История одного дня
Шрифт:
– Не помешаю?
– приблизившись к столику, с удивлением заметила мясную нарезку, салат "Цезарь" и два огромных куска домашней пиццы. Чуть не захлебнувшись слюной, без разрешения плюхнулась напротив Кошкина и принялась гипнотизировать голодными глазами яства.
– Зачем спрашиваешь, если всё равно сделаешь по-своему?
– не смог удержаться от подколки Нил, с наслаждением откусывая приличный кусок от теста с ароматной начинкой. Чуть не подавившись голодной слюной, оставила парня без ответа, продолжая всё также неприлично пялиться на второй кусман.
– Послушай, - через несколько минут всё-таки не выдержал вокалист, и, аккуратно вытерев пальцы салфеткой, проникновенно поинтересовался, - тебя, что, совсем не кормят - вон, какие голодные глаза!
–
– А как же плотный завтрак?
– совсем растерялся Кошкин, видимо, для него не существовало такого варианта, как остаться с утреца пораньше голодным.
Вспомнив свои утренние забеги с препятствиями по квартире и неминуемые падения, только и смогла, что скривиться, а потом, не найдя ничего лучшего, ответить на поставленный вопрос стандартным ответом замешанным на народной мудрости. Правда, я до сих пор не понимаю, как можно быть настолько "умным", чтобы продвигать нечто подобное в массы? Нет, всё-таки тот человек был настоящим мазохистом!
– Знаешь, как говорят: обед раздели с другом, а ужин отдай врагу?
– Слышал нечто подобное и не один раз, - не стал отмалчиваться Даниил, нанизывая на вилку кусочек куриного мяса, - но там ещё была часть про завтрак. С ним-то что?
– А завтрак - это вообще недопустимая роскошь, которую могут себе позволить люди, живущие в двадцать минутах ходьбы от работы или, на худой конец, имеющие личное авто, где можно бы было приговорить вкусняшный бутербродик, стоя на светофорах.
– Посмотрев на такой вопиющий факт, как исчезновение оливки во рту Кошкина, всё же не выдержала и, отфутболив гордость к голодному желудку, нагло поинтересовалась.
– Ты пиццу доедать будешь?
Состроив задумчивую мину, эта зеленоглазая зараза проказливо улыбнулся, явно испытывая не только моё терпение, но и ограниченный лимит доброжелательности помноженной на учтиво-вежливый тон. Сверкнув в мою сторону глазищами, Нил всё же снизошёл до ответа, преисполненного барской щедрости:
– Угощайся, пожалуйста!
– Вот спасибочки, - сцапав вожделенный кусок, со стоном удовольствия впилась в него зубами.
– Ум-м-м-м... Как фе фкуфно!
– Может, ты и салатика хочешь?
– получив от меня десяток быстрых и утвердительных кивков, Кошкин немного грустно улыбнулся.
– Вот досада: ты сидишь слишком далеко, а тянуться вилкой через весь стол как-то неприлично...
Быстро махнув официанту, чтобы принёс ещё один столовый набор, быстро перебазировалась на место Максима, искренне надеясь, что парень не примется качать права, когда увидит сей произвол. Дождавшись, когда расторопный халдей подаст мне заветные тарелку и вилочку, даже не удосужившись услышать повторного приглашения, быстро экспроприировала у задорно смеющегося Кошкина часть его позднего ужина. Может, это и странно, что всегда вечно колючий и рычащий на всех Нил вдруг решил отнестись к ди-джею Юльке по-человечески, но на тот приснопамятный момент мне было искренне всё равно на сей как минимум странный факт. За что я потом жестоко и поплатилась... Нет, чтобы там всё-таки не говорили, но растоптанная мужская гордость это вам не безобидные подколы в приватной обстановке, поэтому она требует мщения... зачастую кровавого.
– Да вы только посмотрите на них, - всплеснул руками Семечкин, неожиданно материализуюсь перед нами.
– Мы, значит, журналистов развлекаем, а они тут жрут и ржут...
– Ой, ха-ха-кха-кха...
– чуть не подавившись от смеха, получила несколько ощутимых хлопков по спине от раздобревшего Кошкина.
– Что, так прямо и сказал... хи-хи?
– Ага, ещё обещал настроить против меня свою дочку, мол, ты её не достоин, безродный щенок. Представляешь?!
– очередной кусочек сырокопчёной колбасы быстро исчез во рту парня.
– Чего ты ржёшь? Я тебе, между прочим, на свою тяжкую жизнь и несправедливую злодейку судьбу жалуюсь!
–
– Так, хватит тут цирк разводить, - попытался призвать нас к порядку набычившийся фиолетоволсый.
– Быстро расселись по своим местам, сюда уже журналисты идут!
– А мы и так сидим, - неконфликтно пожал плечами вокалист, приобнимая меня за талию, словно давая понять всем окружающим, что теперь фиг нас кто сможет оторвать друг от друга.
Наевшаяся и довольная жизнью, я даже не стала возмущаться от подобного произвола, а наоборот, с удобством устраиваясь в кольце сильных рук и положив голову на плечо Нила, мол, согласна на всё и со всем, только, Христа ради, не турзучте меня. Оценив степень искренности в улыбке Кира, пришла к выводу, что всё же что-то упустила в этом парне, но практически сразу же переключилась на две новообразовавшиеся парочки. Как я и обещала, Симохину ожидали красивые газетные заголовки, пестреющие различными любовными фразочками, например, "Алина + Слава = Л..." или "Тихоня Максим Нежура и загадочная красавица Лариса... Что из этого получится?".
Стоило только мысленно вспомнить про Ярославу, как девушка сразу же появилась рядом с нашим столиком, окружённая плотным кольцом из журналистов. Сверкнув злобным взглядом на надоевших борзописцев, менеджер группы "Darkness" знаком попросила меня о помощи. В чём именно заключалась моя скромная роль, я так и не смогла постичь за какие-то пять секунд игры в переглядывания, но быстро сообразила, что несчастная блондиночка уже выжата как лимон, и ей нестерпимо хочется послать настырных журналистов как минимум в пень, но не позволят хорошее воспитание, и боязнь с треском вылететь с работы. Шикнув на всё ещё качающего права Семечкина, указала глазами на Симохину, неотвратимо приближающуюся к нам, и лишь одними губами шепнула, чтобы народ быстро рассаживался за столом, причём парочками, а не абы как.
Моим проникновенным словам и злобно-подавляющей ауре Яры, распространяющейся на десятки метров от менеджера, быстро вняли и довольно оперативно заняли пустующие стулья. Если перечислять слево-направо, то сидели мы в таком порядке: Нежура, Лариса, Кошкин, ди-джей Юлька, Терешков, Алина и Семечкин. К вящей радости Яры, все распределись по ранее оговоренным парочкам, озвученным в прямом эфире "Пижамы": Лариса должна была пойти на свидание сразу с двумя музыкантами - Нилом и Максом, скромная я и обояшка Нил сидели рядышком, что воркующие голубки, а скалящийся Слава за плечи обнимал умильно краснеющую Алиночку. Ну, что же, дамы и господа, все в сборе, теперь можно приступать к кульминационной части нашего импровизированного представления!
– Так, ребята, - подошедшая к нам Ярослава довольно кивнула, - время на фотосессию строго ограничено, поэтому не кривляемся, иначе оставлю здесь до позднего вечера - будете самостоятельно отбиваться от нападок фанов и журналю... кхм, многоуважаемых корреспондентов музыкальных журналов.
Журналисты, смекнув, что припугнутые рокеры и их спутницы будут вести себя просто идеально, быстро рассредоточились вокруг столика и злобно защёлкали затворами фотокамерами, с попеременным успехом прося нашу живописную группу посмотреть в ту или иную сторону. Какой-то молоденький борзописец, преисполненный новыми идеями и недостижимыми стремлениями, умудрился впихнуть в фотокомпозицию и растерявшуюся Симохину, отчего, на мой дилетантский взгляд, фотографии только выиграли. В принципе, ребята оказались мастерами своего дела, поэтому отведённое на фотосессию время пролетело довольно быстро и однозначно весело. Приобнимающий меня за плечи Терешков искромётно шутил, то и дело, склоняясь к моему ушку и щекоча длинными прядями мне щёку, поэтому улыбка получалась искренней, а не наигранно-отстранённой как обычно. Вот только рука Нила, продолжавшая безучастно лежать на спинке моего стула, откровенно напрягала.