История моей жизни
Шрифт:
(стр. 74) * Многие, в том числе и я, чертили также и на лекциях, на которых не надо было записывать, так как черчение не мешало слушать вполне внимательно.
(стр. 75) * Дядя уехал в Брауншвейг, где жизнь была дешева и все же были хорошие учебные заведения для его детей. Он умер через несколько лет, и я его больше после 1874 года уже не видал.
(стр. 76) * 4 мая 1876 года: "Вооруженные силы Австро-Венгрии", 4 декабря 1876 года: "Вооруженные силы Турции", 18 февраля, 5 марта, 12 марта, 11 апреля 1877 года: "Территория и вооруженные cилы Германии".
** Впоследствии - атаман Уральского полка.
(стр. 77) *
** У меня сохранились заметки о следующих баллах при выпуске: астрономия 12, картография - 11, низшая геодезия - 12, физическая география - 12, военная администрация и законоведение - по 10, тактика - 11,5. Большая серебряная медаль давалась при 12 баллах из всех главных предметов, а золотая - при 12 баллах из всех предметов, но с пятидесятых годов уже никто их не получал: либо курс стал труднее, либо баллы стали ставить строже.
(стр. 78) * Впоследствии - член Военного совета.
** Громадную работу по переписке всех вычислений набело выполнила Ольга.
*** "Этим расчетам мы обязаны начинающему астроному господину Редигеру" (мел.) (Сост.).
(стр. 79) * Впоследствии командующий войсками Виленского военного округа.
(стр. 83) * Как упомянуто выше, столь же нелепый курс был в Военно-Топографическом училище.
(стр. 84) * Непосредственный начальник А. Ф. Редигера (Сост.).
Глава вторая
(стр. 87) * "Считайте!" (нем.) (Сост.).
(стр. 88) * Геодезисты его получали только по окончании курса в Пулково.
(стр. 89) * Уже потом офицеры самовольно завели вьючных лошадей для перевозки нужных вещей.
** Я нашел у себя копию приказания по этому делу: "По приказанию его превосходительства командующего отрядом имею честь просить Ваше Императорское Величество командировать обер-офицера с несколькими нижними чинами в деревню Чириково. Офицер этот должен выйти с бивака и, идя таким ходом, каким обыкновенно ходит пехотная колонна, определить по часам самым точнейшим образом, сколько времени должна употребить колонна пехоты с пешей артиллерией, чтобы пройти от бивака вверенной Вашему Величеству дивизии до деревни Чириково. Сведение это прошу доставить в возможной скорости. Подписал: Нач. штаба г.-м. Нагловский" - я нашел, что расстояние 8-8 1/2 верст, на прохождение коих нужно от 1 часа 50 минут до 2 часов.
(стр. 90) * После войны в Академии были беседы офицеров Генерального штаба по поводу событий войны. На одной из таких бесед я просматривал принесенные туда дела относительно осады Плевны и в них к своему удивлению нашел эту съемку, перечерченную и подписанную: "Снимал капитан Протопопов".
(стр. 91) * Мириалай еффенди (по-турецки) - Господин полковник.
(стр. 92) * У Рауха был свой конский завод и он взял в поход две чудные верховые лошади и легкую повозку под вещи, запряженную парой отличных лошадей, так что она хорошо шла по плохим дорогам.
(стр. 95) * Я получил за нее и вообще за переход через Балканы чин штабс-капитана Гвардии со старшинством с 19 декабря 1877 года. При этом я стал, кажется, сейчас же за братом.
** В гвардейских пехотных дивизиях одной из бригад командовал старший из полковых командиров.
*** Весь зимний поход я проделал в осеннем пальто, без теплой обуви. Высланный мне матушкой полушубок я получил только в Сан-Стефано, когда мы уже изнывали от жары.
(стр. 98) * Пример: один батарейный командир, сказавшись больным, уехал в Россию чуть ли не до перехода через Балканы и вернулся к батарее в Сан-Стефано; он потребовал от командовавшего батареей капитана А. сдачи ему всей экономии за время похода, но А. соглашался отдать ему только сумму (восемь или десять тысяч) на обновление имущества батареи после похода. Дело это, принявшее характер очень острый, пришлось разбирать начальству.
Другой батарейный командир, полковник К., по видимому не любил боя. Под Ташкисеном, проезжая в тылу позиции, я его видел распоряжающимся сменой дышла у зарядного ящика в то время, как его батарея уже поехала на позицию. Под Филиппополем, разыскивая графа Шувалова, я встретил его же, и он мне сослался на поиски того же графа Шувалова, для доклада о том, что батарея его попала под такой огонь, что не может оставаться на позиции! И все это творилось в Гвардии и на глазах у начальства! Объясняю это себе тем, что, во-первых, артиллерия была автономна (слабо подчинена даже командиру корпуса) и, во-вторых, строгость тогда существовала только для младших чинов.
(стр. 101) * После воины он был (турецким) генерал-губернатором Восточной Румелии (в Филиппополе).
(стр. 102) * Он был потом одним из делегатов Турции на Берлинском конгрессе. В 1878 году он был убит в Албании при подавлении восстания.
(стр. 104) * Объявлено в высочайшем приказе 6 июня 1878 года.
** Впоследствии финляндский генерал-губернатор.
(стр. 106) * Вельможа (фр.) (Сост.).
(стр. 108) * По закону желающий писать диссертацию либо сам избирает тему, либо просит Конференцию указать ему таковую,
* На дочери его, Эмелине Альбертовне, незадолго до того женился Густав Рудольфович Шульман.
** Впоследствии - главный интендант, а затем командующий войсками Туркестанского военного округа.
(стр. 111) * После защиты она была напечатана за счет Академии{35}; сверх того, она была напечатана в Военном Сборнике 1880 года, что дало мне несколько сот рублей - мой первый литературный заработок.
(стр. 112) * Оппонент, назначенный военным министром.
(стр. 114) * Это знакомство с бедностью нашей военно-исторической литературы побудило меня через двадцать лет настаивать на издании, к столетнему юбилею Военного министерства (1902), подробной истории всех отраслей военного управления и на щедром отпуске сумм на это издание.
** За все время я в "Энциклопедии" заработал около девятисот рублей.
(стр. 116) * При одном таком извинении за уж очень долгое ожидание Игнатьев мне сказал, что у него заболел сын и он невольно заговорился с доктором; я уже знал от лакея, что у него был не доктор, а какой-то другой, частный, посетитель, но сделал вид, что верю. Но на беду, в это время входит доктор, извиняется, что ворвался, но он осмотрел больного и пришел сказать, что ничего серьезного нет. Ложь была уличена, и Игнатьев покраснел и выпроводил доктора. В это время Игнатьев хлопотал о концессии на Эльтонскую солевозную железную дорогу, но ее не получил; вместо этой линии была построена Баскунчакская железная дорога.