундом, сыном Теодориха, с частью вестготской конницы. Это давало Аэцию большое преимущество. Аттила, понимавший важность этого пункта, послал для занятия его конный отряд, который, однако, был встречен атакой Торисмунда сверху вниз и отброшен. Тогда Аттила произвел сам отчаянное нападение на этот холм и поддержал эту атаку наиболее надежными войсками своего центра, но римляне, имевшие за себя выгоды местности, удержались и отразили его. Храбрый престарелый Теодорих произвел блестящую атаку на правое крыло гуннов, но был ранен дротиком, упал с коня и был затоптан до смерти своими же вестготами. Эти неудержимым натиском смяли все, что было перед ними, затем повернули направо и взяли во фланг центр гуннов, сражавшийся с аланами. Потерпев поражение на обоих флангах и обойденный в центре, Аттила отступил к своему лагерю, спешил своих лучников позади повозок и стрелами остановил преследование противника.
Весь следующий день Аттила оставался в своем лагере, ожидая нападения и приготовившись к самому упорному сопротивлению. Все поле было покрыто мертвыми и ранеными, так как резня была ужасная. Под впечатлением больших потерь, понесенных накануне, и при виде решимости все еще страшного врага сопротивляться союзники сочли более благоразумным не штурмовать лагеря и дать возможность Аттиле спокойно отступить, что и было им исполнено.
Победа была выиграна конницей, и можно сказать, хотя описания сражения довольно неясны, что образ действия Аэция очень схож с образом действий Сципиона при Илинге: оба они имели малонадежные союзные войска, оба поставили их в центре, а атаку произвели обоими крылами с лучшими войсками. С другой стороны, Аттила подобно Газдрубалу поставил лучшие войска в центре, и они удержались по поражении обоих флангов, прикрыли отступление и спасли армию от уничтожения. Эта победа интересна тем, что она была последняя, одержанная войсками Римской империи.
Мы проследили историю конницы от самых древних времен до той минуты, когда Римская империя начала распадаться, когда старая цивилизация была предана уничтожению, следы искусств, науки и литературы стерты с лица земли, и наступили столетия мрака и невежества, характеризующие начало средних веков. Мы должны остановиться на этой точке, где события начинают теряться в тумане, и продолжим в следующей главе нить нашего рассказа, стараясь по возможности связать между собой события двух исторических периодов — древних и средних времен.
Период II. От падения Западной Римской империи до изобретения огнестрельного оружия
Глава I. Ленная конница
1. Происхождение ленной системы. Битва при Пуатье, 732 г. [54]
В предыдущем периоде мы довели историю конницы до того времени, когда римское владычество на западе пало. Теперь нам предстоит рассмотреть развитие и службу этого рода оружия у народов, возникших на развалинах Рима в новой группировке держав.
54
Menzel; — Booutarie; — Lowy; — Gibbon; — Darnel, Milice Francaise; Greasy, Decisive Battles, Tours; — Rocquancourt.
После покорения Рима различными германскими племенами обычаи и нравы этих последних оказали весьма важное влияние на цивилизацию того времени, и мы можем проследить в течение многих столетий развитие одного из таких установлений, имевших большое значение как в гражданском, так и в военном смысле. Мы говорим о ленной системе, распространившейся почти по всей Европе, и следы которой заметны и в наше время; она составляла в течение нескольких столетий основание всего военного устройства европейских народов и поэтому заслуживает ближайшего рассмотрения.