История народа Рос. От ариев до варягов
Шрифт:
Советские историки, археологи, лингвисты много сил потратили на то, чтобы доказать (и небезуспешно), что норманны, якобы пришедшие на Русь с Рюриком, не оставили существенных следов ни в материальной культуре, ни в языке, ни в религии. И объясняли это тем, что, дескать, эти варяги-норманны очень быстро ассимилировались, «ославянились». Но в том-то и дело, что на Русь пришли не варяги-норманны, а варяги-русь, русы поморские: Рюрик, Синеус, Трувор пришли «с роды своими и пояша по собе всю Русь», то есть пришли со своими родственниками и соплеменниками – такими же русичами; пришли с территории, называвшейся Русской землей, к своим собратьям. Советские ученые (Т.И. Алексеева, В.В. Седов), изучавшие антропологические типы населения северо-западной Руси, пришли к заключению, что пребывание норманнов не оставило сколько-нибудь заметного следа в населении этой территории и что оно, напротив, обнаруживает антропологическое сходство со славянами балтийского ареала [673] .
673
Алексеева Т.И. Славяне и германцы в свете антропологических данных // Вопросы истории. 1974. № 3. С. 66–67.
Летописец,
674
Летопись по Лаврентьевскому списку. Т. I С. 28.
Подтверждение того, что пришедшие в Новгородскую землю «варяги-русь» были славянами, а не норманнами, можно найти и в сохранившихся отрывках начала Троицкой летописи – той «харатейной» (пергаменной) рукописи, которая была найдена Н.М. Карамзиным в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры, передана им Обществу Истории и Древностей Российских и сгорела в Московском пожаре 1812 г. В ней есть такие строки: «И придоша стареишии Рюрикъ, седе Новегороде, а другии Синеоусъ – на Беле-озере, а третии – во Изборстеи Труворъ. И от техъ прозвася Роусьская земля, а Новогородци от рода Варяжьскаго преже бо беша Словени» [675] . Из этого отрывка ясно, что пришедшие с Рюриком варяги были русскими, поэтому они и назвали землю Руси, Чюди, Словен, Кривичей и Веси Русской землей; точнее, вернули ей ее древнейшее название. И летописец уточняет, что пришлые новгордцы-варяги («от рода Варяжьскаго») и раньше были тоже такими же славянами («преже бо беша Словени»).
675
Сохранившиеся отрывки начала Троицкой летописи // Симеоновская летопись / Подгот. к изд. А.И. Цепков. Рязань, 1997. С. 19.
Таким образом, русские летописи настойчиво проводят мысль о том, что славяне и русы (варяги-русь) являются одним народом. Именно поэтому последние и не могли оставить после себя «норманнских следов» в языке, как не могли они и «ославяниться» или «обрусеть».
По вопросу о происхождении и значении слова «варяг» в разное время было высказано много различных версий. С.М. Соловьев, сличив различные толкования ученых, пришел к заключению, что «под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать счастья на морях или в странах чуждых; это название, как видно, образовалось на западе, у племен германских» [676] . В примечаниях к первому тому «Истории России с древнейших времен» он приводит целый ряд слов из западноевропейских языков, из которых, по его мнению, можно произвести слово «варяг»: «warg» (иначе «wrag») – «в Западной Европе средних веков означал изгнанника, изверженного из известного округа», «wraecca» – слово с тем же значением у англосаксов, «wargus» – в законе салическом, шведское «werg» – волк, «как разбойник между зверями» (хотя следует заметить, что «волк» по-шведски – не «werg», а «varg»), финское «waras» – разбойник, изгнанник и т. д. «Будем ли производить слово от var – воина или от славянского варяю; будем ли указывать на древанское warang – меч, – заключение будет одно, – подытоживает историк, – что варяг означал дружинника, воина по преимуществу» [677] . Правда, подобное заключение не совсем понятно: ведь «var | e» в скандинавских языках означает «товар», а древнерусское «варяти», «варяю» – «предварять, встречать».
676
Соловьев С.М. Указ. соч. С. 119.
677
Там же. С. 290.
М. Фасмер, считавший варягов однозначно выходцами из Скандинавии, рассматривал это слово как заимствованное из древнескандинавского языка, производя его из «*varingr, vaeringr», то есть «союзники, члены корпорации» (от «v'ar» – верность, порука) [678] . В.Я. Петрухин в упомянутом выше исследовании пишет, что первоначальное значение слова «варяг» – «наемник, принесший клятву верности», и производит его вслед за Фасмером так же от скандинавского «v'ar»; это название, по его мнению, отличало наемников от руси (княжеской дружины) и распространялось в русской традиции с XI в. на всех заморских скандинавов [679] .
678
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4-х тт. Т. 1. М., 1964. С. 276.
679
Петрухин В.Я. Указ. соч. С. 78.
Однако далеко не все исследователи признают скандинавско-германскую этимологию этого слова. Еще Е.И. Классен отмечал, что «хотя варяги и могли принадлежать к разным народам, согласно летописи», но «слово «варяг» есть славянское» [680] . Ссылаясь на Дитмара, он пишет, что у бодричей были особенные вооруженные стражи, наблюдавшие за сохранностью товара, которых называли «варагайче» (от двух бодричских слов: «вара» – товар и «гаичь» – охранять) [681] .
680
Классен Е.И. Указ. соч. С. 264.
681
Там же. С. 116.
Опровергает скандинавское происхождение этого слова и известный советский лингвист П.Я. Черных. Он убедительно, строго научно доказал, что этимология «варяги < vaeringiar» не выдерживает критики ни с семантической, ни с хронологической точки зрения. Поскольку, по норманнской теории, родиной варягов считается Швеция (точнее – восточное побережье этой страны), важно отметить, что в письменных памятниках древнешведского языка не обнаруживается именительного падежа ни единственного, ни множественного числа или какой-либо иной эквивалентной собственно шведской формы с той же основой. Это означает, что в этом языке интересующее нас слово не может быть исконным. В древнеисландском же языке слово «vaeringiar» впервые отмечено в саге, возникновение которой относится ко времени после 1040 г., и является переделкой среднегреческого ««(наемная лейб-гвардия византийских императоров, набиравшаяся, главным образом, из скандинавов), которое никакого отношения к русскому «варяги» не имело. К тому же, корневое ae (е открытое) могло в древнерусском языке дать только h, но никак не а. ВВизантии указанное слово впервые упоминается лишь в 1034 г., на Руси же – значительно раньше, да и смысловое значение имело иное. Черных принимает точку зрения А.А. Шахматова, согласно которой слово «варяг» попало в русский язык от аваров, которые так передавали искаженное в тюркском произношении имя франков, сыгравших заметную роль в судьбе аваров, и в древней Руси означало нечто вроде «чужестранный воин (с севера или с запада), которому доверяют защиту князя, его семьи и его власти» [682] .
682
Черных П.Я. Этимологические заметки. Варяг // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1958. № 1. С. 29–36.
Есть и другие версии. Однако позволим себе предложить иную этимологию слова «варяг». Сравнительно-исторический метод языкознания приводит нас к мысли о том, что это слово уходит своими корнями в общеиндоевропейскую эпоху и имеет гораздо более древнюю историю. В санскрите, который, напомним, является одним из важнейших «опорных» языков компаративистики, «vari» означает «вода». Поскольку это слово среднего рода, то в родительном и отложительном падежах оно дает форму «varia» («varias»), то есть со звуком [n] происходит неполная прогрессивная ассимиляция, и он превращается в носовой церебрального ряда []. В языке древних росов – ia перешло в носовое – гъ ( – юс малый, обозначал славянский носовой ен, впоследствии в русском языке перешедший в я) – по аналогии с «колбгъ», «ятвгъ», отсюда: варгъ. Родительный падеж в санскрите приименной, обозначает отношение, принадлежность, а отложительный обозначает исходное место действия, отвечая на вопрос «откуда?» (от, из чего-то). Следовательно, русское «варяги» (от «варгъ») является аналогичным санскритскому «varia» и изначально означало «люди от воды», «живущие около воды», «имеющие отношение к воде» и т. д. То, что это слово в русском языке не имело этнической окраски, подтверждается также и тем, что новгородцы и полочане – ближайшие к Балтийскому морю восточные славяне – для определения скандинавских народов и земель употребляли иные названия: жители Швеции назывались «свеи», Норвегии – «урмане (нурмане, мурмане)», Готланда – «готи (гъти, гтяне)», Дания называлась «Донь (Донскою землею)». Это видно из «Повести временных лет» (см. этнографическое введение и статью под 862 г.), 1-й Новгородской летописи (статьи под 1130, 1134, 1240, 1302, 1339, 1419 гг.), новгородских и смоленских договорных грамот XIIXIII вв. и других памятников. Неудивительно, что термин «варяги» закрепился за жителями побережья и островов Балтийского, Северного и Белого морей, которые издревле совершали далекие плавания по морям и рекам, занимались торговлей. Поскольку эти путешествия, тем более с ценными товарами, были далеко не безопасными, варяги должны были вооружаться, создавать дружины. Преимущественный характер и род занятий варягов породил и такие слова, как: «варяжничать» (заниматься торговлей), «товар», шведское «var|a – an, – or» (товар), древнерусское «варовати», (защищать, сохранять), чешское и словацкое «warowati» (беречь), англосаксонское «varnian» (защищать) и т. д. Но нередко варяги сами допускали грабежи и насилия, поэтому, используя игру слов, их на Западе называли «варгами» (волками; ср. шведское «varg – en, – ar» – волк). Так что славяно-русам не было нужды заимствовать слово «варяг» из скандинаво-германских или каких-либо других языков, оно исконное, славяно-русское и изначально имело смысл чисто территориальный.
Итак, варяги-русь, о которых упоминают русские летописи в связи с призванием на княжение Рюрика, Синеуса и Трувора, были этническими росами, расселившимися вдоль южного побережья Балтийского моря и частично на островах. Их история – это тоже часть истории русского народа. Причислять их к норманнам – значит совершать историческую ошибку.
Заключение
Итак, к проблеме происхождения и начальной истории русского народа обращались историки в разные времена и эпохи, начиная с русских летописцев, но до сих пор она весьма важна и актуальна. Проблема эта очень сложная, емкая, многогранная и включает в себя множество аспектов. Поэтому ее решение на современном уровне требует привлечения различных научных методов и подходов, включая междисциплинарный, использования самых разнообразных источников, в том числе и не вполне традиционных для исторической науки (например, мифы, русский орнамент, лексический запас и т. д.).
Как и всякая другая научная проблема, она предполагает различные подходы к ее решению и освещению, разные варианты, разные концепции. Для науки не может быть приемлем застой и длительная консервация гипотез, которые, так и не получив статуса теории, тем не менее, со временем приобретают тенденцию превратиться в истины последней инстанции (примерами тому могут служить трактовки вопросов о происхождении названия русского народа, об именах Рюрика, Синеуса и Трувора и даже о начале русской истории, попавшие на страницы школьных и вузовских учебников).