История моих животных
Шрифт:
— А мои шорок франков, моршкая швинка и две белых мыши?
— Все собравшиеся за них отвечают.
— Тогда верните мне мою обежьяну, — потребовал овернец, протянув обе руки к Жиро.
— Видишь, как доверчива юность, — сказал Александр.
Маке достал из кармана две золотых монеты.
— Держи, — сказал он. — Вот для начала основная сумма.
— А моршкая швинка, а белые мыши? — твердил овернец.
— Ну, что до этого, — ответил Маке, — я могу только выплатить тебе их стоимость.
— Я думаю, что это штоит десять франков.
— Помолчи, мальчуган! — крикнул Мишель. — Один франк за морскую свинку и франк двадцать пять сантимов за каждую из белых мышей, всего три франка пятьдесят сантимов; дайте ему пять франков, господин Маке, и, если он останется недоволен, я сам им займусь.
— О господин шадовник! Вы неблагоражумны.
— Держи, — сказал Маке, — вот пять франков.
— Теперь, — произнес Мишель, — потритесь друг о друга мордочками, и покончим с этим.
Овернец, раскрыв объятия, приблизился к Жиро, но, вместо того чтобы броситься на шею своему бывшему владельцу, последний из Ледмануаров вцепился в бороду Жиро и, крича от страха, скорчил рожу овернцу.
— Так! — сказал Александр. — Обезьянам только этого и недоставало — стать неблагодарными. Платите скорее, Маке, платите скорее, не то он продаст вам его за человека.
Маке отдал последние пять франков, и овернец направился к двери.
По мере того как он удалялся, последний из Ледмануаров все более явно выражал удовольствие.
Когда тот совсем скрылся с глаз, обезьяна пустилась в пляс — этот танец, очевидно, был обезьяньим канканом.
— Смотрите, — сказал Жиро. — Смотрите же!
— Мы смотрим, черт возьми!
— Не туда: в клетку, взгляните же на мадемуазель Дегарсен.
В самом деле, самка, которой не внушал почтения пастушеский костюм новоприбывшего, изо всех сил отвечала ему телодвижениями из клетки.
— Не будем оттягивать счастье этих интересных животных, — предложил Маке.
Сняли цепь, открыли дверцу, и последнего из Ледмануаров впустили в клетку.
И по тому, как бросились навстречу друг другу два тела — мадемуазель Дегарсен и последнего из Ледмануаров — мы получили новое доказательство того, что система странствующих душ Платона не так порочна, как хотели бы заставить считать ни во что не верящие люди.
XXV
КАК МАДЕМУАЗЕЛЬ ДЕГАРСЕН ВЫТАСКИВАЕТ ПРОБКУ
Уверяю вас, не могло быть ничего комичнее свадьбы мадемуазель Дегарсен в ее простом костюме мартышки с последним из Ледмануаров в пастушеском наряде, и все это возглавлял Потиш, одетый трубадуром.
Поспешим заметить, что Потиш, казалось, был очень недоволен этим союзом и, будь у него та шпага, какой он фехтовал с хозяином в день нашего знакомства, вероятно, он, воспользовавшись преимуществом статьи 324 уголовного кодекса, смыл бы оскорбление, нанесенное супругу в его доме, кровью последнего из Ледмануаров.
Но, к счастью, никакого оружия у Потиша не было и все дело кончилось ужасной взбучкой, полученной им от последнего из Ледмануаров в ответ на проявление враждебности.
Потиш вовсе не принадлежал к тем удобным мужьям, которые закрывают глаза на все происходящее вокруг них: напротив, пережитые им огорчения полтора года спустя стали причиной его смерти.
Между тем появился Алексис с подносом, на котором стояли три или четыре стакана, бутылка шабли и бутылка сельтерской воды.
— Послушайте, — сказал Александр, — я кое-что придумал.
— Что же?
— Пусть мадемуазель Дегарсен откроет бутылку сельтерской воды.
И, не ожидая даже одобрения своей выдумки, Александр взял бутылку сельтерской и положил ее на пол клетки, как пушку на лафете.
Говорят «любопытный, как обезьяна».
Александр едва успел убрать из клетки голову и руку, как три моих плута, включая плутовку, окружили бутылку, с любопытством ее рассматривая.
Самка первой поняла, что механизм, каким бы он ни был, заключается в четырех веревочках, крест-накрест придерживавших пробку.
Поэтому она взялась за веревочку пальцами; но ее пальцы, такие сильные и ловкие, с ней не справились.
Тогда она прибегла к помощи зубов.
На этот раз дело пошло по-другому.
После нескольких секунд труда веревочка лопнула.
Оставалось еще три.
Мадемуазель Дегарсен немедленно вновь принялась за работу, набросившись на вторую веревочку.
Оба ее товарища, сидевшие справа и слева от нее, с возрастающим любопытством следили за ее действиями.
Вторая веревочка поддалась.
Две оставшиеся были на нижней стороне бутылки.
Потиш и последний из Ледмануаров, временно примирившиеся — по крайней мере, так это выглядело, — с удивительной ловкостью взялись за бутылку и повернули на пол-оборота вокруг ее оси.
Последние две веревочки оказались наверху.
Мартышка, не теряя времени, приступила к третьей веревочке.
Разорвав третью, она перешла к четвертой.
Чем ближе была развязка, тем с большим вниманием мы следили за операцией.
Само собой разумеется, зрители были увлечены не меньше актеров.