История кукловода
Шрифт:
– Хорошо. – Заметно потеплевшим голосом сказал Шурин. – Мусор в воронку. Я покажу в какую.
– Ехали, Шуряк, ехали, – сказал Транзит, чувствуя облегчение от разрядившейся между Шурином и Танцором обстановки, которая в секунду как аномалия образовалась практически на ровном месте. Он хлопнул свободовца по плечу. – Порядок прежний.
Группа людей, растянувшись цепочкой, вновь двинула вдоль рваного шрама танковой колеи.
Осторожно шагающие сталкеры словно призраки, обходили аномалии, заметные лежки кабанов, руководствуясь непревзойденной интуицией Шурина они несколько раз закладывали крюк вокруг казалось бы совершенно спокойных мест и ложбин. В такие моменты Кран, идущий сзади неотрывно глядел на обходимое сталкерами место, нередко пятясь задом, визуально
– Здесь заночуем, - распорядился Транзит. – До Пустошей рукой подать, но там ночевать хуже нет. Уж лучше здесь.
Спустя некоторое время, когда вся команда разбила лагерь, Танцор у которого во время похода возникали неразрешенные вопросы, наконец не удержался и спросил у Шурина:
– Шурин, объясни мне как отмычке, который сам дальше Ростка не ходил, как я могу понять какое место нельзя пересекать, а какое можно. Детектор ведь ни фига не показывает?
Шурин, блеснул позолоченной зажигалкой, прикуривая сигарету. Несколько мгновений глядя сквозь Танцора как сквозь занавеску на окне.
– Ты понимаешь, Танцор... если ты злой, то и Зона вокруг тебя злая становится. Если ты напряжен, то и Зона вокруг твердая, стальная... Но сталкер чувствует наоборот, если чувствуешь что напрягаешься или на душе муть поднимается, значит место плохое впереди. Открывай глаза и ищи. – Он кивнул Поляку, попросившему у него сигарету, и протянул в открытом виде пачку, из которой тот вынул пару, шуточно козырнув в знак благодарности.
– Вот ты в тех местах, что мы обходили мертвецов не углядел? – склонив голову набок с грустной иронией спросил Шурин.
– Я? Нет, не видел никаких... – растерявшись ответил Танцор.
– Верно, ты про себя пошутил... отмычка, или голова чем другим занята а, Танцор? Чтобы по Зоне ходить, нужно чтобы душа твоя сталкерская спокойная была, чтобы не только тебя Зона читала, но и ты ее. Понимаешь? Зону не глазом, не ухом, не мензурками и микроскопами понять надо, а душой прочувствовать.
Танцор промолчал.
– Ты новобранец, слушай, слушай – подтвердил стоявший сзади Поляк, затягиваясь и выпуская сигаретный дым - это тебе не кто-то там говорит, а Шурин! За такие слова вовек хабара не наносишься.
– Этот наносится, – как то странно сказал Шурин, глядя совершенно вдруг обесцветившимися в наступающих сумерках глазами сквозь Танцора. – Недолго уже осталось...
У Танцора зашумело в ушах от прильнувшей вдруг к голове крови, в то же время он словно попал под гипноз, как будто кто-то выключил все ощущения, звуки и цвета внешнего мира. Казалось, этот курящий обычную дешевенькую сигарету смотрит сквозь него словно сквозь сигаретный дым. Невероятно, но ему вдруг стало стыдно, ему профессионалу в деле убийств, лжи и маскировки перед этим прозрачным холодным взглядом без тени осуждения или сомнения смотрящего на него. Сгустившиеся сумерки прикрыли тенью утомленное лицо новобранца.
9. Могильник
Утро на границе Дикой Территории и Пустых Земель выдалось холодным и туманным. Туман оседал в виде крупных капель росы на не застегиваемых спальных мешках и плащ палатках сталкеров. Тлеющие крупные угли ночного костра сердито выпускали парок, отфыркиваясь от подкрадывающейся к ним влаги. Медленно, но верно небо на востоке светлело и уже скоро стали четче видны верхушки деревьев на его фоне. Отряд спал, да исключением утреннего дежурного – Поляка. Тот став поближе к переливающимся красным цветом и подернутыми пеплом углям чутко вслушивался в предутреннюю Зону, слегка покачиваясь в такт выбранного им ритма и выдыхая парок видимый в холодном воздухе. Время от времени он напрягал поочередно разные группы мышц, чтобы чуть-чуть взбодриться и разогнать кровь.
Танцор проснулся
– Что не спится?
– Да не очень-то... – ответил Танцор, присаживаясь вплотную к костру и подбрасывая несколько веток на угли.
Протянув обе руки к вспыхнувшему костерку, он сам увидел насколько заметна разница в цвете рук. Правая рука была заметно серее левой. Он синхронно сжал и разжал обе руки. Нормально. Приблизил обе руки к огню, чувствительность тоже была почти одинаковой, но не одинаковая. Левая рука с удовольствием ощутила жар костра, и погнала потеплевшую кровь выше по телу, правая же часть только ладонью чувствовала жар, не пуская его выше. Думать что и где он мог подхватить ему не хотелось, наверное, он тщательно избегал всякой мысли о том что с ним может быть что-то не так.
– Все спокойно? – на всякий случай тихо спросил Танцор.
В его первую, самую роскошную смену, когда ты еще не остывший с похода легко переносишь полтора-два часа ночного дежурства, ровным счетом ничего не происходило. Свободовцы специально выбрали ему такое время, поскольку опасались, что глубокой ночью когда окружающая их Дикая Территория оживет по-настоящему, не бродящими в отдалении свинками, а темными, мрачными тенями, бредущими на мерцающий огонек костра, сдерживаемые лишь спокойным духом дежурящего сталкера, бывший долговец не сдержится и откроет огонь. При таком раскладе, «веселая» и, наверное, последняя ночь обеспечена всему отряду. Шурин не стал объяснять сталкеру, что ночью в основном ходят мутанты – подбирающие трупы сородичей, других умирающих или раненных мутантов и сталкеров источающих дух страха или смерти, что приравнивает их к раненной, а потому и легкой добыче. Танцор бы не понял. Настоящих охотников на человека надо чувствовать заранее, как аномалию, так же как опытный пловец с акулами знает какая из них просто плывет мимо, а какая идет в атакующем вираже. Естественно, человек, попавший в бассейн с акулами, начал бы паниковать, взбивать кучу брызг и вряд ли кто из морских хищников устоял бы перед такой приманкой. Для спокойно сидящих у костра людей риск подвергнуться нападению мутантов не больше чем у плавающих у берегов Австралии людей. Конечно, в большинстве случаев расположившиеся в открытом месте сталкеры вероятно не подозревают что в нескольких метрах от них за стволом дерева укрылся излом, что гибкая тень, не отпечатавшаяся на ДЖФ – химера, что чернобыльский пес, экранируемый аномалией в сотне метрах от костра положил свою лобастую голову на передние лапы и чутко следит за людьми, сдерживая свору слепых псов от продолжения погони за плотью. Еще десятки других мутантов могут пройти мимо, если они не специально преследуют ранившего их двуногого, сейчас сидящего или спящего возле костра. В таких случаях, если сталкер ранил и не добил мутанта, не погасил свой след, уходя от него, мутант настигает своего обидчика уже ночью. Ну и само собой если страх перед зверем беспричинно велик, то и нет ходу новичку из малой Зоны в среднюю, а тем более из средней в глубокую.
Поляк молча кивнул в ответ Танцору. Присаживаясь рядом.
– Давай потихоньку остальных будить. Туман скоро разойдется уже, – сказал он.
Потихоньку толкнув каждого в плечо, Танцор разбудил всех. Быстро собрали завтрак, проверили оружие, оправились, наконец, отступление ночи как и тумана стало безоговорочным. В оптику стали видны дальние деревья, овраги с кустами покрытыми красными ягодами, неверное призрачное свечение холодца по обеим сторонам колеи.
– Опа, Танцор, ты ж совсем серый, – озабоченно заметил Кран.