История кукловода
Шрифт:
– Мля, братва, вы х...ли спать не даете? – зашевелился пятый бандит по прозвищу Свищ, до этого мирно посапывающие на матрасе. – Мокрый, сука, ты че в натуре кубатуришь тут?
– Мля, Свищ... я не в падлу, тут дело выгорает по ходу. Давай подчаливай, чифирку плеснуть? – засуетился вдруг разбудивший ширококостного здоровяка Мокрый.
– Сам...
– недовольно пробурчал Свищ и, достав эмалированную белую кружку нацедил себе туда в нужной пропорции чифирку, также поставив доходить у костерка, доставая сигарету.
Мокрый повторил всю историю, особо ударяя на мужиков с хабаром, и общаг оставшийся без присмотра, за который он якобы радел.
– Но Толстого, то тоже кто-то замял? Если не сохатые его прищучили, то мутант, что сохатых прет, – Свищ сплюнул. – Я на мутанта этого не пойду, – сказал он, - если уж и ту бригаду упарили, то нам точно ниче не
Ромб все это время молча сидел у костра прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя над чем - то.
– Короче так, братва. Симон, там в баре тему держит, если что, обнова какая, он скинет. Если цветных в натуре порешили, то не хрен нам на Пустоши соваться, своя шкура лучше греет. Мы лучше на отходе мужичков прибирать будем, они по любому на шумок похабарится пойдут, а с хабаром обратно. Кто меж собой рамсы сольет, кто как. Мы их на отходе брать будет. Всяко лучше чем там на месте с ними грызться. Завтра с утреца, кочуем короче, на проход, к Темной поближе, через Свалку. Там Свобода промышляет, мы с ней не враги, разминемся в случае чего. А если мужики с хабаром оттуда пойдут, так и притормозим, послушаем чего да как.
Где - то вдали завыли слепые псы. Отсюда их голос напоминал гудение ветра в высоковольтных проводах. Группу отделяло от ночи несколько длинных бетонных труб высотою с метр откатившихся друг от друга и образовавших нечто вроде треугольника, внутри которого и горел костерок бандитов. Образовавшиеся не смыкаемые углы треугольника на ночь перегораживались наружними растяжками, в целом место было надежное и проверенное. Мутанты не шалили, кабаны и плоти не проявляли особой агрессивности, кровососы проходили мимо. Защиту от выброса предоставлял частично перегороженный аномалиями уходящий под землю тоннель, из которого наполовину разобранные железнодорожные ветви уходили к отдаленному пожарному депо. Позиция была хороша всем, единственное что защита от частого дождя была в трубах, где проклинающим свою долю бандитам приходилось ютится, чтобы не отсыреть. Бригада допивала чифирок. Взбодренный Мокрый все рвался с кем то поговорить, но Лопата, имевший иммунитет к чифиру вырубился сразу, Свищ был не тот человек который будет точить лясы, а Ромб сидел хмурый и погруженный в раздумья. Беспокоить его в таком состоянии себе дороже. Оставался Карась, но тот не особо интересовался Мокрым, и по ходу чурался разговоров с ним. Несколько минут Мокрый крутил глазами в разные стороны, затем под присмотром Карася сходил отлить, а после словно собака обойдя свой матрас с недовольным вздохом улегся головой к костру. Ночь снова вступила в свои права, костерок притух, угли подернулись пеплом, Ромб сидевший спиной к подпирающему его спину баллона от МТЗ уснул сидя.
Росток. Бар «Сто рентген».
Поздняя ночь, изгнанная из бара «Сто рентген» светом ламп накаливания, медленно вступала в свои права даже здесь, в вечно шумном, прокуренном и пропитанном перегаром баре. Вольные сталкеры, набравшись прозрачного разбрелись по своим ночлежкам, определенным в пустых цехах завода. Самые стойкие, а таких осталось немного продолжали выводить радионуклиды и закусывать чем-то, что сумел приготовить Бармен, либо обходились без закуски вовсе. К слову нужно отметить, что Бармен готовил всякое, начиная от безвкусного омлета из яичного порошка, и заканчивая отменными вырезками из мяса кабанчиков и плотей. Конечно, такое блюдо было по карману далеко не каждому сталкеру, но для особых гостей, которые с лихвой оплачивают и горячее и прозрачное, приносят и сдают только Бармену знатный хабар, хозяин бара всегда старался угодить. Кормильцы. Вот и сейчас отойдя от высокой стойки, пересели за деревянный столик не с табуретами, а со специально принесенными стульями, два отдыхающих сталкера. Особые для Бармена клиенты. Именно для них он приготовил кабанью вырезку, остудил специально водочку и теперь, протирая стаканы, неотрывно глядел на покрытую солевыми разводами от разлагающегося - таки верхнего химически стойкого слоя комбинезона «Заря» спину одного из сталкеров. Остальные клиенты, а таких в баре в столь поздний час оставалось всего пять – шесть человек, уже были либо ни о чем, либо сидели погруженные в собственные раздумья. За такими приглядывал один из помощников Бармена – Шнурок.
Особые клиенты вот уже второй час не торопясь распивали водочку, негромко разговаривая и разрисовывая что-то на листе бумаги, чиркая и вновь обводя. В пепельнице, которую они оставили на стойке, холодным пеплом лежало несколько уже сожженных подобных листов. Теперь перед ними красовалась новая пустая пепельница, замененная
– Ладно, Седой, давай уже пожрем, сил нет, - не выдержал один из сталкеров по кличке Гривна и, не ожидая согласия от товарища обернулся к Бармену, подняв указательный палец. – Любезный, горячее готово? – Бармен степенно кивнул. – Заноси, родимый, а то пока Седина определится я ему пальцы пооткусываю.
Бармен исчез из поля зрения на пару минут и появился неся уже в руках огромную прокопченную чугунную сковороду накрытую крышкой. Сковорода издавала чирикающие скворчащие звуки и дышала жаром. Поставив ее перед сталкерами на доску, он снял крышку. Запах, зажаренного на собственном жиру и в собственном соку мяса молодого кабанчика заставило нескольких сталкеров стоящих поодаль сглотнуть слюну, а еще одного, наверное более слабонервного выйти из бара. Даже дежурившие у входа охранники, не поленились и заглянули внутрь чтобы убедится что такую роскошь могут себе позволить все те же сталкеры, Седой и Гривна. В блюдо кроме самого мяса входил гарнир из дико дорогого в этих местах картофеля и местная мутировавшая, но не ставшая от этого хуже зелень.
Гривна решительно взял в руки вилку и кусок хлеба.
– Убирай Седой нафиг эту мазанину, - указал он на бумагу. – И ближайшие десять... – он посмотрел на внушительный объем блюда, – двадцать минут меня не трогать.
Седой кивнул и обернувшись на занявшего уже свое место Бармена постучал пальцем по опустевшей бутылке на столе. Бармен уже через мгновенье исправил ситуацию, перед сталкерами появилась и тут же начала запотевать бутылочка «Журавлей». Седой хрустнул пробкой и разлил по рюмкам, взяв в одну руку хлеб.
– Давай, за Зонушку и за удачу. – Оба сталкера чокнулись, выпив и засопев, заработали ножами и вилками, но еще сильнее челюстями, время от времени мыча от удовольствия.
Наконец сковорода была почти очищена, всего объема одолеть им не хватило сил. Бармен хорошо знал свое дело.
– Ну что, Седина..., - расстегивая внутренние утягивающие лямки комбинезона и расползаясь на стуле сказал Гривна, - теперь можно и покумекать.
Остывшая сковорода тут же улетела вслед за диким ветром пронесшимся вокруг сталкеров Шнурком, как и сметенные им крошки. Гривна снова разлил по рюмочке. Просидев и пошушукав еще минут двадцать, сталкеры наконец с удовлетворенным видом откинулись. Только им двоим было понятно, что та группа аномалий, которую все другие сталкеры считали пустой и бесполезной, на самом деле такой не являлась. Седой и Гривна вычислили что кучка аномалий, возле Свалки, облюбовавшая бетонные плиты на самом деле рождают артефакты и под воздействием взаимно пересекающихся полей сталкивают их все в уголок между двумя плитами. Артефакты, зарождаемые от выброса к выбросу, попросту скатываются в определенное место, где и ждут пока самый сообразительный или удачливый найдет их. Седой имел кандидатскую по физике за плечами, а Гривна сроду не имел никакого образования, но в силу природного таланта – наблюдательности, иногда выкладывал такие доводы, основываясь только на наблюдениях, что Седому приходилось вот как сейчас перечеркивать все на бумаге и начинать по новой. В целом сталкеры представляли единую связку сталкеров – поисковиков, не догматичная теория и практика. И вот сейчас, они вычислили в принципе безопасный проход между аномалиями к ожидающей их залежи артефактов. Переживая осознанное событие они оба довольно улыбались, расслабив наконец спину и плечи, став как будто больше, сильнее и моложе.
– Вот так – то, Гривна, я же говорил, что есть там наше, так и будет, - не используя открытый текст, прямые названия и прочие мелочи, за которые мог бы зацепится посторонний слух, говорил Седой.
– А я что, я и не спорил, - отвечал Гривна, - да... и проход то что надо, его как раз со стороны воронки ни прощупать ни рассмотреть нельзя. Придется вспомнить молодость.
– Прыжок веры? – спросил Седой.
– Он самый, не первый и даст Зона, не последний, - подтвердил Гривна, и налил по полной еще раз. – Давай, за это самое.
Друг друга они понимали с полуслова. Бармен видя, что оба сталкера пришли к какому – то очень важному решению, тоже почувствовал облегчение. Если эти двое находятся на подъеме, то и он Бармен, очень скоро сорвет изрядный куш, а это куда веселее чем без него. Оставив за стойкой бара помощника, он тихо удалился. Шнурок оставшись за старшего, хмуро оглядел других сталкеров, и взяв один из стаканов и вафельное полотенце принялся методично натирать его, словно, он находился не в Зоне, а в самом что ни на есть шикарнейшем ночнике Большой Земли.