История Одного Андрогина

Роттен Морган

Астрид молча смотрела на нее, пока та снова стала проводить по шее Евы своей рукой. Ева, взглянув на Астрид на несколько секунд, вдруг взорвалась и сказала, отдернув руку Мэрилин, прямо ей в глаза:

– Слушай сюда, курица! Астрид пришла сюда веселиться, а не отвечать на твои тупые вопросы! И не хер меня трогать! Если тебе не с кем трахнуться, то так и говори! А если есть – тогда ступай, ебись и строй свои дерьмовые «нормальные отношения»! В наши отношения не лезь!

Ева схватила Астрид за руку и повела ее в туалет. Мэрилин была повержена. Она стала с раскрытым ртом и не верила своим ушам, бормоча себе под нос:

– Конченые

лесбиянки! Вовсе поднялись!

Она взглянула на бармена Оскара, который пытался сдерживаться от смеха и, фыркнув, ушла куда подальше.

Когда Ева затащила Астрид в туалет, они прикрыли дверь и глянули друг на друга. Астрид смотрела на Еву с удивлением, Ева смотрела на нее словно мегера.

– Что? – спросила Астрид.

Она смотрела на Еву и понимала, что та вот-вот заведется. Поэтому она сразу же приступила к оправданиям:

– Я знаю! Мэрилин еще та сука! Ты себе даже не представляешь, как она меня бесит!

– Проехали, Астрид! – скрестив руки, сказала Ева, визуально успокаиваясь, - Я одного не пойму: к тебе здесь все так относятся? Неужели все здесь враги?

– Нет, не все! С чего ты взяла?

– Потому что я ни разу не видела, чтобы ты встретила кого-нибудь положительного, дружелюбного по отношению к тебе. Тебя все подкалывают. Для чего я тебе подыгрываю? Ради этого? Ради ненавистных тебе людей?

– Это долго и сложно объяснять, Ева!

– Потрудись, будь так добра ко мне!

Ева выглядела слишком настойчивой. Астрид стало неловко и она начала говорить:

– Друзей у меня здесь нет. На счет этого, ты права, Ева. Лишь пару знакомых, которых я могла бы назвать товарищами. Верность остальных я потеряла. Это было давно. Когда я влюбилась в Криспи.

– Криспи? Кто это?

– Он был вокалистом одной из местных готик-групп. Она была довольно популярной в те годы среди лондонских готов. Он был красив, молод. Я втрескалась в него по уши. Мне едва было 16, ему – 21. Никто и понять не мог, как он клюнул на такую малолетку, как я. Как у нас вообще могут быть отношения. Я была тощей глупышкой, он – местной знаменитостью. Он был на пол головы ниже меня, что и смущало остальных. Тогда он встречался с Мэрилин, с которой он где-то одного роста. Она старше меня на два года, грудь у нее была больше, да и личиком удалась, стерва. Но я его в себя влюбила.

Астрид оперлась об батарею, у окна, нечто усмехнувшись. Затем она снова сделала серьезный вид и продолжила:

– У меня был целый план на счет этого. Я стала пробиваться к ним на репетиции, знакомиться с участниками группы, говорить, что я их самая ярая поклонница, ходить на все концерты, быть в тусовке. Я стала вливаться в доверие парней, становиться частью их компании. Я полгода делала все на максимуме своих возможностей, но, ни один из намеков Криспи не принимал. Я не сдвигалась с места. И тогда, в порывах отчаяния, я прибегнула к черной магии.

– Ты серьезно?

– Разве мои слова похожи на шутку? Да, я начала заниматься этой хренью! И можешь верить, можешь – нет, но начало действовать. Я сама была в жутком удивлении. Уже через неделю Криспи поссорился с Мэрилин, упрекнув ее в измене, и стал встречаться со мной – непорочной девственницей, которая видела в нем целый мир.

Ева смотрела на Астрид, прищурив нос, но она молчала и пыталась понять ее. Астрид продолжала:

– Все посмеивались в тусовке Пещеры. Мол, мы не подходим друг другу. И меня раздражали все эти разговоры. Но большим

ужасом стало то, что однажды я доверилась одной подруге и сказала, что я приворожила Криспи. После этого весь готический бомонд Лондона знал об этом. Все стали называть меня ведьмой, сатанисткой, дьяволопоклонницей. В один момент от меня отвернулись все. Все подруги стали ненавистницами, все парни стали шутами. Но больше всех против меня восставала Мэрилин. Она пыталась бороться со мной, как могла. Я знаю наверняка, она тоже прибегала к магии, мне говорили. Но она хреновый маг. Поэтому, она пыталась задавить меня морально. Она угнетала меня везде, где только можно. А однажды, на одной из стен Пещеры появилась надпись: «Криспи – гном, Астрид – Белоснежка. Лучшей пары в мире не найти».

– Так вот, почему все именуют тебя Белоснежкой?

– Да. Это невероятно бесило меня! Буквально через пару дней, после всего этого Криспи попал в автомобильную аварию и скончался в реанимации, спустя 11 часов. Многие не видели здесь случайности и сделали виноватой меня. Хотя я страдала больше всех. Мне было невероятно больно. Я не могла терпеть все это. И я пыталась утопиться. Сэм – длинный ублюдок, оказался рядом и вытащил меня, когда я уже наглоталась и спускалась на дно. Он был чуть ли не единственным, который не оставил бы меня тонуть. Он не дал мне сдохнуть. И с одной стороны я ему благодарна. Сейчас для меня уже все в прошлом и я решила жить им всем на зло. Приходить сюда и светить своим наглым лицом. Пусть их воротит от этого. Пусть им будет не по себе в моем присутствии, чем я буду всю жизнь скрываться в страхе и печали.

– Черт, Астрид! Прости меня! – сказала Ева и прижалась к ней, крепко обняв за талию.

– Да, ладно. Не парься, милая! Со мной все в порядке! – вполне оптимистично говорила Астрид.

– Нет, не в порядке! Зачем ты все держала в себе? Почему ты раньше не говорила?

– Это не столь важно!

– Нет, важно!

Астрид отодвинулась от Евы, чтобы лучше посмотреть ей в глаза и сказала:

– Послушай, Ева! Прошлое стоит оставлять в прошлом. Не нужно зацикливаться на нем. Это слишком больно. Нужно жить днем сегодняшним. Жить им так, будто это твой последний день. С удовольствием. К черту сопли! К черту ностальгию! Мы сейчас пойдем, и отлично оторвемся! Все, забудь о прошлом! Пора гулять!

Астрид потянула Еву за собой из туалета. Настало время включить режим нон-стоп. Но Ева еще пару минут была задумчивой. Теперь она понимала душу Астрид, насколько много боли она вынесла, почему она живет лишь днем сегодняшним. Но ей не было понятным, то, что сама она – Ева Адамс, недавно мыслящая от лица Натаниэля, переживает о прошлом. Почему она, в отличии от Астрид так страдает из-за него? Ее это расстраивало. Но благо Астрид стала активно растормаживать Еву, пытаясь ввести ее в танец.

Заиграла быстрая музыка на высоких нотах, и все готы пустились в пляс. Астрид дергала за руки Еву, чтобы та становилась активнее. И она, глядя, что все резко оживились, стали прыгать и плясать, начала пытаться двигаться, на экспромт.

– Я не умею танцевать! – кричала Ева сквозь музыку.

– Расслабься! Здесь все не умеют танцевать! – сказала Астрид и пустилась в пляс.

Ева пыталась что-то выдать, что-то показать. И через пару минут она заметила, как у нее все стало получаться само собой. Она стала раскрепощаться. Выпить – танцевать. И так десятки раз за вечер. Это стало схемой на сегодня.