История мирового цирка
Шрифт:
В Ленинграде сохранился прекрасный цирк на две тысячи пятьсот сорок мест, построенный Чинизелли сто лет назад. Здесь царит теплая, домашняя атмосфера. В здании организован музей цирка, располагающий богатейшим (восемьдесят тысяч единиц) архивом, открытым только для историков и студентов. В одном из залов периодически устраиваются выставки для зрителей, обычно имеющие политическую направленность («героическая борьба цирковых артистов против фашизма» и т. п.).
Из всех цирковых трупп, существующих в Советском Союзе, особый интерес представляет «Цирк на льду». Здесь традиционные номера исполняются на ледяной арене. Это одно из самых удивительных зрелищ в мире: жонглеры, клоуны, акробаты, эквилибристы на першах, прыгуны с подкидными досками и даже воздушные гимнасты работают на коньках и потому с поразительной быстротой.
Самый поразительный аттракцион в цирке на льду показывает
В каждом крупном городе Советского Союза есть свой постоянный цирк, причем в ряде городов, например в Киеве, Баку, Ташкенте, это здания весьма современной конструкции.
Олег Попов.
Афиша клоуна-дрессировщика Дурова.
Сходным образом обстоит дело в Чехословакии, Венгрии, Польше и Болгарии; в этих странах существуют цирковые школы, многие выпускники которых выступают в западных цирках и в Соединенных Штатах (так, цирк братьев Ринглинг, Барнума и Бейли охотно включает в свои программы выступления артистов из Восточной Европы).
Номера, созданные в этих странах, обладают некоторыми особенностями, отличающими их от традиционных западных номеров. Конечно, есть случаи исключительные, например, номер семьи Силадь, акробатов с подкидной доской, которым удается двойное сальто-мортале с приходом на «колонну» из четырех человек, что прежде казалось невозможным. Но главная разница состоит в подаче выступлений: во-первых, в цирках социалистических стран отсутствует настоящая опасность: во всех рискованных номерах применяется лонжа. В некоторых случаях эта прискорбная осторожность может даже привести к сомнению в подлинности того или иного трюка: так канатоходцы Волжанские осуществляют восхождение по наклонному канату «колонной» из трех человек, но при этом они настолько подстрахованы лонжами, что начинает казаться, что они вряд ли смогли бы проделать все это, если бы их страховала только сетка… Во-вторых, огромное внимание уделяется оформлению номера, но изысканные костюмы, впрочем, не всегда удачные, театральные жесты и пританцовывающая походка зачастую выглядят странновато. Некоторые номера, к сожалению, чересчур «совершенны» в своем жанре и их исполнители лишены темперамента итальянских, испанских или южноамериканских артистов, но лучше уж эта холодность, чем слишком часто встречающаяся небрежность.
Финал программы в Московском цирке на Ленинских горах. 1976 год.
Наконец, соединение традиционной техники с использованием необычных цирковых снарядов привело к созданию оригинальнейших номеров, примером чему может служить работа на «русских качелях», обновившая традиционный репертуар прыгунов с подкидными досками.
Однако самого большого расцвета достигло, пожалуй, искусство клоунады. В то время как на Западе искусство это постепенно отмирает, не в силах приспособиться к новым условиям жизни, русские артисты, по большей части выпускники Циркового училища, полностью изменили представление о клоунах, которое сложилось у всех за последние сто лет. Они отказались от нелепых нарядов и утрированного грима, сделавшись похожими на августов прежних времен и на артистов кабаре. Они считают делом чести выступать с настоящей работой, будь то музыкальный или акробатический номер, привнося в нее тысячу забавных находок. Самый интересный из них, Леонид Енгибаров — темноволосый молодой человек приятной наружности с холодным юмором на грани абсурда — напоминал обликом Китона в фильме «Генерал». К сожалению, он слишком рано умер. Номер его был весьма оригинален: он балансировал на лбу перш с подносом, на котором лежали пиджак, перчатки, шляпа и трость, потом резко подбрасывал перш — и оказывался в пиджаке, в шляпе, в перчатках и с тросточкой в руках! Жаль, что западная публика не видела Енгибарова. Из ведущих советских мастеров смеха ей знакомы только замечательный клоун-поэт Попов, традиционный август Карандаш и кумир советской публики Никулин, чей чудесный юмор с трудом пересекает границу, ибо держится в первую очередь на тесном контакте со зрителями. Енгибаров же мог развеселить любую публику — сценки его были зрелищны и потрясающе смешны. Кроме того, его армянский темперамент был ближе к нашему, чем славянский темперамент русских.
Надо надеяться, что пример русских вдохновит западные страны на
Часть третья. «Звезды» манежа
Глава первая. Наездники
У колыбели цирка стояли люди, которым однажды пришла в голову мысль — по тем временам весьма смелая — открыть заведения, получившие имя амфитеатров или цирков. Эти провозвестники циркового искусства были также первыми «звездами» арены, ибо чаще всего они не только управляли цирками, но и выступали в них.
Мы уже встречались на страницах нашей книги и с этими артистами-антрепренерами, и с теми, кого они ангажировали для своих представлений.
Теперь мы изложим историю этих артистов и жанров, в которых они прославились. Разумеется, мы расскажем далеко не обо всех, потому что в нескольких главах невозможно дать представление об огромном множестве семей, на протяжении более чем двух столетий составляющих славу «бродячего народца». Не имея возможности упомянуть всех героев манежа, мы постараемся поведать о самых известных из них, оставляя читателю возможность самому открыть для себя артистов, которые войдут в эту прекрасную плеяду в будущем.
Люсьен Грюсс выступает с лошадьми, выдрессированными Алексисом Грюссом. Цирк Жана Ришара. 1975 год.
Поскольку первые цирковые представления состояли преимущественно из конных номеров, само собой разумеется, что мы начнем наш обзор с наездников.
Мы уже говорили об основоположниках: Гиаме, Астлее, Франкони, Дьюкроу. Поначалу их выступления не слишком отличались от военно-спортивных упражнений: наездники показывали зрителям кавалерийскую атаку, демонстрировали способы обращения с оружием и элементы конной вольтижировки, известные в английской армии. Эта вольтижировка быстро эволюционировала, став менее «утилитарной» и более зрелищной (такой, в частности, была вольтижировка Астлея на двух и трех лошадях), а затем — с приходом Эндрю Дьюкроу, в своих «пластических позах» подражавшего античным скульптурам, — и более художественной. Эндрю Дьюкроу выступал один или вместе с сыном; вдвоем они исполняли «па-де-де». В конном цирке, как и в балете, так обычно называют номера с участием мужчины и женщины, но бывают и исключения. Одним из первых упражнения такого рода ввел в цирковой обиход в начале прошлого столетия Лоран Франкони.
По сравнению с достижениями наездников последующих эпох номер Гиама, о котором мы можем судить по описаниям, кажется довольно примитивным: он вскакивал на мчащуюся во весь опор лошадь, подбирал разбросанные по арене предметы, как в наши дни делают джигиты, затем гарцевал на лошади стоя на одной ноге и в этом положении или стоя на крупах двух идущих рядом лошадей брал препятствия. А в финале, разумеется, следовала комическая сценка с брентфордским портным.
В ту пору в представления входили также номера вроде «лошади-апортера», «лошади-математика» или «мертвой лошади», изображающей агонию после того, как дрессировщик дает холостой выстрел; в этих номерах использовались элементы дрессировки «на свободе».
Рихтеры в Цирке Буглиона. 1976 год.
В XIX столетии в работе наездника-вольтижера произошел ряд изменений. В начале века Дьюкроу создал большую часть классических номеров, о которых мы уже говорили, — таких, как «Почта» (или «Гонец из Санкт-Петербурга»).
Дрессировка лошадей стала популярной благодаря Франкони. Он же исполнял знаменитый номер под названием «Геркулесовы силы на коне»: стоя на крупе идущей рысью лошади, он держал на плечах своего брата Анри (получалась «колонна» из двух человек) и обнимал за талию свою жену и жену брата, которые упирались ступнями в его слегка согнутые в коленях ноги. Тела артистов образовывали крест, что выглядело очень эффектно, однако удержать равновесие на крупе бегущей лошади нелегко, и с тех пор мало кому удавалось повторить это упражнение, требующее редкой силы и недюжинного мастерства. Похожий «трюк» показывали Фредиани: нижний вольтижер разводил партнеров в стороны, поддерживая за талию, а верхний держал их за руки.