История моего безумия
Шрифт:
– Перестань, мама! Жертва не я, а папа.
Робинсон поднял руку, призывая к молчанию. Он видел, что Мэйан вот-вот сорвется: мысль о том, что ее неосторожность могла привести к исчезновению отца, стала последней каплей.
– Не думаю, что этот человек рискнул бы вытащить у вас телефон в людном месте, так что будем считать, что искать нужно того, кому вы доверяете.
Мэйан сжала виски ладонями и устало покачала головой.
– Наши профайлеры составили психологический портрет. Скорее всего, он ровесник господина Сандерсона. В противном случае отец наверняка сказал бы вам: «Знаешь,
– Нет, простите, ничего не приходит в голову, – огорченно ответила Мэйан.
Дана была поглощена собственными мыслями и высказалась не сразу.
– Вот что я предлагаю: если это человек из нашего окружения, его фамилия должна быть в телефонной книжке – и у меня, и у Мэйан. Мы сличим их и…
– Прекрасная мысль! – воскликнул Робинсон. – Весьма вероятно, что он вхож в дом, но его имя и не приходит вам в голову, потому что это не близкий друг семьи.
Дана и Мэйан взялись за дело.
– Называйте имена и фамилии тех, кто вызовет у вас хоть малейшее сомнение.
Они проверяли контакты, сомневались, спорили, и вдруг Дана замерла.
– О нет… Господи, нет, ну почему я раньше не сообразила? – прошептала она.
Мэйан и инспектор ждали объяснений, но она молчала, перебирая воспоминания.
– О ком вы подумали, мадам? – нетерпеливо спросил Робинсон.
Дана проговорила, обращаясь к дочери:
– Твой преподаватель литературы.
Мэйан хотела было возразить, но не стала. Да, он точно соответствовал описанию: всегда садился рядом, когда она писала, и вполне мог взять телефон; совпадало и время – его наняли незадолго до того, как началась история с преследованием. Кроме того, он – один из тех немногих, кто бывал в доме после возвращения из Хэмптонса. Но… он такой милый и добрый… Мэйан посмотрела в глаза матери и ошарашенно покачала головой.
– Да, Джим… Джим Эдвардс, – сказала Дана.
Почему это не пришло в голову, когда Сэмюэль спросил, кто из близких ей людей мог подобраться к компьютеру? Все просто – Джим был посторонним. Он дважды в неделю приходил заниматься с Мэйан и мог слышать все разговоры. Джим Эдвардс умел держаться незаметно, как старый слуга в английском поместье. У него был доступ к телефону ученицы, а в перерыве между занятиями он свободно передвигался по дому. В последнее время Эдвардс казался Мэйан странным – все время улыбался, слишком много говорил и явно был чем-то обеспокоен.
Робинсон делал пометки в блокноте.
– Когда он был у вас в последний раз?
– Мы встречались по средам и пятницам, – ответила Мэйан, – значит, через три дня после исчезновения папы. Мы отменили занятия.
– Сходится! – торжествующе воскликнул Робинсон.
Да, все сходилось. Почерк, типичный для социопата: внедриться к близким, изучить их жизнь, собрать информацию, необходимую для травли романиста.
– Но… за что он так ненавидит моего отца? – удивилась Мэйан. – Они даже не были знакомы.
– Если Эдвардс – наш человек, мы это скоро выясним. У вас есть его адрес?
– Нет, только номер телефона. Но я знаю, где он преподает.
– Очень хорошо. Ни с кем об этом не говорите, нельзя спугнуть преступника.
Инспектор вышел, чтобы позвонить в участок.
День 26-й
– Что у нас нового? – спросил Робинсон, обращаясь к коллегам.
– Ничего, – ответил за всех Родригез, правая рука инспектора в деле о похищении. – В университете он на этой неделе не появлялся – позвонил, сказался больным. Мы опросили соседей: судя по всему, он и дома не показывался. Его телефон отключен.
– Я возьму ордер на обыск. У Эдвардса есть другое жилье?
– На его имя – нет. Деньги со счета в банке никто не снимал. Он как будто в воздухе растворился.
– Любовница? Друзья?
– Ничего. Он был женат на Джессике Эванс, но, по словам коллег, они развелись.
– Что стало с этой женщиной?
– Мы ее ищем. Она давно не работает, и никто ничего о ней не слышал.
Инспектор не выдал своего разочарования, только провел рукой по волосам, пригладив и без того безупречную прическу.
– Возьми ее на себя, Родригез, – велел он своему заместителю. – Она не могла просто взять и исчезнуть. Или… он убил и ее.
Все разошлись по рабочим местам.
Оставшись один, Кайл Робинсон попытался подвести промежуточные итоги. Он чувствовал, что какая-то деталь от него ускользает. Подсознание пытается дать подсказку, а он не понимает! Ему было хорошо знакомо это чувство: истина совсем близко, чтобы ухватить ее за хвост, нужно сконцентрироваться. Джессика Эванс… Он несколько раз повторил это имя, и его наконец осенило.
– Родригез! – позвал он. – Принеси мне папку с компьютерной перепиской Сандерсона.
Да, он уверен, что видел имя Джессики Эванс именно там.
– Есть мотив! – крикнул он своей команде.
Все подошли, ожидая разъяснений.
– Джессика Эванс была любовницей Сандерсона! Даты совпадают. Джим Эдвардс узнал о романе жены и начал преследовать обидчика. Она ушла с работы сразу после первого свидания с писателем. Составленный профиль подтверждает: мы имеем дело с законченным психопатом, который составил подробный план мести, нанялся репетитором к дочери Сандерсона, очень умно расставил ловушку и заманил в нее жертву. Эдвардс крайне опасен. Сначала он убил жену – за измену, потом Денниса Саймона, когда тот стал помехой, и Карлу Анчелотти, которая могла заговорить.
Полицейские почувствовали охотничий азарт: теперь у них был настоящий мотив и серьезная версия.
– Узнайте все, что сможете, о жизни Джессики Эванс и Джима Эдвардса, опросите всех, с кем они были знакомы в прошлом, и тех, кто общался с ними в последнее время. Я к прокурору, за ордером.
Спасти Сандерсона вряд ли удастся, Эдвардс, скорее всего, уже убил его, но Кайл Робинсон пообещал себе, что обязательно поймает этого психа и выбьет из него признание.