История крепостей. Эволюция долговременной фортификации

Яковлев Виктор Васильевич

в тесноте пехотной позиции;

в заметности издали высокого артиллерийского вала с траверсами, превышающими бруствер;

в слабой обороне рвов перед головами капониров и полу капониров;

в отсутствии дозорного пути вдоль контрэскарпа;

в резком очертании наружных валов.

Форт русского инженера Красовского (1881 г.).

Фиг. 100.

Форт Красовского, 1881 г.

Приведенные выше недостатки русского форта начала 80-х годов не замедлили обратить на себя внимание прежде всего тех, кому при постройке новых крепостей и при усилении старых пришлось столкнуться с вопросами устройства крепостных фортов на практике. Одним из первых критиков этого образца фортов как официального явился военный инженер полк. Красовский, бывший с 1882 г. строителем форта-заставы у Осовца. В 1881 г. он поместил в выходившем тогда официальном военном органе "Инженерном

журнале" весьма обстоятельную статью под заглавием "Рациональный тип долговременных укреплений", где он предлагал свой проект форта. Хотя этот проект и не получил затем практического осуществления, но был настолько оригинальным по тому времени, что вызвал в литературе обмен мнениями и нашел в среде военных инженеров немало сторонников. Инж. Красовский не был сторонником расположения дальнобойных орудий в фортах и придерживался на этот счет мнения, высказанного в своем месте по этому поводу Тотлебеном, но раз свыше было поставлено требование, чтобы упомянутые орудия в фортах еще ставились, то Красовский требовал, чтобы они располагались внутри форта маскированно, в особых углубленных площадках О (Фиг. 100) и довольствовались бы, таким образом, стрельбой по невидимой цели. Все высокие траверсы он в своем проекте срезал в уровень с линией огня вала, а наружные, видимые неприятелю, поверхности последнего закруглил, придав ему в плане начертание боба. Стрелкам автор проекта отвел целых два наружных вала и организовал таким образом двухъярусный ружейный огонь; оборону рвов он впервые перенес за контрэскарп, устроив законтрэскарповые фланкирующие постройки - фл.п: это был прототип более поздних кофров. Этой идеей Красовский опередил и заграничных, и других русских инженеров.

Но Красовский в своем проекте форта, как указано было выше, под давлением обстоятельств все же не отказался совсем от постановки тяжелых орудий внутри форта, и таким образом его форт все-таки был фортом-батареей. Наряду с этим другие лица, преимущественно фортификаторы-теоретики, представителем которых был прежде всего профессор тогдашней Инженерной академии А. Ф. Плюцинский, шли дальше и, вспоминая Тотлебена, указывавшего после Севастопольской кампании, что на форты крепости надо смотреть не как на батареи, а как на опорные пункты ближнего боя, следовательно приспособленные только для пехоты и противоштурмовых орудий, тяжелые же орудия надлежит размещать на промежуточных между фортами батареях, настаивали именно на таких фортах. Профессор Плюцинский в одной из своих публичных лекций, прочитанных в стенах академии, ясно резюмировал идею организации фортов лаконической фразой: "должны быть форты-редуты, а не форты-батареи". Это было в 1883 г. После этого эту мысль неоднократно приводили в специальной военной печати и другие русские инженеры, но сила рутины была велика, и на практике вплоть до 1888 г. продолжали строить двухвальные форты казенного типа, изображенного на Фиг. 99. Такие форты с небольшими изменениями местного характера появились в Варшаве, Ивангороде, Новогеоргиевске, Брест-Литовске, Ковне и Осовце.

Из иностранных государств, усиливавших свои крепости фортами в первую половину 80-х годов, заслуживают здесь упоминания лишь Германия и Франция, да и то главным образом в отношении большого количества этих построек, возведенных за указанный период обоими государствами, но не в отношении чего-либо оригинального в устройстве их.

Германия за этот период спешно заканчивала форты, начатые постройкой как в крепостях ее западной границы (Мец, Страсбург, Кельн, Майнц и др.), так и восточной (Кенигсберг, Торн, Познань, Кюстрин и др.). О масштабе работ дают понятие цифры израсходованных на крепостное строительство сумм. Эти цифры таковы: за период 1871-1882 гг. израсходовано было в общем 200 млн. марок, а за период 1882-1887 гг.
– 41 млн. марок. Что касается конструкции фортов, то она почти не отличалась от той, которая была принята немцами после франко-прусской кампании. Опыт русско-турецкой войны отразился на германских фортах лишь в том, что в них стали устраивать небольшие пониженные позиции для пехоты перед исходящими углами, где для этого главный вал несколько подали назад, образовав отрезы. Вообще же и после этого усовершенствования стрелки в германских фортах не имели сплошной, вполне удобной позиции, кроме как на горжевом фасе, и должны были ютиться небольшими кучками между орудиями и траверсами главного вала: Германию в отношении устройства фортов в начале 80-х годов почти точно копировала Австрия.

Фиг. 101.

Французский "изолированный форт" 1880-х годов

Франция за рассматриваемый период продолжала работы по постройке фортов в главнейших пограничных крепостях - Вердене, Туле, Эпинале и Бельфоре, равно как в "укрепленном лагере Париж", а также продолжала постройку фортов-застав на северной границе и на Мааских высотах. Что касается крепостных фортов, то в конструкции их сравнительно с 70-ми годами никаких существенных перемен не было; форты-заставы же с 80-х годов строились по новому образцу так называемого изолированного форта (fort isole), для которого предусматривалась возможность атаки со всех сторон, вследствие чего такому форту придавалась возможно большая самостоятельность. В плане такой форт получал обычно форму более или менее правильного многоугольника (Фиг. 101), каждая сторона которого представляла собой как бы один из напольных фасов обыкновенного крепостного форта с двумя валами: нижним - для артиллерии и верхним, служащим тыльным траверсом для нижнего, для пехоты, со рвами, имеющими сводчатые эскарпы и контрэскарпы, фланкируемыми из трех капониров К, и с прикрытым путем. Различного рода охранительные казематы размещались под валгангом нижнего вала и под бруствером верхнего и своими лицевыми стенами выходили во внутренний ров между обоими валами, причем расположенные по обеим сторонам этого рва казематы со своими земляными обсыпками взаимно прикрывали друг друга от перекидного огня. Несколько радиально расположенных траверсов Т с потернами в них поддерживали закрытое сообщение между различными частями форта. Гарнизон такого форта - около 1500 человек, из коих пехоты 1000 человек; вооружение - около 30 орудий, не считая фланкирующих и противоштурмовых. Достоинствами этого форта при тогдашних условиях считались обилие казематов и выходов из них на позиции; хорошие, сильно фланкируемые преграды штурму; облегчающий охранение прикрытый путь.

ГЛАВА XXII

ПОЯВЛЕНИЕ ФУГАСНЫХ БОМБ И ВЛИЯНИЕ ИХ НА УСТРОЙСТВО ФОРТИФИКАЦИОННЫХ ПОСТРОЕК ВО ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ 80-х ГОДОВ

Введение в артиллерии фугасных бомб.

За границей уже начало 80-х годов ознаменовалось новым изобретением в области артиллерии, это - появление фугасных снарядов, которое повлекло за собой большие изменения как в конструкции фортификационных построек, так позднее и в общем устройстве крепостей. Однако эти изменения получили свое практическое осуществление только во второй половине 80-х годов XIX века, когда фугасные снаряды или бомбы были окончательно введены в артиллерии главнейших государств.

Иностранные артиллеристы, особенно германские, уже в начале 70х годов были озабочены тем, чтобы так или иначе увеличить фугасное действие снарядов. С этой целью предполагали заменить применявшийся тогда в качестве разрывного заряда черный порох каким-нибудь другим взрывчатым веществом, обладающим большей бризантной силой, но не представляющим опасности преждевременного взрыва. Однако производившиеся с 1873 г. опыты с влажным пироксилином были вскоре прекращены, а возобновленные в 1876 и 1878 гг. с улучшенным пироксилином и стальными гранатами также не дали благоприятных результатов; и только в 1880 г. значительный в этом отношении успех был достигнут путем конструирования удлиненных снарядов, вмещающих значительно большие разрывные заряды. Так, германская 21-см бомба образца 1880 г. заключала лишь разрывной заряд в 4,7 кг, а введенная в 1883 г. 21-см стальная бомба, длиной в 5 калибров, заключала уже 19 кг. Диаметр воронки, производимой таким снарядом, возрос приблизительно с 2 до 4 м с лишним; глубина же воронки с 0,5 м также увеличилась почти вдвое; объем воронки увеличился таким образом почти в 8 раз. Произведенные около того же времени в Германии опыты с пикриновым порохом дали приблизительно такие же результаты, но они далее не продолжались, так как уже были введены в употребление Пироксилиновые бомбы образца 1883 г. Новые пироксилиновые бомбы, действие которых уподоблялось действию мин, были первоначально названы бомбами-торпедо, и только позднее, в 90-х годах их стали называть фугасными бомбами.

Опыты стрельбы фугасными бомбами по фортификационным постройкам за границей.

Фиг. 102.

Опытные стрельбы по веркам крепости Козель в Германии в 1883 году

Первые опыты с фугасными бомбами указанных выше размеров были произведены в Германии в 1883 г. Стреляли по упраздненным веркам крепости Козель (на левом берегу р. Одера). Кирпичный свод в 1 м толщиной (фиг. 102) был прикрыт слоем бетона в 0,75 м, обсыпанным 1,5 м слоем земли. Такой свод был пробит насквозь первой попавшей в него бомбой 21-см калибра длиной в 6 кал., снаряженной 19 кг пироксилина. В 1884 г. были произведены опыты стрельбы в Куммерсдорфе. Стреляли на этот раз 21-см бомбами в 5 кал. длиной, заключавшими около 26 кг пироксилина, по кирпичному своду толщиной в 1 м (фиг. 103, а), обсыпанному 3 м земли, и по такому же своду (фиг. 103, б), обсыпанному 5 м земли, представлявшей собой песчаный грунт Куммерсдорфского опытного поля. Первый свод был пробит насквозь одним попаданием; второй же свод выдержал разрыв одной бомбы, прошедщей в обсыпке и разорвавшейся на глубине 3 м, т. е. на 2 м не доходя до свода; однако при этом получилась воронка глубиной около 2,5 м, что при вторичном попадании в это место бомбы могло вызвать пробитие свода. Отсюда был сделан вывод, что кирпичные своды толщиной 1 м требуют обсыпки из песчаной земли такой толщины, при которой фугасная бомба не могла бы разорваться ближе, как на 2 м к своду, что составляет слой в 7,35 м.

Фиг. 103.

Опытные стрельбы в Куммерсдорфе в 1884 году

Во Франции несколько позже, чем в Германии, артиллеристы предложили начинять фугасные бомбы мелинитом (плавленая пикриновая кислота), который несколько сильнее пироксилина по действию, что давало возможность в пользу меткости уменьшить длину снаряда до 4,5 калибра; зато калибр французских бомб был больше германских, а именно 22 см и 27 см - благодаря чему эти бомбы вмещали и больший разрывной заряд - до 33 кг мелинита. Опыты именно с этими бомбами начались в 1886 г. на форту Мальмезон, построенном в период времени с 1878 по 1882 гг. между Суассоном и Реймсом. Одна 27-см бомба (с 33 кг мелинита) попала в кирпичный капонир с 1-м кирпичным сводом, обсыпанным около 4 м земли; капонир был совершенно разрушен, причем образовался провал диаметром около 10,5 м. Углубление снарядов по вертикали получалось здесь больше, чем то было в Германии, причем обнаружилось также при разрыве мелинитовых бомб сильное действие удушающих газов.

Опыты убедили в полной несостоятельности старых кирпичных конструкций перед новыми снарядами и возбудили вопрос о том, как исправить старые постройки и возводить новые. Для разрешения этого вопроса в 1887 г. были произведены во Франции опыты в Бурже.

Фиг. 104.

Опыты в Бурже, во Франции в 1887 году

Здесь было возведено четыре типа построек (фиг. 104):

а) с каменным сводом толщиной в 1,5 м, из коих 0,5 м составляла вымостка булыжным камнем, а остальное приходилось на долю кирпича; поверх свода насыпано было 3 м земли;