История одного гоблина: Символ веры
Шрифт:
– Накося, выкуси! – торжествующе вскричал он, почувствовав себя в относительной безопасности.
– Что с Михелем сделали? – грозно поинтересовался Каввель.
– Что обычно с ворьем делают! – крикнул дед, маятником раскачиваясь на березовой верхушке.
– Мы в разные стороны побежали, – вылез из укрытия Антонио.
У него за пазухой кудахтнуло, и парень извлек из-под рубашки откормленную рыжую курицу.
– У-у-у, ворюга! – заорал дед, грозя вниз кулаком.
Каввель внимательно посмотрел на Бурбалку. Тот не выдержал взгляда и опустил
– Я как лучше хотел, – принялся оправдываться он. – Они нам всякую дрянь продавали, а тут эта курица сама вышла, ну я и не сдержался.
– Отдай куру, гад! – не унимался с верхотуры дедок.
– Да отдам, отдам! – зло прищурился Антонио. – Как только слезешь.
– Ищи дураков! – донеслось сверху.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами парень.
Гарб незаметно появился из густого малинника, на ходу смахивая с себя проголодавшихся клещей, уже присмотревших самые аппетитные места на теле шамана.
– Бурбалка, курицу надо вернуть, – делая ударение на слове «надо», сказал он и обратился к потерпевшему. – Слезайте, пожалуйста!
– Не слезу!
– Почему? – спросил Гарб.
– Не могу! – жалобно заголосил дедок. – Сымите мене отседова, а я вам куру ентую подарю!
– Пойдет, – пророкотал Каввель и занес секиру над деревом.
– Неееет! – испуганно завопил дед.
Тонкая верхушка березы обломилась, и невезучий верхолаз полетел к земле, ломая сучья и отчаянно размахивая руками, будто надеясь взлететь. Аггрх бросил меч, подпрыгнул и легко перехватил пикирующего деда. Отпущенный на землю мученик с выпученными глазами галопом помчался к деревне, да так, что только грязные пятки сверкали.
– Пошли святошу выручать, – подобрав оружие, мрачно изрек орк.
– И курицу вернуть надо, – в тон ему добавил Антонио.
***
Деревня встретила отряд «карателей» настороженной тишиной. Обрывок рукава монашьей робы печально болтался на изгороди возле ближайшего к лесу дома, навевая мысли о жестокой расправе над служителем культа. Ставни в хатах были наглухо закрыты, собаки прятались по будкам, и только одна отважная шавка сделала попытку залаять на минотавра. Каввель топнул копытом, и маленькая мерзавка скрылась в своем дворе, обрушив из-за забора на незваных гостей потоки звонкой собачьей ругани. Спутники прошли по главной улице до самого края деревни, не встретив ни души. Следов Михеля найти также не удалось.
Каввель дошел до частокола, вернулся назад и легонько постучал рукоятью секиры в дверь одного из домов.
– Есть кто? – спросил он.
– Никога нема, пан деман! – послышался из-за двери испуганный женский голос.
– Ага, – прищурился минотавр. – А где же тогда все?
– Хаваюцца па хатах! – чуть смелее ответила женщина, сообразив, что дверь ломать пока не собираются.
– Логично, – сказал Гарб. – А монаха у вас случайно нет?
За дверью раздался громкий испуганный мужской шепот. Женский что-то ему ответил, а затем хозяйка дома снова заговорила громко.
– Такога маладога, симпатичнага, цемнаволосага, з родинкай на правай брави и кучай шрамав на целе? Не, николи не было такога.
Каввель озадаченно почесал нос.
– А кого же вы сейчас описывали? – задал вопрос Антонио.
– Манаха! – ответила женщина. – Тольки он не у нас, а у старасты в падвале сядить. Самая вялизная хата, пятая ад варот.
– Забавный у вас говорок, – хмыкнул Гарб. – Спасибо.
– Та нема за шо! Хадите ужо адселе хутчэйшэ, мой мужик ад вас перапужаны пад лавай хаваецца, зусим с глузду зъехау!
Дом старосты в плане тишины от прочих строений не отличался. В остальном из ряда деревянных лачуг он выделялся только размерами и качеством ограды. Каввель бесцеремонно вышиб копытом дверь и вошел внутрь. Староста – видный мужик средних лет с окладистой седеющей бородой и чуть оттопыренными остроконечными ушами – привстал из-за стола, чтобы убедиться, что ему ничего не мерещится. Потом со вздохом отставил от себя пузатую бутыль с самогоном подальше и спросил:
– За своим пришли? Можете забирать, он в подвале. Но предупреждаю, что за разгром, выбитую дверь, сломанную изгородь, увечья, воровство и моральный ущерб придется заплатить.
– А то что? – поинтересовался минотавр.
– А то вашей бандой сильно заинтересуются лесные стражи. Наша деревня располагается в Льонасском автономном округе и подчиняется непосредственно главе Академии. Если я сообщу, куда следует, вас поймают и повесят. Или сразу стрелами нашпигуют.
– О, я же говорил, до Льонаса недалеко! – обрадовался Аггрх.
– Тогда какого ляда мы четвертый день ходим кругами? – спросил Каввель.
Староста глубокомысленно почесал мясистый нос.
– Я знаю, – сказал он.
– Говори! – хором выпалили все.
– В городе сейчас небольшая заварушка, и академики включили какое-то защитное магическое устройство. Подробностей не расскажу, но оно заставляет чужаков плутать на подступах к городу. Вы, кстати, не первые. Тут уже неделю где-то ходит отряд гномов. Если будете упорствовать, как они, то проведете в лесу не меньше времени, рискуя встретиться с разъяренными коротышками.
– Сколько ты хочешь? – спросил Каввель.
– Деловой разговор значительно приятнее для моих ушей, – улыбнулся староста и принялся загибать пальцы. – Пять золотых штрафа за браконьерство в нашем лесу. Да-да, не смотрите на меня так – я все знаю. Один золотой за выбитую дверь, за украденную курицу…
Гарб открыл было рот, чтобы высказаться, но вмешался Бурбалка.
– Курицу мы вернем! – сквозь зубы сказал он.
– За факт кражи курицы один золотой и скидка за возврат украденного при согласии обворованного четыре серебряных монеты, за порчу общественного и частного имущества пять серебряных монет и за моральный ущерб десять золотых. Итого…
– Давайте его просто убьем, а деревню разграбим, – простодушно предложил Аггрх.
– А что, это мысль! – поддержал его Каввель.
Пирата тоже возмутила жадность сельского бюрократа.