История нравов. Буржуазный век
Шрифт:
Фабрика и была на самом деле в сотне случаев вместе с тем и гаремом владельца. То, что было обычным явлением в начальный период фабричной промышленности, когда «большинство фабрикантов были выскочками без образования и без склонности применяться к общественному лицемерию», было не редкостью и сорок – пятьдесят лет спустя и не редкость даже и в настоящее время, как видно из целого ряда судебных процессов.
Об Англии 1884 года Стед пишет: «Часть лондонского общества смотрит на женщин теми же глазами, какими султан смотрит на дам своего гарема. Владельцы магазинов нанимают в служащие обычно самых красивых девушек».
И далее: «У меня есть достаточно данных, позволяющих мне утверждать, что многие магазины, где служат сотни девушек, являются, несмотря на прекрасную организацию, не чем иным, как ужасными передними, ведущими в дом терпимости».
Выше мы особенно подчеркнули ужасающие жилищные условия, от которых и теперь еще страдает большинство рабочего люда, под гнетом которых когда-то был вынужден «жить» весь рабочий класс. Дело в том, что жилищные условия – самый важный фактор в процессе образования общего состояния нравов. Поместительное жилище приводит само по себе к повышению нравственных требований отдельной личности и облагораживает тем самым и ее половую жизнь. Тесное помещение, напротив, имеет своим последствием такую же быструю и систематическую всеобщую деморализацию.
Там, где массы не жили, а только проводили ночь в квартире, – а до 70-х годов это было повсюду обычным явлением, – их половая жизнь могла, естественно, вылиться только в самые отвратительные формы. Таков и был характерный признак половой жизни рабочего класса. Любовь была почти только непристойностью. Люди все время находились вместе, и поэтому не было места чувству стыда. У детей оно не могло развиться, а взрослые, быть может, когда-нибудь и обладавшие им, очень скоро теряли его. Для нужды и в данном случае законы не писаны. Там, где дети и взрослые вынуждены спать вместе, постель к постели, в тесном помещении, дети бывают еще задолго до половой зрелости посвящены во все подробности половой жизни. Половое чувство пробуждается в таком возрасте, когда бы ему еще следовало дремать, а инстинкт подражания побуждает, в свою очередь, незрелых детей делать то же самое, что на их глазах делают родители или женатые и замужние братья и сестры, лежащие рядом с ними в постели.
Беременные двенадцатилетние девочки были тогда явлением обычным. А так как подобные опыты проделывались прежде всего братьями и сестрами, то кровосмешение никогда не было так распространено, как именно в те десятилетия. Матери становились беременными от собственных сыновей, дочери – от родных отцов.
Особенно отталкивающую картину представляли нравы там, где в единственной комнате спали кроме семьи еще и коечники. Усталая, измученная работница, бросившаяся на постель и, полусонная, позволяющая делать с ней что угодно, в большинстве случаев даже не знала, отдалась ли она мужу, брату или парню, снимавшему у них угол. «Не все ли равно?» – апатично ответила одна измученная трудом работница члену парламента на соответствующий вопрос… Совместная работа обоих полов на фабрике представляла, таким образом, благоприятную почву для деморализации, которая и не замедлила обнаружиться.
Все исследования и сообщения о положении рабочих подтверждают это. В докладе парламентской следственной комиссии по вопросу о детском труде, представленном в 1864 году английскому парламенту, говорится: «Нет ничего удивительного, что среди населения, вырастающего в таких условиях, царят невежество и пороки… Нравственность стоит здесь на чрезвычайно низком уровне… Значительное число работниц имеет незаконных детей, притом в таком незрелом возрасте, что даже люди, осведомленные в области уголовной статистики, приходят в ужас».
В своей анкете о жилищном вопросе уже цитированный нами д-р Гентер замечает: «Мы не знаем, как воспитывались дети до нашего века массового скопления бедноты, и надо быть смелым пророком, чтобы предсказать, на какое поведение можно рассчитывать со стороны детей, получающих ныне в стране воспитание, для которого трудно отыскать параллель, воспитание, которое должно сделать их опасным классом, так как дети проводят полночи без сна, в обществе взрослых, пьяные, циничные и сварливые».
А в другом месте он говорит: «Молодые супруги едва ли являются назидательным примером для взрослых братьев и сестер, спящих с ними в одной комнате. И хотя отдельные примеры и не подлежат регистрации, у нас есть достаточно данных утверждать, что великое горе, а часто и смерть становятся неизбежной долей участниц в преступлении кровосмешения».
В Испании это преступление и теперь еще не редкость среди низших слоев пролетариата. В своей уже цитированной нами книге де Кирос пишет: «Мужчины и женщины спят в той же постели, подобно тому как они едят из одной миски. И вот однажды ночью мужчина, подчиняясь инстинкту или находясь в состоянии полуопьянения, видит себя в объятиях дочери, сестры или соседки, когда приходит в себя. Иногда вы наталкиваетесь на сожительство трех или четырех лиц, жены с мужем и любовником или мужа с женой и любовницей. Часты случаи гомосексуализма. Внебрачное сожительство – обычное явление».
Есть целый ряд документов, свидетельствующих об опасности, грозящей нравственности детей на разных производствах.
В Англии всегда особенно подчеркивают опасность в этом смысле быта кирпичников. В подробном докладе парламентской следственной комиссии 1866 года говорится: «Ребенку невозможно пройти чистилище кирпичного завода без величайшего ущерба для его нравственности. Циничная речь, которую он слышит с малых лет, грязные, бесстыдные и непристойные привычки, среди которых он вырастает, одичалый и невежественный, – все это делает его на всю жизнь негодным, испорченным и распущенным. Страшным источником деморализации является и жилище. Каждый бригадир предоставляет в своем доме квартиру и стол семи помощникам. Все принадлежащие и не принадлежащие к его семье – мужчины, мальчики, девушки – спят в одной хибаре. Она состоит обычно из двух, лишь изредка из трех комнат, расположенных в первом этаже, почти без всякой вентиляции. Тела так истощены дневной работой, что никому не приходит в голову соблюдать условия гигиены, опрятность и приличия. Многие из этих домов – образцы беспорядка, грязи и пыли…»
Величайшее зло системы, пользующейся трудом молодых девушек, в том, что она приковывает их обычно с ранних лет и на всю жизнь к самой отъявленной черни. Девушки становятся грубыми, злоязычными парнями, прежде чем природа сумеет научить их, что они женщины. Одетые в жалкие, грязные лохмотья, с обнаженными выше колен ногами, с волосами и лицом, испачканными грязью, они привыкают относиться с презрением к чувствам скромности и стыда. Во время обеденного отдыха они растягиваются в поле или смотрят, как мальчики купаются в соседнем канале. Окончив свой нелегкий дневной труд, они переодеваются и идут с мужчинами в пивную.
Самое худшее, однако, то, что сами кирпичники давно махнули на себя рукой. «Вы с таким же успехом исправите дьявола, как и рабочего, занятого на кирпичном заводе», – заметил один из рабочих местному каплану.
Когда вы читаете подобные сообщения, – мы привели только некоторые характерные среди сотни других! – вы склонны прийти к тому заключению, что половая нравственность не может опуститься ниже. И все-таки возможен и в этой области еще рекорд, и этот рекорд опять-таки побили аграрные условия. Среди английских сельских рабочих держалась вплоть до 70-х годов XIX века поговорка: «Большинство девушек не помнит, были ли они когда-нибудь невинны».