История крепостей. Эволюция долговременной фортификации
Шрифт:
Основной тип фортов для обеих крепостей в общих чертах был таков (фиг. 110): я плане форт имеет форму треугольника; такое начертание для фортов было применено Бриальмоном впервые и позже нашло себе подражание в Германии, а перед мировой войной - и в России. целесообразность такого начертания оправдывалась исключительно тем, что для обороны рвов требовалось наименьшее количество фланкирующих построек, сравнительно с начертанием форта в виде трапеции, а тем более пятиугольника; но зато в смысле применения к неровной местности треугольное начертание в плане могло вызвать большие затруднения. Таким образом фланковая оборона рвов в рассматриваемом образце организована при помощи головного кофра к - для боковых рвов и казематированных фланков ф - рвов бастионного начертания
Со стороны французских и русских специалистов этот тип форта тогда же подвергся жестокой критике, указывавшей главным образом на неприемлемость для крепостей идей броневой фортификации (La fortification cuirassee), а вместе с этим и типа крепостного форта броненосца. Особенно протестовал против таких фортов русский проф. К. И. Величко; и, как показал опыт мировой войны, он был совершенно прав, так как бриальмоновские форты Льеж и Намюра боевого экзамена не выдержали. Но к недочетам этих фортов в отношении основной идеи их устройства присоединились согласно тому же опыту мировой войны и недочеты узкотехнического характера: казематированные помещения были лишены надлежащих вентиляционных устройств, а бетон, из которого они были набиты, оказался недоброкачественным. Башни оказались устаревшей конструкции и неспособными выдерживать попадания в них снарядов крупнокалиберной артиллерии. Между тем стоимость Льежа и Намюра ко времени готовности этих крепостей была непомерно велика: одни броневые башни обошлись бельгийскому правительству в 30 млн. франков (курс франка был тогда на русские деньги - 37 коп.); бетон обошелся в 35 млн. франков, а общая стоимость обоих крепостей достигла 100 млн. франков.
Не взирая однако на то, что Бельгия, руководимая в крепостном деле Бриальмоном, явно шла по ложному пути, осуждавшемуся тогда же крупными государствами в лице Франции, России и отчасти Германии (в Германии бриальмоновские идеи нашли отклик в проектах Шумана, Зауера, Вагнера и др.), путь этот был избран затем целым рядом малых государств. Прежде всего в 1889 г. забронировалась Румыния, где столица государства Бухарест была усилена именно бриальмоновскими фортами-броненосцами, - только иного начертания и устройства в деталях сравнительно с фортами Льежа и Намюра. Годом-двумя позже подобные же форты стали вырастать в Голландии -• для защиты Амстердама, в Швейцарии - для укрепления снеговых вершин Сен-Готарда, в Дании - для обеспечения Копенгагена, наконец еще позже "форты-броненосцы" появляются в Швеции и Австрии.
Не приводя здесь чертежей и описаний, фортов, построенных в поименованных государствах, так как они по идее все схожи между собой и с фортами бельгийских крепостей, отличаясь от последних только формой и деталями, мы остановимся лишь на тех броневых фронтах, которые были созданы румынами по идеям Шумана и Зауера близ границы между Молдавией и Валахией на р. Серет, у трех пунктов: Фокшан, Намалозы и Галаца. Это дуговые предмостные позиции, состоящие (фиг. 111) из ряда броневых батарей, расположенных в три линии, отстоящие одна от другой на 300- 400 м. В 1-й линии расположены батареи, состоящие каждая из 5 подвижных броневых куполов (шумановского типа), вооруженных каждый 53-мм или 37-мм скорострельной пушкой. Каждая батарея имеет приблизительно профиль, показанную внизу на фиг. 111. Во 2-й линии расположены такие же батареи, но состоящие каждая из 6 скрывающихся куполов для одной 53-мм скорострельной пушки каждый купол. Наконец, 3-я Линия состоит из отдельных так называемых нормальных батарей Шумана, из которых каждая вооружена одним броневым куполом на две 12-см гаубицы или на одну 15- см пушку и несколькими подвижными куполами с 57-мм или 37-мм скорострельной пушкой каждый.
Фиг. 111.
На фиг. 111 показана только одна группа батарей. Но, например, Фокшаны окружены были поясом из 15 таких групп, расположенных полукругом в расстоянии 8 км от центра, причем на каждую группу приходится по фронту 1,5 км. Намалоза была обнесена двумя линиями батарей, а Галац, -тремя. Всего на линии. Фокшаны - Намалоза - Галац было установлено 352 подвижных купола, 138 скрывающихся и 68 вращающихся. Стоимость всего - свыше 30 млн. рублей. Нечего и говорить, что критики 90-Х годов, особенно русские, жесточайшим образом осуждали принятую румынами систему обороны р. Серет, считая ее абсурдной и представляющей собой не более и не менее, как напрасную трату средств.
Положение броневого вопроса в 80-х годах в России.
В полную противоположность малым государствам, где под влиянием появления фугасных бомб и пропаганды броневых башен бельгийским инженером Бриальмоном крепостное строительство приняло так называемое бетонно-броневое направление, большие государства, и среди них прежде всего Россия, - стали придерживаться в той же области иного направления, охарактеризованного группой русских инженеров, как бетонно-земляное, т. е. такое, при котором считают необходимым возводить фортификационные постройки главным образец из бетона и земли; к броне же прибегать - в виде исключения и в подходящих для того случаях. Так как бетонно-броневое направление уже достаточно было выявлено предшествующим изложением вопроса о применении брони в иностранном крепостном строительстве, то остается здесь представить краткую картину положения броневого вопроса в рассматриваемый период времени в России, после чего легко будет говорить и о формах бетонно-земляного направления.
В России исследованию броневого вопроса в 80-х годах всецело посвятил себя в первую голову профессор тогдашней Инженерной академии К. И. Величко, ставший к концу XIX столетия фактически главой русской фортификационной школы. Уже в 1884 г. на страницах "Инженерного журнала" появилась обстоятельнейшая статья его под заглавием "За и против броневых закрытий в фортификационных сооружениях". В ней автор приходил к заключению, что "броневые закрытия на фортификационных верках могут найти себе самое ограниченное применение".
На знаменитых бухарестских опытах К. И. Величко присутствовал в качестве представителя от России и имел там возможность воочию всесторонне и практически ознакомиться с достоинством тогдашних броневых башен. По окончании этих опытов в 1886 г. К. И. Величко немедленно напечатал в "Инженерном журнале" отчет об этих опытах в статье под заглавием "Испытание броневых башен в Бухаресте" и вслед за ней другую, популярно изложенную статью в "Военном сборнике" под заглавием "По поводу испытаний броневых башен в Бухаресте". В статьях этих исчерпывающим образом описывались бухарестские опыты, о которых говорилось в своем месте выше, и делались из них соответствующие выводы. Сущность их может быть резюмирована следующими словами самого автора, приводимыми в заключение последней статьи:
"Броневые установки, включая и испытанные в Бухаресте, не могут быть признаны удовлетворительными, и только дальнейшие опыты над новыми системами их могут дать иные, более утешительные результаты… Броневые закрытия на верках сухопутных крепостей нельзя признать настолько универсальным средством обеспечения, чтобы ставить за ними всю артиллерию фортов. Лучше для этого заблаговременно убрать тяжелую артиллерию из фортов и поставить ее на смежных и промежуточных батареях. В фортах же заставах, где места мало вообще, где требуется круговой обстрел и где невозможно поставить артиллерию вне форта, - броневая вращающаяся установка есть лучшая из существующих в данное время, пока не предложено что-либо с успехом способное ее заменить".
Двумя годами позже, в 1888 г., когда появился упомянутый выше капитальный труд инженера Бриальмона под заглавием "Влияние навесного огня и бомб-торпедов на фортификацию", где проводилась пропаганда броневой фортификации, К. И. Величко в своей рецензии этого труда довольно четко выразил протест против этого нового вида фортификации. Резюмируя в заключении характерные особенности бриальмоновского учения, проф. Величко особенно возражал против направления, которое придавал всей тогдашней фортификации Бриальмон, своими словами, что "необходимо отказаться совершенно от открытого вооружения и допустить в самых широких размерах пользование броневыми куполами". В этом по существу и заключалась пропаганда броневой фортификации, в противовес которой проф. Величко выдвигал фортификацию, исповедовавшуюся русской школой, которую он характеризовал в следующих выражениях: