История Мишеля Боннара. Куранго
Шрифт:
– Да.
– Тогда снимай Брэда, – ответила женщина и вышла во двор.
Через панорамное окно было видно, как Вики горячо объясняется с маэстро, а он даже не смотрит в ее сторону. Однако через четверть часа и еще одну сигарету эти двое, радостные и вполне примирившиеся, вернулись на кухню.
– Люка, это Поль, – сказала Вики.
– Поль Боннар, внук Мишеля Боннара, к вашим услугам, мой дорогой Люка.
Люка зажал рукой рот, зашептал что то по итальянски, отчетливо сказал: «Mamma mia» и повернулся к Адаму:
– Это что, и ты родственник Боннара?
– Люка, сядь. Мы тоже
Мензони подошел к Полю, внимательно оглядел его череп, стянул перчатку, еще раз взглянул на костлявую руку:
– Ты правда внук великого Боннара? Твой дед – выдающийся Мишель Боннар?
– Да, это так. Я единственный его потомок.
– Спасибо! – воскликнул Люка, – Это настолько немыслимо и невероятно, что не укладывается в голове. Каким бы ты ни был, ты прекрасен, Поль. У тебя человеческое сердце, а всё внешнее – это такая ерунда! Уж поверь мне, я в этом понимаю как никто. Я счастлив, друзья!
За ужином Поль получил ещё массу комплиментов.
Расположившись в гостиной, все лакомились пирожными от мадам Коколи. Мужчины пили коньяк. Вики закурила кальян:
– Поль, дорогой, нам нужно дослушать твой рассказ сегодня же, чтобы как можно скорее все подытожить.
– Да, друзья, прошу вашей помощи. В одиночку, боюсь, мне не справиться с этой чертовкой.
– Кого ты имеешь в виду?
– Катерину.
– Мадам Ловаль? – одновременно отозвались супруги.
– Да, её, – погрустнел Поль.
– Но какую роль она играет в твоей истории? – удивилась Вики.
– Если кратко, это моя жена.
Все трое переглянулись.
– Но начать я хочу не с этого. Скажи, Люка, ты ведь прочитал последнюю книгу моего деда?
– Да, ты уже спрашивал об этом, – напомнил архитектор.
– Ты единственный из всех нас, кто дочитал. Ты скажешь, чем конкретно она закончилась?
– Да, конечно. Главный герой женился на своей возлюбленной после долгих и немыслимых скитаний. Он спас ее от неминуемой гибели в конце: вылечил, он же доктор, от страшного вируса, который погубил полмира. У них родилась дочка. На этом роман закончился.
– Всё так и могло быть, однако я не спас Еву. Я не смог найти лекарство. Она и моя дочь погибли.
Все ахнули.
– Люка, эта книга обо мне и моей жизни. Всё, что там написано, произошло со мной, – печально рассказывал Поль. – Дед каким то непостижимым образом предсказал и описал мою судьбу. Вчера ночью я поведал начало этой трагической повести и был вынужден остановиться на том моменте, когда понял, что могу влиять на болезнь доктора. Но прежде, чем я продолжу, знает ли кто нибудь, ГДЕ нашли эту рукопись?
Все отрицательно покачали головой.
– А мы могли бы это выяснить?
– Думаю, да, – отозвалась Вики, в ведении которой как журналиста находился доступ к любой информации.
– Нам придется это выяснить. Ведь если мои догадки верны, рукопись была украдена незадолго до смерти моего деда. Но об этом позже. Я не стану пересказывать всё сначала. Люка, ты читал роман целиком и осведомлен даже лучше, чем наши друзья.
Поль устроился на пуфике и вновь приступил к горькой правде о себе:
– Я понял, что могу управлять Брутом. Его состояние неведомым образом подчинялось кольцу на мизинце. Я поставил перед собой цель выяснить всё, что скрывало это кольцо, какой связью с Брутом оно обладало и какую истину мог открыть он сам. Я хотел подчинить моего хозяина себе и заставить нуждаться в моей помощи. Надеялся, это подтолкнет его к откровенности.
Как только состояние Брута улучшалось, я надевал кольцо и, когда он спал, садился возле его кровати. Начиналась лихорадка, затем я дожидался, пока он придет в сознание. В моменты горячки Антуана одолевал страх и он становился словоохотливее. Так однажды вместо обычной просьбы вылечить его очередной порцией девушек он дал мне маленький ключ и велел принести из ящика стола записную книжку в бархатной красной обложке.
Я мгновенно исполнил его волю. Книжка была полностью исписана. Повинуясь любопытству, я открыл ее в середине и увидел заметки, похожие на те, которые делал доктор в ходе своих экспериментов. Я не стал углубляться в чтение, рассчитывая, что позже найду время неспешно изучить его труд.
Я толкнул дверь спальни Антуана, положил книжку на стул возле его кровати и слегка притронулся к его руке:
– Месье, я принес.
Брут открыл глаза, увидел красный переплет и попросил оставить его одного.
Спустя час он выглядел совсем плохо. Приложив немало усилий, он шепнул:
– Иди к Милене, приведи ее. Если же она плоха, то забери у нее кольцо. Торопись.
Я выбежал из спальни, нашел Густава, узнал адрес сестры Милены и через считанные минуты уже стучал в ее дверь.
На пороге появилась ее племянница Жоржетта, которая поведала мне о смерти своей тётки. Милену похоронили неделю назад. Как уточнила девушка, старушка умерла от старости.
Три квартала до дома Антуана я преодолел бегом. Услышав новости, Брут потребовал немыслимое. Он велел во что бы то ни стало достать кольцо, даже если для этого мне потребуется раскопать могилу.
Я не знал, как поступить. Отдавать кольцо я не хотел. Врать – тоже. Я решил создать копию и обратился к ювелирному мастеру, который долго крутил на первый взгляд простое медное колечко, но в итоге признался, что впервые в жизни видит такой сплав. Тем не менее он не отказал в просьбе сделать дубликат и через шесть дней продал мне такое же украшение с той же латинской надписью и восьмеркой. Тем же вечером я отдал его Бруту. Больше я пока не рисковал надевать кольцо.
Через неделю доктор начал ненадолго вставать и перемещаться по дому, правда, был ещё настолько слаб, что быстро возвращался в постель. Немного окрепнув, Брут дал мне список, сто франков и велел срочно купить ингредиенты. Он предупредил, что этим вечером ему понадобится моя помощь. Он планировал сделать «кое что, что поможет ему окончательно прийти в себя». Получив список, я переписал его в свою книгу и остаток дня потратил на то, чтобы всё купить. Сначала я был в аптеке, потом отправился в конюшню за подковой, зашел в часовню и приобрёл нательный серебряный крест, а на рынке у старика купил кухонный нож.